Он нахмурился еще больше, сжал кулаки. Сегодня утром только вернулся, и опять все сорвалось из-за проклятой собаки. Он всегда ненавидел собак. Он жалел, что не догнал и не прикончил эту шавку. Но если бы он оставил малышку без присмотра, на нее мог бы наткнуться случайный прохожий. Ему просто повезло.

Он мысленно перечислил то, что по глупости оставил на поляне. Из его ящика с инструментами исчезла игла для подкожных инъекций, а из груды одежды, которую он быстро пошвырял в багажник, — трусики. Черт. Он хотел сохранить ее трусики как сувенир. Но нет! Принесло эту проклятую собаку, которая решила поиграть в Лесси. Теперь в лесу, блин, полно полицейских. Повезло, что он был в перчатках. Он ухмыльнулся, уверенный, что собрал все остальное прежде, чем покинуть место преступления. Полиция не найдет ничего… более личного, что указывало бы конкретно на него.

Он опять нахмурился. Чертов пес. Все испортил. Когда в следующий раз он наткнется на собаку… Нахмуренные брови разгладились, на лице заиграла улыбка, когда он представил себе, что сделает. Ножи, льющаяся и запекшаяся кровь. Он кивнул, испытав удовольствие от нарисованной картинки. Он уж позаботится о следующей шавке, с которой встретится, подобно Банди или Дамеру. Он читал о том, как они расчленяли животных. Сперва чтобы попрактиковаться, затем ради удовольствия. Он сам делал это. Часто. Конечно, ему больше нет нужды практиковаться на животных. Он взглянул себе под ноги.

Теперь, когда у него есть настоящая жертва.

Он пнул ее носком, а поскольку она никак не отреагировала, пнул еще раз, уже сильнее. Ее веки задрожали, глаза открылись и тут же расширились. Она облизала пересохшие губы. Он снял липкую ленку с ее рта — зачем заклеивать ей рот неудобной липкой лентой, когда вокруг ни души. Он улыбнулся девушке.

— Ты же не хочешь, чтобы нам было неудобно, верно, Сэмми? Это было бы нецивилизованно. — Он пересек сарай, с каждым шагом с грязного пола поднималось облачко опилок. Он присел у ящика с инструментами, окинул содержимое взглядом сомелье, который выбирает хорошее вино на ужин. Подобрал шприц, иглу — все абсолютно стерильно, разумеется, — и пузырек. Нахмурился. Средство заканчивалось. Необходимо поскорее восполнить запасы.

Встал, вернулся к тому месту, где лежала девушка. Набрал драгоценную жидкость из бутылочки в шприц, вытащил иглу. Присел рядом с ней.

— Готова к очередным сновидениям, Сэмми?

Девушка попыталась сопротивляться, но в таком положении она мало что могла сделать. Она замерла, когда игла воткнулась ей в предплечье, потом застонала.

— Нет, — прошептала она трогательным слабым голоском. — Пожалуйста. Я сделаю что угодно.

Он склонил голову набок.

— Но мне именно это и угодно. — И он подался вперед, чтобы нашептать ей на ухо обо всех ужасах, которые только мог придумать. Когда она очнется, ей будет что вспомнить.

— Добро пожаловать в кетаминовый мир грез, — низким голосом произнес он.

Но она уже давно отключилась и не слышала его.

Он смахнул опилки, сел и стал ждать, когда начнется действо.

Пятница, 30 сентября, 18.45

Практически всю дорогу до дома учительница Брэда, доктор Маршалл, молчала, обращалась к нему только для того, чтобы указать, куда ехать. Стивен припарковал машину на свободном месте у ее дома и повернулся к своей пассажирке. Когда в местном отделении полиции у нее приняли заявление, она наконец смирилась, как будто осознала реальность угроз. Он часто с таким сталкивался. После происшествия люди, преисполненные оптимизма, нередко ведут себя чрезвычайно отважно — пока уровень адреналина зашкаливает и человек не сталкивается с суровой реальностью. Он подозревал, о чем сейчас думает доктор Маршалл. Перебирает вероятности. Кто мог написать эту записку? И выполнят ли угрозу?

Она сидела не двигаясь, не отрывая взгляда от сцепленных на коленях рук, лицо закрывали волосы, поэтому виднелся только кончик носа. На левой руке украшений не было, как он уже заметил раньше, но сейчас на большом пальце правой руки он увидел толстое серебряное кольцо. Кельтское. Мужское.

Ему это не понравилось. Не понравилось, что она носит мужское кольцо и что… ему это не нравится. Но, разумеется, нравится это ему или нет — не имеет никакого значения, потому что это их первая и последняя встреча.

Последняя.

И это ему тоже не понравилось. К собственному величайшему раздражению, он понял, что уходить не хочется. Не хочется, чтобы их встреча закончилась. Ха-ха! Как будто есть «они». Они всего лишь встретились, побеседовали и, вероятнее всего, больше никогда не увидятся. И все же он не решался уйти. Она сидела молча, не отрывая взгляда от своих рук. Мысленно витая где-то далеко. Стивен будто боялся нарушить ее размышления.

Он наклонился к ней, почувствовал запах кокоса от ее волос. Глубоко вдохнул. Потом собрался с духом.

— Доктор Маршалл, — негромко позвал он.

Она резко дернула головой, волосы скользнули назад по щекам. Испуганный взгляд ее широко распахнутых глаз встретился с его взглядом, сфокусировался. Щеки ее зарделись.

— Простите, — извинилась она. — Я и не заметила, как мы приехали. — Взгляд метнулся к пальцам, которые крутили серебряное кольцо. — Похоже, я только сейчас осознала, что кто-то настолько сильно меня ненавидит, что режет шины и присылает письма с угрозами. — Уголки ее губ дрогнули. — С ошибками.

Он улыбнулся в ответ.

— Вы готовы идти домой?

Она потянулась к лежащей на полу сумочке.

— Конечно. Секунду, только найду ключи. — Она минуту рылась в недрах сумочки, остановилась, взглянула на Стивена — в салоне «вольво» ее глаза при свете уличного фонаря казались почти черными, темные брови сошлись на переносице. — Кажется, ключи у вас.

— Ой! — не отрывая от нее взгляда, Стивен полез в карман пиджака и достал ключи. — Прошу вас.

Она осторожно, не касаясь его руки, взяла протянутые ключи. Он почувствовал разочарование. Потом раздражение — оттого что расстроился. Он резко выпрямился на сиденье.

— Карточка шиноремонтной мастерской у вас в сумочке. Они обещали, что к завтрашнему дню ваша машина будет на ходу. И не забудьте позвонить в местное отделение полиции, чтобы они сообщили о происшествии в страховую компанию.

На ее лице мелькнуло непонимание, она недоуменно смотрела на Стивена.

— Простите, голова совершенно не работает. Напомните еще раз фамилию полицейского.

— Это последствия выброса адреналина, — объяснил Стивен, потянулся за ручкой и своей визитной карточкой. На обороте он написал фамилию полицейского.

— Его зовут Эл Пуллман, он из следственного отдела. — Поколебавшись, Стивен выпалил: — На лицевой стороне — номер моего рабочего телефона. Звоните в случае необходимости.

Она взяла визитку, прикусила нижнюю губу.