Стремление торговать, влекущее за собой по необходимости производство товаров, которыми торгуют, является чертой национального характера, наиболее важной для развития морской мощи. При наличии этой черты характера и удобного морского побережья вряд ли возможно, чтобы морские опасности (или запугивание ими) помешали народу добиваться благосостояния на путях океанской торговли. Благосостояния можно добиться и иными способами, но они не обязательно ведут к усилению морской мощи. Взять, к примеру, Францию. Это прекрасная страна с предприимчивым народом и великолепным географическим положением. Французские моряки знавали славные периоды истории, а в периоды неудач не посрамили свою боевую репутацию, столь ценимую страной. Тем не менее как морская держава, опирающаяся на обширную морскую торговлю, Франция, по сравнению с другими странами, народы которых исторически развили свои мореходные качества, всегда занимала достойное уважения, но не выдающееся место. Главной причиной такого положения, насколько оно зависит от национального характера, является способ достижения страной благосостояния. В то время как Испания и Португалия добиваются этого посредством извлечения из земли золота и серебра, характер французов влечет их к бережливости, экономности и запасливости. Говорят, сохранить состояние труднее, чем добыть его. Возможно. Но стремление рисковать малым ради приобретения большего имеет много общего с предпринимательским духом и завоевывает мир для торговли. Стремление беречь и откладывать на будущее, стремление к умеренному и ограниченному предпринимательству ведет к общему распространению богатства в столь же ограниченном масштабе, но отнюдь не к росту предприимчивости и развитию внешней торговли и торгового флота. К примеру (не следует придавать этому случаю значения большего, чем он заслуживает), французский офицер в разговоре с автором книги о Панамском канале сказал: «У меня только две акции в этом предприятии. Мы во Франции поступаем не так, как у вас, где немногие люди располагают большим количеством акций. У нас большое число людей имеют по одной акции или очень немного. Когда акции появились на рынке, жена сказала мне: «Возьми две акции, одну для себя, другую для меня». Что касается стабильности личного состояния, этот вид воздержания, несомненно, разумен. Когда же чрезмерное воздержание или финансовая робость становятся национальной чертой характера, они могут сдерживать развитие торговли и торгового флота. Та же самая осторожность в денежных делах, проявляясь в других сферах жизни, сдерживает деторождение и сохраняет численность населения Франции на почти неизменном уровне.

Дворянство Европы унаследовало от Средних веков презрительное отношение к торговле, которое по-разному влияло на развитие торговли в зависимости от национального характера народов различных стран. Гордость испанцев легко мирилась с этим презрением, катастрофичным нежеланием трудиться и ожиданием дарового богатства, которое отвратило их от торговли. Во Франции тщеславие, признаваемое даже французами за национальную черту, вело в том же направлении. Многочисленность и великолепие дворянства и почет, которым оно пользовалось, оставляли отпечаток неполноценности на видах работ, которые оно презирало. Богатые купцы и производители товаров, завидуя почестям дворянства, мечтая их заполучить, бросали свои доходные виды деятельности. Поэтому, в то время как трудолюбие народа и плодородие почвы спасали торговлю от полного упадка, она велась в обстановке унижения, заставлявшей лучших из торговцев бросать свой труд как можно скорее. Людовик XIV под влиянием Кольбера издал указ, «предписывавший всем дворянам участвовать в развитии торгового флота, торговле товарами, не рассматривая это как унижение их достоинства, кроме тех случаев, когда они занимаются розничной торговлей». Мера обосновывалась тем, «что она подразумевает благо наших подданных и наше собственное удовлетворение ликвидацией широко распространенного предрассудка общественного мнения, полагающего, что морская торговля несовместима с дворянством». Но предрассудок, связанный с сознательной, открыто признаваемой манией величия, указами легко не устраняется, особенно когда тщеславие является явной чертой национального характера. Много лет спустя Монтескье указывал, что участие дворян в торговле противоречит духу монархии.

Дворянство существовало и в Голландии. Но это было государство с республиканской формой правления, в значительной степени допускавшей личную свободу, с центрами силы в крупных городах. Основой государства были деньги – скорее даже богатство. Богатство, как отличительная черта гражданина, давало вместе с тем и власть. Власть же определяла социальное положение и почет в обществе.

В Англии наблюдалось то же самое. Дворянство гордилось своим статусом, но в представительной власти влияние богатства ни замалчивалось, ни затемнялось. Оно воспринималось общественным мнением как патентованное право и уважалось всеми. В Англии, как и в Голландии, профессии, служившие источниками обогащения, ценились наряду с богатством. Таким образом, в вышеупомянутых государствах на общественные настроения, определяющие национальные особенности, оказывало заметное влияние отношение населения к торговле.

И еще одним способом даровитый национальный характер влияет на развитие морской силы, влияет в самом широком смысле. Речь идет о способности основывать процветающие колонии. Что касается колонизации, как и всех других способов развития, то она ведет к наибольшему процветанию, когда протекает максимально естественным путем. Поэтому колонии, возникающие из осознанной необходимости и естественных побуждений всего народа, получают наиболее солидные основания. Их последующее развитие становится гарантированным, когда ему, по крайней мере, не мешают из метрополии, когда колонисты наделены даром самостоятельной инициативы. Деятели прошедших трех столетий остро ощущали потребность своих стран в колониях, как объектах сбыта продуктов производства метрополий и как оплотах торговли и торгового флота. Но колонизация различалась по своим истокам, и это различие не гарантировало одинаковый успех. Усилия государственных деятелей, при всей их дальновидности и осторожности, не могли компенсировать отсутствие естественного сильного побуждения. Когда в национальном характере обнаруживается инициативность, самое малое регулирование со стороны метрополии на грани полного пренебрежения к колонии даст наилучший результат. Местная власть успешных колоний обнаруживала здравого смысла не больше, чем администрация неуспешных колоний. Возможно, в последнем случае его было даже больше. Если процветанию колонии способствуют тщательно разработанный порядок и контроль, соответствие средств целям, усердная опека, то Англия в этом отношении уступает Франции. Но именно Англия, а не Франция добилась наибольших успехов в колонизации. Успешная колонизация с ее влиянием на торговлю и морскую мощь зависит в основном от национального характера, потому что колонии развиваются наилучшим образом, когда это происходит естественным путем. Характер колониста, а не опека властей метрополии главный фактор развития колонии.

Это тем более верно, что отношение властей метрополий в отношении колоний в целом эгоистично. Как бы ни образовалась колония, как только ее признавали сколько– нибудь значимой, она становилась для метрополии дойной коровой, за которой, разумеется, следовало ухаживать, но главным образом как за частью собственности, ценимой за отдачу. Законотворчество было направлено на контроль над внешней торговлей колонии. В правительстве наиболее значимые посты предоставлялись представителям метрополии. В колонии усматривали, как это часто происходит и сейчас в отношении моря, место ссылки тех, кто неуправляем или бесполезен дома. Однако военное управление территорией, пока она остается колонией, является необходимым и правильным атрибутом политики властей метрополии.