руководителей страны и предположить, что ими действительно движет забота о благе Украины, объективно следует признать: административное вмешательство в церковные дела вызовет лишь дестабилизацию в обществе, крайне обострит религиозную ситуацию, противопоставит верующих, которые окажутся втянутыми в жестокий затяжной конфликт. А это – прямой путь к ослаблению государственности.

Разговоры о единой Поместной православной церкви становятся громче не только в периоды национального подъёма и активизации государственного строительства, но и во время смены персоналий в высших органах власти в стране. А это прямое свидетельство того, что украинские лидеры не отказываются от замысла не только надёжно заручиться поддержкой различных политических, общественных и религиозных организаций, но и взять в свои руки рычаги влияния на них. Именно этим, в первую очередь, объясняется очередная реанимация идеи создания в Украине единой Поместной православной церкви. С одной стороны – конституционно закреплённое положение о церкви, отделённой от государства, с другой – очевидное стремление сделать её практически ещё одной государственной структурой.

Ещё в 2001 году в прессе я обнародовал своё видение этой проблемы. Тогда я говорил о том, что неправославные церкви в православную не объединяются. Этой же точки зрения я придерживаюсь и сегодня.

Под созданием единой Поместной православной церкви подразумевается, по замыслу инициаторов, объединение «всех православных церквей». Но если таковой действительно можно назвать каноническую Украинскую православную церковь (УПЦ), пребывающую в духовном единстве с Русской православной церковью (РПЦ), то уж никак не назовёшь церковью, а тем более – православной, самопровозглашённую Украинскую православную церковь так называемого Киевского патриархата (УПЦ КП). Понятия «православная» и «церковь» на самом деле формально содержатся только в ее названии. С точки же зрения канонического права – своего рода церковной конституции – эта организация далека от религиозной, поскольку в ее иерархии отсутствует апостольское наследование.

Давайте для начала хотя бы выясним, что такое поместная церковь.

По определению Предстоятеля Украинской Православной Церкви, Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана), «поместная» – это территориальное обозначение, которое применяется как к Полноте определенной автокефальной Церкви, так и к ее составляющей единице – епархии, (определенной территории, местности), возглавляемой епископом».

Полностью соглашаюсь с митрополитом, который неоднократно утверждал, что единая Поместная православная церковь в Украине уже существует. Она берёт начало со времен святого великого равноапостольного князя Владимира – Крестителя Киевской Руси. Сегодня Украинская православная церковь имеет канонический статус, она «свободна и независима в своем управлении», как об этом говорит Патриарший Томос от 27 октября 1990 года.

Согласно с территориальным принципом, принятым в каноническом православии, УПЦ объединяет ныне 41 епархию, которые насчитывают 11 тысяч парафий. И если, по мнению Предстоятеля, речь и пойдёт о «приобретении Украинской православной церковью нового канонического статуса», то двигаться к его достижению следует также исключительно «каноническим путём».

Сегодня уже не может вызывать сомнений, что раскольничье объединение – УПЦ КП – избрало для достижения своей цели иной путь. Не взирая на закреплённую Конституцией декларацию об отделении церкви от государства, здесь пытаются достичь своего и получить желанный статус именно при поддержке высшего политического руководства страны. Такие действия лишь ухудшают ситуацию. О каком единстве украинского православия могут говорить последователи новой Поместной церкви, если они отошли от канонического права, то есть, от самого православия, и, по сути, выродились в секты?

Следует напомнить, что основной причиной раскола православия на УПЦ и УПЦ КП в начале 90-х годов прошлого столетия была позиция верховной власти, поставившей цель создать церковь Киевского патриархата, якобы «свободную от Москвы», а на самом деле – от канонического православия. Идея создания на базе «всех православных церквей» единой Поместной церкви уже второе десятилетие служит базой для опасных спекуляций, провоцирует углубление церковного раскола среди православных Украины. Начало ему в своё время положил экс-президент Украины Леонид Кравчук, отличавшийся своей антирелигиозной деятельностью на посту секретаря ЦК Компартии Украины. Именно он выдвинул лозунг: независимой державе – независимую церковь, имея в виду предоставление автокефалии Киевской митрополии Московского патриархата.

Политический расчёт соседствовал с тривиальным протекционизмом: так называемую Украинскую православную церковь Киевского патриархата, образовавшуюся в ходе грандиозной аферы при Леониде Кравчуке, сначала де-факто, а затем и де-юре возглавил лишённый сана бывший митрополит Филарет (Денисенко), к которому перешли все полномочия, в том числе и финансовые. Тем не менее, православные Украины, несмотря на все предпринятые властями усилия, не пошли за раскольниками, сохранив верность Украинской православной церкви, пребывающей в каноническом единстве с Московским патриархатом.

Принудить верующих к поддержке церковного сепаратизма властям так и не удалось, несмотря на самую настоящую религиозную войну, развязанную против канонической УПЦ. Ежедневно стали поступать сообщения о насильственном захвате храмов УПЦ раскольниками и военизированными формированиями УНА-УНСО. Против священников канонической церкви развернулась целая пропагандистская кампания, они подвергались прямой дискриминации со стороны властных структур.

Разве могло при этом кого-то утешать, что в представлении некоторых украинских политиков – вдохновителей раскола – «самостоятельная» Поместная церковь должна была стать неким необходимым атрибутом украинской государственности, её идеологической базой? Естественно, что создание суррогата православия в виде автокефалистских раскольничьих псевдопатриархатов, а особенно с учётом такого субъективного фактора, как личная аморальность и коррумпированность многих лидеров раскола, привело к поистине страшным последствиям. Во всяком случае, именно так воспринимали и воспринимают это действительно верующие люди. Сохранив внешнюю сторону традиционной обрядности, раскольники выхолостили в своём сообществе главное – всякое истинное проявление православной духовности. Стоит лишь сказать, что обряды, совершаемые служителями-раскольниками, по канонам православия лишены Божьей благодати. Говоря языком светским, они попросту недействительны, будь-то исповедь, венчание или отпевание покойного.

Любые попытки создания так называемой единой Поместной церкви сопровождались драматическими и даже трагическими событиями. Вспомним, например, июль 1995 года, когда загадочная смерть главы самопровозглашённой УПЦ КП Владимира (Романюка) обернулась кровавым побоищем на его похоронах. Всё в тот день было не по-человечески, не по-христиански. Бесспорно, причина случившегося 18 июля на Софийской площади – именно в расколе среди украинских священников и сговоре некоторых из них с высокопоставленными политиками. Владимир стал весьма подходящей фигурой для провокации, которая могла открыть и тем, и другим путь и к вершинам светской и духовной власти, и к личному обогащению.

Уже накануне смерти Владимира в прессу просочились сведения о том, что отношения среди автокефалистов напряжены до предела. Ранее несостоявшийся патриарх Филарет (Денисенко) и его политический покровитель Леонид Кравчук совместно с боевиками УНА-УНСО открыто явили антихристианское отношение к главе «своей» УПЦ КП, захоронив тело Владимира Романюка в грязный придорожный асфальт, в неосвященную некладбищенскую землю. Его погребли как самоубийцу или еретика, спровоцировав при этом массовое избиение ни в чём не повинных