– Старшина! Командуйте погрузку, шанцевый инструмент взять с собой, если есть где кровь, закопать и заровнять.

Загрузились быстро. Что значит правильная организация труда и личный авторитет. Старшина красавец, нашел-таки двух водителей и сам за руль мотоцикла сел.

– Лейтенант. Двигаемся вот сюда, вот к этому пруду. Все остальное там. Грузитесь.

Я убрал карту, по которой показывал лейтенанту маршрут нашего движения, и оседлал свой мотоцикл. Ну, вроде двинулись. Я первый, за мной Виталик с Верой, потом старшина с пулеметчиком, за ним два грузовика. На перекрестке, на мое удивление, никого не было, а я мысленно уже к бою готовился. Не основной перекресток, но все же. Совсем немцы мышей не ловят. Минут через пятнадцать были на месте, даже съезд в поле был к озерцу. До деревни по дороге километра четыре, судя по карте. Докатились до озерца и, развернув технику, остановились. Для лейтенанта у меня сюрприз, отдам я ему Виталькину форму, пусть порадуется и человеком себя почувствует.

– Лейтенант, старшина, подойдите ко мне! Бойцы, всем мыться и приводить себя в порядок!

Лейтенант, выделите мне трех бойцов в немецкой форме, двое из них должны быть водители. Поедем обед ловить. – Вижу, лейтенант не врубается. – Обед немцам привезут? А вас нет, на трупы наткнутся, тревогу поднимут, облаву устроят и перебьют всех. А нам это надо? Вот то-то же, а так до вечера никто не всполошится. «Третий», выдай лейтенанту свою форму, ППД и все диски с патронами. Оружие мы себе еще добудем, немцы на дороге пока не перевелись. – Вижу, лейтенант, что-то сказать порывается. – Все потом, лейтенант, времени совсем нет. Мыться, бриться, стираться, переодеваться. Людей покормить. Еще. Девочку тебе пока оставляю, проследи, чтобы присмотрели, и вообще позаботься, покорми. День у нее вчера был очень хреновый. Старшина, поставь двоих в форме в боевое охранение у пулемета. Смотри только, чтобы нас на обратном пути не подстрелили. Отправь в деревню пяток надежных бойцов, а лучше сходи сам. Продукты, одежда, не дадут – купи. Деньги тебе «Третий» отдаст. У меня девочка не одета. Надо полный комплект мужской одежды на нее, никаких платьев и кофт, и обувь обязательно. Сам посмотри, что на нее найдешь. Не продадут, раздень любого пацана, а то она голая под шубой, хоть укради, хоть пугало ограбь, мне все равно, где ты возьмешь. Немцы все здоровые попадаются, никак одеть ее не могу. Постарайся тихо, мне сейчас война не нужна, до вечера хотя бы. «Третий», отдай старшине все немецкие деньги, других все равно нет, там еще часы наручные и кольцо серебряное у офицера было, и бинокль пока отдай.

Пока я с лейтенантом и старшиной разговоры разговаривал, Вера у нас стала «Дочкой», так ее солдаты обозвали, а по мне, «Дочка» и «Дочка», лишь бы ее на воспоминания не наталкивало. Но нет, вроде все нормально. Вообще-то странно она себя ведет, заторможенно, как будто от вчерашнего шока еще не отошла. Надо будет чуть позже Виталика к ней приставить, пусть понянчится. И ему, и ей польза от личного общения, а мне не париться их из шока выводить.

– Старшина. Бинокль с возвратом, у меня один. В деревню возьми немецкие сапоги получше, может, сменяешь, сам разберешься на что, только ничего не отбирай, иначе местные нас сдадут и будут правы, – и, уже обращаясь к лейтенанту: – Где бойцы, что со мной едут? Эти? Так, бойцы, один со мной, двое к старшему лейтенанту, винтовки сменить на автоматы.

Ну вроде все, поехали. Мать вашу! Как же одному проще, проехали бы мимо, сейчас спали спокойно, а вместо этого ношусь, как бешеная белка. С другой стороны, девять фрицев в минус ушли, что само по себе очень неплохо.

