– Не я ее выбрал. Как бы то ни было, Вадим любит молоденьких. Как и я. Ты ведь ненамного старше ее, да?

– Да.

Силка начинает расстегивать рубашку. Она знает, что делать. Визг женщин и крики мужчин, вознамерившихся совершить то, за чем пришли, заглушают все прочие звуки. Силке приходит мысль, что, может быть, этот шум привлечет конвойных, избавителей. Никто не приходит. Вероятно, они заняты тем же самым.

Пока Борис шарит по ее телу грубыми руками, Силка посматривает на Йосю. В мерцающем свете от печки она видит повернутое к ней лицо Йоси – в ее глазах непомерный страх. Силка протягивает к ней руку, и Йося кладет на нее свою плотно забинтованную ладонь. Йося тихо рыдает, и, глядя друг другу в глаза, девушки переживают это жуткое испытание.

Надевая брюки и сапоги, Борис шепчет Силке:

– Никто другой тебя не тронет. И я могу договориться, что с твоей подружкой будет только Вадим.

– Так договорись.

– Пошли, парни! если кому-то не удалось до сих пор никого трахнуть, то сегодня уже не получится. Пошли отсюда, и пусть дамы хорошенько выспятся! – кричит Борис через все помещение.

Ругань неудачливых мужчин мешается со смехом и шуточками победителей, а когда мужчины уходят, не смолкают рыдания поруганных, неутешных женщин. Никто ничего не говорит. В воздухе висит тяжелый дух немытых, подвыпивших мужчин.

* * *

Оглушительный лязг металла возвещает наступление нового дня, и женщины медленно встают. Опустив головы, они не смотрят друг на друга. Не разговаривают. Силка бросает быстрый взгляд на Йосю. На одной щеке у нее и вокруг глаза кровоподтек – следы грубого обращения Вадима. Силка собирается что-то сказать, спросить о ее самочувствии, рассмотреть поближе ушибы, но Йося поворачивается к ней спиной. Все понятно без слов.

Завтрак в столовой проходит в молчании. Старожилки бросают на новеньких быстрые взгляды, отмечая про себя следы насилия и зная об их причине. Они вспоминают пережитый стыд, испытывая благодарность к свежим телам, благодаря которым они будут меньше подвергаться насилию.

Женщины уходят на работу, а Силка с Йосей остаются в бараке. Им велено не уходить, пока не придет Антонина, чтобы отвести их в санчасть. Йося ложится, свернувшись калачиком и зарывшись лицом в подушку.

По мере того как печь остывает, оконное стекло начинает замерзать изнутри. К счастью, им недолго придется пробыть одним. Силка не в силах вынести напряжение между ними.

Когда они входят в приемную санчасти, Антонина подводит их к стойке регистратора.

– Эта вот будет здесь работать, – указывая на Силку, говорит она, и Силка понимает суть ее слов. – Другая должна остаться здесь до конца дня. Я не стану возвращаться за одной.

Женщина за стойкой читает врученные ей листки.

– Пойдемте со мной, – подзывает она девушек.

Они проходят за ней через палату в лечебное отделение. Йося садится на стул, Силка встает у нее за спиной.

С десяток коек заняты, как и стулья, на которых сидят больные. Некоторые пациенты стонут от боли. В основном это мужчины, но есть и несколько женщин. Силка заставляет себя рассмотреть этих людей, попытаться понять, какие у них раны или чем они могут быть больны. У многих это очевидно: заметные раны, из которых сквозь тряпки, заменяющие повязку или жгут, сочится кровь. Она чувствует, как на нее нисходит холодная, как снег, пустота.

– А-а, вот и вы.

Силка и Йося видят идущую к ним Елену Георгиевну. Йося быстро поднимает глаза, а потом вновь опускает.

– Как ты сегодня? Болит рука?

Йося пожимает плечами.

Доктор переводит взгляд с Йоси на Силку, которая отворачивается. Елена Георгиевна осторожно приподнимает лицо Йоси за подбородок, заставляя ее взглянуть на себя. Припухлость на лице девушки увеличилась после пребывания на холодном воздухе. Доктор прикасается пальцами к ушибу. Йося морщится.

– Можешь сказать, что произошло?

Йося опускает голову, и врач убирает руку.

– Это она виновата! – со злостью произносит Йося. – Она заставила меня это сделать, заставила подчиниться. Называет меня своей подругой, а сама ничего не сделала, чтобы помочь мне, просто позволила им…

– Вчера вечером к нам приходили мужчины, – шепчет Силка.

– О-о, понятно, – вздыхает Елена. – Йося, у тебя есть другие ушибы? – (Йося качает головой.) – А у тебя, Силка?

– Нет.

– Конечно нет, она просто позволила ему взять себя, не сопротивлялась, не говорила «нет».

Врач встает:

– Побудьте здесь. Хочу попытаться найти помещение, где я смогу осмотреть вас обеих.

Силка и Йося молча ждут. Силка размышляет об этой докторше. Назначают ли людей на такую работу в лагерях? Или они сами выбирают ее? Невозможно представить никого, кто захотел бы здесь быть. Елена возвращается и отводит их в ближайшую комнату. Находившийся там человек возражает, говоря, что он старший офицер и с ним нельзя обращаться как с зэком.

Койка застелена мятой простыней и одеялом бывшего обитателя и пахнет немытым мужским телом, алкоголем и папиросами. Елена усаживает обеих девушек на койку.

– Это страшное место… – говорит докторша.

– Я знаю, – шепчет Силка и поворачивается к Йосе. – Йося, прости, я должна была тебя предупредить, рассказать, чего ожидать, помочь тебе понять…

– Ты просто лежала там. Ты… смотрела на меня. Силка, как ты могла?

Силка по-прежнему почти ничего не испытывает, но замечает, как бы со стороны, что начинает дрожать крупной дрожью, и ее колени подскакивают вверх-вниз на краю койки. Она сжимает колени руками.

– Я уверена, у нее не было выбора, – говорит Елена.

– Она должна была попытаться, подруга попыталась бы. – Голос Йоси слабеет и затихает.

Люди всегда ждут от Силки чего-то такого, чего она не в состоянии сделать. Но труднее всего слышать упреки от человека, с которым она сблизилась.

– Просто я надеялась, что это произойдет не так скоро. Я знала, что случится, но не знала когда и надеялась, что ничего не будет.

Ей искренне жаль подругу, но она не знает, что еще должна была сделать.

Докторша, похоже, чувствует напряжение.

– Пока я хочу осмотреть Йосю, сделать ей перевязку, а потом, Силка, ты сможешь приступить к работе здесь, у нас.

Силка соскальзывает с койки:

– Мне подождать за дверью?

Елена переводит взгляд на Йосю.

– Можешь остаться, – отвечает та с холодком в голосе.

Пока Йосю осматривают, Силка отводит взгляд в сторону и, сцепив руки, пытается унять дрожь.

Бардеёв, Чехословакия, 1940 год

В благоухающий весенний день Силка вместе с сестрой Магдой гуляют по улице их родного города Бардеёва. Магда улыбается двоим мальчикам, идущим навстречу. Она на два года старше Силки, и Силка восхищается походкой сестры, ее тонкими запястьями, на одном из которых поблескивают на солнце часы, восхищается тем, как легонько покачиваются бедра Магды.