Наконец Марианна решила, что не может больше этого выносить. Она была измучена сомнениями, бессонницей и своей любовью. Раз Питер не хочет сам объясниться, то она начнет этот разговор. Она спросит его прямо, что происходит. Она спросит, почему он говорит ей неправду. Она скажет ему, что любит его, но не переносит лжи в отношениях. Что готова услышать правду, какой бы та ни была, и что настаивает на том, чтобы он прекратил ее обманывать.

Марианна шла на очередную встречу с Питером с твердой решимостью осуществить свое намерение, но все вышло совсем не так, как она планировала.

Она долго не знала, с чего начать. Они сидели в своем любимом кафе на одной из центральных площадей Лондона, сидели возле окна, наблюдая за тем, как на город медленно опускается ночь, расцвечивая его огоньками. Мимо их окна то и дело проходили смеющиеся парочки, держащиеся за руки, и их вид отзывался в сердце Марианны болью. Не так давно они с Питером были такими же счастливыми и беззаботными. Что же случилось? Что за черная тень нависла над ними?

Разговор перескакивал с предмета на предмет. Марианна ловила на себе взгляд Питера, полный глубокой печали, и не знала, как подступиться к тому, что она задумала. Ее решимость постепенно улетучивалась, она не могла взять себя в руки. Она сама не заметила, как они заговорили о своих родителях и других старших родственниках.

— Мой дед и оба мои дяди заядлые охотники, — произнес Питер. — А меня охота совершенно не привлекает. Вот разве что рыбалка.

— Мне тоже иногда нравится посидеть с удочкой, — заметила Марианна.

— Когда я был у родителей в последний раз, мы ходили с отцом на рыбалку. Мама тоже с нами увязалась, но долго не выдержала. Сказала, что у нее не хватает терпения часами сидеть и смотреть на этот злополучный поплавок.

— Я ее понимаю. Меня тоже обычно надолго не хватает. А ты говорил родителям обо мне? — неожиданно для самой себя спросила Марианна.

Питер вздрогнул, как будто его ударили, помолчал несколько секунд, потом выговорил еле слышно:

— Нет, не говорил. Но, по-моему, мама о чем-то догадывается. Матери обычно все замечают, — добавил он уже более непринужденно. И даже бросил на Марианну нерешительный взгляд.

— Да, — кивнула Марианна. — Матери обычно сразу видят, когда с их детьми что-то не так. Знаешь, я, наверное, пойду, — добавила она и встала.

— Куда?! Почему?! — воскликнул Питер.

— Что-то я себя неважно чувствую. Пойду домой, лягу спать пораньше. — Марианна уже начала отходить от их столика.

— Подожди, — вскочил Питер. — Я тебя провожу.

— Не надо, я возьму такси. — Марианна попыталась обойти его.

— Я не отпущу тебя одну!

— Ты не можешь меня не отпустить, — буркнула Марианна, направляясь к двери.

Питер ухватился за ее сумочку. Марианна резко дернула ручку своей сумочки. Ручка осталась в руках Марианны, а сумочка — в руках Питера.

— Ох! — вырвалось у Питера. — Извини, я не хотел…

Он протянул сумочку Марианне, она схватила ее и пулей вылетела из кафе.

Марианна толком не помнила, как поймала такси, как доехала до дома. Очнулась она только перед дверью квартиры, когда не смогла найти ключи. Только сейчас она разглядела изувеченную сумочку, у которой с мясом была вырвана ручка, и неожиданно расхохоталась. Усилием воли она заставила себя прекратить этот истерический смех, нашла наконец ключ, открыла дверь, прошла в гостиную и не раздеваясь рухнула в кресло.

Только после этого из ее глаз потекли слезы.

— Все. Это все, — шептали ее непослушные губы.

И дело вовсе не в том, что он ничего не сказал о ней своим родителям, а ее родные уже давно обо всем знают и постоянно пристают к ней с дурацкими вопросами. Хотя и в этом, наверное, тоже, призналась себе Марианна. Просто она вдруг почувствовала, что это конец. Что больше она не хочет ничего слышать. И не нужны ей никакие объяснения. Все — значит все. Неважно почему.

Марианна не помнила, сколько она так просидела до того момента, как раздался звонок. Она вздрогнула от неожиданности, потом поднялась с кресла и медленно направилась к двери, пытаясь придать лицу нормальное выражение. Кто бы это мог быть? Наверняка Джанет. Пришла рассказать ей об очередной любовной неудаче. Теперь и мне есть о чем рассказать, мрачно усмехнулась Марианна. Но говорить об этом совсем не хочется. Поэтому она скажет Джанет, что собирается лечь пораньше, и предложит встретиться как-нибудь в другой раз. Джанет поймет. Она всегда все понимает…

Марианна открыла дверь и чуть не отпрянула от неожиданности. На пороге стоял Питер. Лицо его было мрачным и решительным, а в руках — огромный бумажный пакет.

— Извини, если помешал, — начал Питер. — Я все равно войду, даже если ты против, — добавил он, так как Марианна не пошевелились, чтобы его пропустить.

— Ладно, входи, — произнесла она безжизненным голосом.

— Нам нужно поговорить, — сказал Питер, входя в гостиную.

— Может, уже и не нужно, — пробормотала Марианна.

— Но я все-таки скажу, все, что должен сказать, — решительным тоном проговорил Питер.

Он усадил Марианну на диван и сам сел рядом с ней, поставив пакет у ног.

— А это что? — поинтересовалась Марианна, указывая на пакет.

— А, это… — Питер махнул рукой и достал из пакета дамскую сумочку. Она была такого же цвета, как сумочка Марианны, голубовато-серая, но другой формы. Питер положил ее на пол, после чего снова запустил руку в пакет и достал… еще одну сумочку. Она была похожа на предыдущую, хотя отличалась некоторыми деталями. Потом Питер извлек из пакета темно-серую сумочку, затем черную, но такой же формы, как пострадавшая сумочка Марианны, потом серебристую, не похожую ни цветом, ни формой, и, наконец, большую бежевую сумку с карманами.

— Что это? — прошептала Марианна, от изумления едва не потерявшая дар речи.

— Я не мог найти такую же и купил что-то похожее, — извиняющимся тоном произнес Питер.

— По-твоему, эта похожа? — спросила Марианна, указывая на маленькую серебристую сумочку. — Или эта, — добавила она, беря в руки и разглядывая бежевую сумку.

Марианна отвлеклась и почти забыла, зачем Питер пришел и обо всем, что произошло.

— Эти я просто так захватил, подумал, что они могут тебе понравиться, — объяснил Питер.

Марианна с удивлением заметила, что улыбается.

— Да этих сумочек хватит на целый гарем!

— Не нужен мне никакой гарем, — сердито буркнул Питер.

— Не нужен?! — с вызовом спросила Марианна.

— Я люблю тебя, и только тебя! — пылко произнес Питер. — И всегда буду любить. До конца жизни.

Марианна опустила глаза. Она была в растерянности и в смятении. Она не знала, что думать и что говорить.