Телега катилась легко, вес товара совсем не чувствовался. Лёгкий скрип несмазанных колёс и запах дорожной пыли.

Вскоре дорога привела их к центральной площади селения. Площадь окружали высокие, двух и трёхэтажные дома из дорогого кирпича. Черепичные крыши этих домов, не шли ни в какое сравнение с прогнившей крышей их лачуги. Мощеная резными плитами площадь оказалась весьма многолюдна, даже в столь ранний час. Селяне бродили повсюду, занимались своими утренними делами. Где-то впереди, прямо из окна вылился целый ушат помоев. Вонючая жижа растеклась по площади, привлекая внимание обнаглевших грызунов. Крысы пробегали вдоль домов, прячась в тени. Размеры этих тварей были не меньше чем с небольшого кота. Кто-то из селян, вооружившись косами шагал на сенокос. Кто-то тащил упирающуюся и отказывающуюся идти свинью. Отдельно, по два-три человека стояли патрули. Это святые воины. Адепты «небесного щита». Их чёрные балахоны, с нахлабученными на голову капюшонами, немного пугали. Белые бронекостюмы, защищающие их тела, казались чем-то невероятным. А оружие, которое они держали в руках, было поистине легендарным. «Разящий» — дар ставший наследием небесных покровителей. Это оружие творило историю.

Виктор с интересом и любопытством разглядывал винтовки, представляя, как они в унисон грохотали, поливая врага градом снарядов.

Патруль встречал проходящих мимо них людей недобрым сосредоточенным взглядом. Пройдя ещё немного, мощёная улочка вновь превратилась в пыльную дорогу, по правой стороне которой расположился скотный двор. Резкий запах навоза ударил в нос. За скотным двором снова появлялись домики. Некоторые из них были такие же ветхие и покосившиеся, как и их лачуга.

Виктор стал ощущать усталость. Вытерев со лба пот, он посмотрел вперёд. Впереди виднелся высокий красный забор и вывеска с выцветшей надписью «рынок». На входе стояли двое «святых воинов». Виктор ускорился, намереваясь быстрее прикатить телегу на место и отдохнуть.

— Стоять! — заорал «святой воин», выйдя на середину дороги.

— Что случилось? Мы везём товар на рынок, — взволнованным голосом пояснила мать.

— Я вижу! Платите за вход, — улыбнулся «святой воин».

— За вход? Но ведь мы ещё ничего не продали. Раньше всегда платили только на выходе! — удивилась женщина.

Виктор испуганно хлопал глазами, глядя то на мать, то на патруль.

— Раньше было раньше, а теперь по-другому. Не хочешь платить, убирайся! — «святой воин» угрожающе махнул винтовкой.

— Но у меня совсем нет денег, мы же ещё ничего не продали! — на глазах женщины проступили слёзы.

— Ты думаешь, мне это интересно? — усмехнулся «святой воин».

— Вот, может быть это подойдет? — женщина сняла с пальца обручальное кольцо и протянула солдату.

— Этого конечно мало, но да чёрт с тобой. Проходи, — «святой воин» забрал кольцо и ушёл с дороги, позволяя завезти телегу на рынок.

На рынке царила суета, шум, толпы народу. Всюду велась бойкая торговля. Где-то продавали мясо, где-то овощи, где-то грег или вино. Одежда, украшения, посуда, мебель… Продавали всё, о чём можно было только подумать.

Расположившись у одного из прилавков, разложив помидоры, Виктор и его мать занялись торговлей. По началу дела шли не очень и большого интереса к их товару никто не проявлял. Но спустя пару часов стали подтягиваться первые покупатели. Придирчиво копаясь в спелых помидорах, они выбирали лучшие. Не самые большие, но и не такие чтобы совсем маленькие. Спелые, но не такие, что бы совсем мягкие. Ароматные, но не настолько чтобы ими пропахла вся комната. Покупатели избалованные и очень ворчливые. К вечеру удалось продать лишь половину. Сгрузив остатки с прилавка обратно в телегу, Виктор и его мать отправились домой. По пути им пришлось отдать половину вырученных средств «святым воинам», чтобы те соизволили выпустить их с рынка.

Путь назад казался долгим, несмотря на то, что телега стала легче, усталость и досада делали своё дело.

Сейчас мощёная площадь селения уже освещалась керосиновыми уличными фонарями. Людей совсем не встречалось. Но во всех окнах площадных домов горел свет. Виктор в очередной раз восхитился, разглядывая красивые кирпичные дома. Он знал, что в одном из этих домов живёт мерзкий кардинал Дин. Священник, власть и влияние которого позволяло ему безраздельно править этим селением.

Пройдя дальше, Виктор со своей матерью, вновь вышли на дорогу. Они неспешно брели назад к своей ветхой лачуге.

— Мама, а правда, что в крепости живёт великий епископ Персивальд? Говорят он бессмертный, — оживлённо поинтересовался Виктор.

— Нет, сынок, это всё сказки. Вымысел. Не более чем легенда. На самом деле в крепости живут такие же отвратительные люди как кардинал Дин. Они и правят Иерихоном. Точнее обирают простых людей. Таких как мы, — с грустью в голосе ответила мать.

— Но ведь о нём пишут даже в учебнике истории Иерихона. Неужели это всё ложь? — с досадой уточнил мальчик.

— Если бы это была правда… Если бы и вправду существовал такой герой, сражавшийся бок о бок с Архангелами и внимающий их истинам, неужели бы он позволил твориться такому безумию? Неужели ты думаешь, что он разрешил бы править таким как Дин. Неужели он разрешил бы обирать свой народ? Я так не думаю. Наша жизнь становится всё тяжелее и горестнее. Каждый день как новое испытание. Если бы легенда о Персивальде была правдой, он бы вывел нас к свету. Но его не существует. Возможно, раньше он и жил. Но сейчас его точно нет среди живых, — мать оживлённо говорила, громко, словно укоряя сына в том, что он летает в облаках. В том, что Виктор не замечает серых красок реальности.

Когда они добрались до своего дома, на улице уже совсем стемнело. На небе вновь появилась луна, но не такая яркая как прошлой ночью. Прохладный, чуть влажноватый, ночной воздух, вызывал бесконтрольные приступы дрожи. Мурашки бегали по коже.

— Хорошо, что ещё нет дождя, — подбодрила сына мать, открывая дверь лачуги.

Виктор ничего не ответил, лишь поспешил скорее зайти в дом. Внутри было теплее. Мать, чиркнув спичками, принялась зажигать свечи. Свет постепенно вытеснял мрак, освещая комнату.

— Я хочу есть, — усевшись за стол, произнёс мальчишка. Его уставший голос звучал тихо и несколько отрешённо.

— Сейчас принесу варёной картошки. У нас ещё осталось в погребе, — зажигая свечи, ответила мать.

На улице послышались шаги, скрип мосточков и чьи-то незнакомые голоса. Виктор оживился, ожидая, что вот-вот раздастся стук в дверь. Но стука не было.

— Мама, там кто-то есть, — испуганно сообщил мальчишка, перейдя на шёпот.

— Да, я слышала, — женщина настороженно прислушивалась.

В ту же секунду хлипкая дверь слетела с петель, с грохотом рухнув на пол. Испуганная женщина взвизгнула от неожиданности. Виктор вскочил на ноги и в панике пытался разглядеть того, кто выбил их дверь. В дверном проёме стоял человек с нахлобученным на голову капюшоном. Гость бесцеремонно вошёл внутрь, затем показался следующий. Их было трое. Все они были в чёрных робах и белых бронекостюмах. Все трое с «разящими» в руках. Это «святые воины», без сомнений.