Пока они одолевали Прогон, Тесс продолжала всматриваться в лица музыкантов и клубных дельцов. Девушка играла на скрипке, и, задержавшись около нее, пешеходы погружались в атмосферу классической музыки; она даже не взглянула, когда монеты упали в открытый футляр. Они прошли мимо рынка под открытым небом, где торговали посудой и простенькими украшениями, мимо магазина для школьников, переполненного бело-оранжевыми[67] канцелярскими принадлежностями. На крышке мусорного бака сидел парень и играл на бонго.

Этот парень был знаком Тесс. Что ж, пусть с опозданием, но прекрасный момент чистой и несомненной удачи наконец наступил и для нее.

– Гэри!

Ему понадобилась секунда, чтобы понять, что его окликнули. Слишком много скрытого подтекста виделось в тех эмоциях, которые шквалом сменили друг друга на лице: замешательство, мгновенная радость от того, что в чужом краю обнаружилось знакомое лицо, и в конце концов недовольство и угрюмость.

– Тесс Монаган. Вот уж не думал.

– Аналогично.

– Так что?

– Может, ты мне скажешь? Ищу Ворона.

– Удачи, – он подобрал ноги и слез с бака. – Не видел этого говнюка уже несколько недель.

– А что с «По и белым отребьем»?

– Мертвее, чем сам Эдгар По. Название не прижилось. Мы пару раз выступили, в основном на бесплатных фестах, но потом кто-то позвонил в «Кроникл» и пожаловался. «Группа откровенно расистская в своем допущении, что другим культурам не свойственны должные стандарты нормативного поведения». Это написали в письме в редакцию. «Нормативное поведение». Наверно, надо сменить название на это.

– Что за бред?

– Да насчет названия это я так просто, а письмо-то и в самом деле было. Добро пожаловать в Техас.

– Так что, группа распалась? И куда все подевались? Где Ворон?

– Ворон сам бросил группу. Он сказал, что будет двигаться в новом направлении, и в буквальном, и в творческом смысле. На самом деле все из-за нее.

Опять эта загадочная спутница Ворона.

– Блондинка? Похожа на фарфоровую куклу?

– Да, блондинка, но насчет куклы не знаю, – ответил Гэри, растирая подбородок, точно пытался стимулировать рост клочковатой козлиной бородки. – Если ты не имеешь в виду Чаки из ужастиков[68]. Натянула нас, как Йоко Оно битлов, по самое не балуйся. Ворон встретил ее, и с тех пор я, кажется, больше не видел его прежним. Он резко захотел заниматься всякой околоиндейской фигней. Даже спросил меня, не могу ли я научиться играть на аккордеоне. Я ответил, чтобы он затолкал дерьмо в стиле Лоренса Велка[69] себе в задницу.

– Когда это случилось?

– Летом, по-моему. Хотя и сейчас лето, чего уж там. Помню, было жарко. Да здесь было жарко с самого начала, как только мы приехали в мае! Может, в июле или августе случилось. Не знаю. Не очень давно, короче. Остальные уехали обратно в Балтимор. Я подумал, что стоит попробовать остаться в Остине. Здесь, например, зимой-то получше, верно? – он оправдывался и походил на попрошайку. – Уж и лето закончилось, а я еще не попробовал пропаренных крабов.

У Тесс не было времени, особенно на грезы о морепродуктах.

– Где Ворон сейчас? У него новая группа? Как зовут блондинку?

– Не знаю полного имени. Называла себя Эмми – только одно чертово имя, как у Мадонны. Она выступала под именем «Голландка», когда мы ее повстречали. Но у нее был дом в Хилл-Кантри, они с Вороном там иногда зависали. Сказала, что Остин теперь не годится для работы, и он поверил. Верил в любой бред, что она несла.

– Где это, Хилл-Кантри?

– К западу от Остина, довольно большая область. Родина Линдона Джонсона, – вставил Мори. – Нужно бы узнать поточнее, прежде чем ехать.

Гэри уставился на Мори так, словно молодой техасец был причиной всех бед, приключившихся с ним в Штате Одинокой Звезды.

– А то я не знаю. Не тупой. Что-то на «Б».

– Бёрне? – спросила Тесс, вспомнив марку на присланном ей конверте.

– Не-а, но что-то около того. Бинго? Боффо? Бланко! Он в Бланко, ясно? Или где-то там. Я запомнил благодаря «Белому альбому»[70]. Но мне кажется, город называется как-то типа Ту-Систерс[71].

Тесс все еще была озадачена, но Мори с улыбкой кивнул:

– Это уже что-то. Твин-Систерс[72] – это довольно маленькое местечко, и незнакомец там должен быть на виду.

Две удачи за пятнадцать минут – встреча с Гэри и зацепка. Тесс оставалось надеяться, что удача не покинет ее и в дальнейшем.

– Хорошо, отправлюсь туда завтра.

– А как же насчет ужина? – жалобно спросил Мори.

– Да, давай, ты выбираешь.

– Барбекю? Чили-дог? Барбекю.

– Здесь его отлично готовят, – с завистью проворчал Гэри.

Мори внимательно посмотрел на грустного барабанщика. На нем была футболка «Искусственного жемчуга Менкена»[73] с отрезанными рукавами, а руки выглядели худыми и обгоревшими. Он недавно подстригся, но это лишь привлекало внимание к белой полосе на ярко-красной шее.

– Хочешь с нами? Я угощаю, потому что ненавижу слышать, как кому-то плохо живется в моем городе. На самом деле у нас тут как в Эдеме.

– Ага, только в этом Эдеме уже побывали змея и девка с яблоком, так что меня вышвырнули, – сказал Гэри. – Но от барбекю, пожалуй, не откажусь.

* * *

В округе Бланко оказалось не так уж много белого. Холмы коричневые, кое-где на них серые скалы, шоссе – черное, а безоблачное небо – такое голубое, что Тесс даже испытала странный приступ клаустрофобии и ей почудилось, будто все вокруг накрыли гигантской оболочкой. Она ехала и думала, что может находиться в пути бесконечно долго, не имея цели.

Она чувствовала облегчение, оказавшись одна, лишь в компании Эсски. Добиться одиночества было нелегко. Мори, предчувствуя наступление развязки, порывался поехать с ней, но она хотела встретиться с Вороном один на один. Проницательный Кит поручил Мори присмотреть за магазином, пока он съездит по делам. Мори помрачнел и сидел у прилавка, притворяясь, что читает новый комикс. Таким Тесс его и оставила.