На перекрестке вставать не стал, проехал чуть дальше, до края леса. Озадачил Виталика едой на всех, но слегка, по паре бутербродов. Пронумеровал бойцов. Трое у нас? Вот и станут «Четвертым», «Пятым» и «Шестым», буду я еще в именах путаться. «Четвертый», кстати, из группы лейтенанта. Они все поведением отличаются и движениями, это если уметь смотреть. «Четвертому» «Наган» отдал напрокат. Объяснил порядок действий. Самое главное, чтобы не лезли поперек батьки. Через полчаса машина показалась, груженая, и не думал останавливать, так водитель сам притормаживать стал. Вот урод. Пришлось подходить, он, похоже, заблудился.

Ну и на ухо мне столько формы рядовых? Опять карабин в кабине. С другой стороны, от машины с продуктами не отказываются. Неплохая, кстати, бибика – «Опель Блиц», да еще трехтонный и новый. Муха не сидела. Где-то недалеко, видимо, армейские склады. Тогда пустая машина, наверное, ехала на склад, интендант с продуктовым набором и этот заблудший с продуктами. Да ладно бы просто с продуктами, три тонны тушенки – это драгоценность неимоверная, особенно через год. Вот не откажусь я. Грузовик мой, это никому не отдам, сам съем. Так всем и сказал, вызвав немаленький смех, а я не пошутил ни разу. Мне здесь еще жить. Жрать мы зимой что будем?

Мотоцикл показался еще через час. Точно наши клиенты. В коляске что-то лежит, накрытое брезентом, и пулемета нет, а вот у обоих немцев автоматы. Но великая сила фельджандармерии и правильно примененный «Наган» действуют безотказно.

– Ну вы, товарищ капитан госбезопасности, и ловко, – восхитился «Четвертый». – Я глазом моргнуть не успел, а оба лежат! «Нагана» же в руках не было.

– Они по этой дороге каждый день катаются. Раньше никто здесь не стоял, а сегодня мы, да при двух пулеметах. Подпустят они меня близко с «Наганом». Щаз! Я с чем подходил? С сигаретами. Они мне вообще не подчиняются, могут и не остановиться. Это же охранное подразделение. У них подозрительность в крови, но обстановка мирная. Водила в движке копается, трое вообще на них внимания не обращают и между собой что-то трендят, да еще двое из них к ним спиной повернулись. Автомат я специально на руль повесил. Один, без оружия, опасности не представляю. Они ко мне подкатили, пылью обдали, взгляды на меня, у меня левая рука вдоль бедра, в правой руке сигарета. Я к ним боком стою, правую руку они с сигаретой видят, а левая пустая. Теперь смотри фокус.

Ну да, этого не ждут. Я по шву на форменных штанах разрез сделал, а на бедре переделанную кобуру от травмата закрепил. Вчера вечером еще, пока Виталик автомат изучал. На соплях, правда, но держится. Потом края разреза двумя стежками прихватил. Не очень удобно, но в некоторых случаях может жизнь спасти. Я вчера этот фокус придумал. Мне все равно машина была нужна. На ней удобней, хозяйством-то обрастаю, а на мотоцикле много не увезешь. Мне главное было, чтобы второй руки с автомата убрал, а то ствол мне прямо в живот смотрел. Потому и подходил к заднему, обходя его сзади слева, переднему я почти не виден. Ему, чтобы меня увидеть, крутиться надо. Я бы с линии огня все равно ушел, но зачем нам лишний шум? Этим двоим я специально в голову стрелял, потому и подходил так близко. Мне форма эсэсовская нужна, и желательно без дырок, а так бы влупили из двух автоматов в упор, и все дела.

– Что стоим, как на именинах? В лес их, и раздеть не забудьте, документы «Третьему» отдать. – Так и покатили, на трех мотоциклах и машине, немало удивив лейтенанта и бойцов. Я, правда, первым ехал, остальные чуть приотстали. Боялся я, что дозор нас неласково встретит, но обошлось как-то. Хотя, будь я на месте дозорных, обделался бы сразу, в такой грузовик сорок солдат влегкую входит, а сама машина просевшая от тяжести. Если бы пустил грузовик впереди себя, могли бы получить в упор очередь из пулемета во весь диск. На месте дозорных я так бы и поступил.