— Все будет так, как ты захочешь, милая. — Он твердо посмотрел ей в глаза. — Все, что мне нужно, — это твоя компания на две недели, о большем я не прошу.

Она закусила губу и вдруг в изумлении осознала, что борется с подступившими слезами. Неужели он действительно любит ее? Как странно, что раньше она никогда всерьез не задумывалась над этим. Словно вспышкой озарили ее память слова отца, произносимые им после рассказов о том, как он влюбился в ее мать: «И с тобой будет так же, Шани. Наступит день, и появится мужчина, который увидит тебя и поймет, что ты должна принадлежать ему».

Она смотрела на свои руки, такие светлые, зажатые в этих смуглых и крепких ладонях, и сердце ее предательски колотилось… Нет, она не хотела, не могла, она отказывалась принять это открытие. Разве любящий человек может ставить тебе ультиматум? Нет, это не любовь. Страсть — да. Примитивное вожделение, желание завладеть — вот какие чувства управляли им в тот злополучный день. Если любил, то мог просто сказать ей об этом, добиться ее руки обычным путем, зачем же было принуждать? И если он любит ее сейчас, то мог бы сказать об этом хотя бы теперь. Так ведь нет, не может, полагая, видимо, что ее интересует только развод. Но если он не любит ее, к чему все эти мысли? Возможно, его страсть уже потухла, уступив место другим, более глубоким чувствам?

Она подняла на него глаза, и на губах ее заиграла улыбка.

— Теперь, когда я приняла решение, мне не терпится оказаться там.

Он поцеловал ее руки и отпустил их.

— Мы отлично проведем время, обещаю. Тебе будет о чем вспомнить.

Отель возвышался над морем и золотым пляжем. Народу на пляже почти не было — туристический сезон в этом году уже закончился. Номер Шани находился рядом с номером Андреаса, вид на море из его окна был волнующим и прекрасным. Эгейское море было совершенно спокойно на горизонте, за полупрозрачной пеленой тумана, виднелись горы Турции, на фоне поросших лесом холмов ярко вырисовывались белые деревенские постройки.

Хотя на дворе стоял ранний октябрь, вода была еще совсем теплая, поэтому, по предложению Андреаса, они решили, что первый день отдыха целесообразнее всего будет провести на пляже, чтобы, как он выразился, «прозондировать почву». Андреас уже был внизу, на пляже отеля, когда к нему присоединилась Шани.

— Ты уже распаковал чемоданы? — поинтересовалась она. — Как это ты успел?

— Поручил сделать это мальчику-служке. А ты не догадалась сделать то же самое? — спросил он, лежа на спине и глядя на нее сквозь солнечные очки.

— У меня был взрослый мужчина, так что как-то неудобно было просить его об этом.

— Конечно, я понимаю. — Он встал. Высокий, гибкий, смуглый. Хирург всегда должен быть в превосходной физической форме, и Андреас придерживался этого правила. — Готова поплавать?

Она кивнула, положила свои вещи на большое, расстеленное Андреасом полотенце, и через несколько секунд они оба уже плескались в воде.

— Как прекрасно! — она словно попала в сказку, в неизвестный ей далекий от реальности мир. Где-то она читала, что Кос — это маленький земной рай. И две недели она проживет в этом раю. Это будет замечательно — две недели, полные радости и счастья, вместе с ее мужем… мужем, которого она больше не боялась.

Пообедав, они вернулись на пляж, а вечером ужинали и танцевали в гостинице. Все окна были широко распахнуты, и через них в помещение проникал теплый морской ветерок, сдобренный дурманящим ароматом олеандров и жасмина, обильно произраставших в местных садах.

Лишь в два часа ночи Шани поняла, что устала, и решила, что неплохо было бы уже отдохнуть.

— Спокойной ночи, жена моя. — Андреас поцеловал ее в лоб и, не произнеся более ни слова, скрылся за дверью своей комнаты, плотно ее прикрыв за собой. Шани еще стояла перед собственной дверью, когда звонко щелкнул замок.

На следующий день они отправились в Асклепион. Они взяли такси, по дороге Шани обратила внимание Андреаса на большое количество велосипедистов, и он объяснил, что этот остров, помимо всего прочего, привлекает многих любителей велосипедной езды.

— Как видишь, качество дорог здесь отменное, а ты посмотри на эти цветущие деревья и кустарники. Полагаю, разъезжать на велосипеде по этим местам одно удовольствие.

— А велосипеды они берут напрокат? — спросила Шани, он кивнул. В глазах его мелькнул озорной огонек, поскольку он уже знал, какой вопрос она задаст следующим. — А могли бы мы… — но потом она покачала головой. Андреас на велосипеде! — Вряд ли ты большой поклонник этого занятия.

— Напротив, я его очень люблю. К сожалению, мне редко выпадает возможность покататься.

— Мне подождать? — спросил таксист, когда они подъехали к району раскопок.

— Думаю нет, мы пробудем здесь довольно долго. — Андреас повернулся к Шани. — Сказать ему, чтобы он вернулся, или потом прогуляемся?

— Здесь недалеко, и, кроме того, дорога идет вниз. Давай пройдемся. — Как все это было просто и естественно. Андреас советовался с ней, и она высказывала свое мнение. Как обычная супружеская пара, подумала она, и улыбнулась этой мысли. Так случилось, что именно в этот момент Андреас посмотрел на нее.

— В чем причина?

— Причина?..

— Улыбки. Ты знаешь о чем я.

Она смущенно потупила взор, но, нежно коснувшись рукой ее подбородка, он вынудил ее вновь поднять голову.

— Я, я д-думала… — неуверенно пролепетала она.

— О чем?

Тихонько хихикнув, она пожала плечами:

— Я подумала, мы сейчас общаемся как настоящие муж и жена.

Он взглянул на нее с удивлением:

— А мы и есть настоящие муж и жена, дорогая, — напомнил он мягко, но настойчиво. — Я сказал, что тебе будет о чем вспомнить, и поверь, я позабочусь об этом. Но это лишь временное перемирие, и, если по возвращении ты опять начнешь требовать развод, мы вернемся к тому, с чего начали. — Он отпустил ее подбородок, но она продолжала смотреть на него, В глазах застыло изумление, губы чуть раскрылись, будто хотела и не могла что-то сказать. — Ты моя жена, Шани, и я никогда тебя не отпущу.

Так, значит, все дружелюбие, вся его душевная теплота с момента их отъезда были просто маской? Умело наложенным гримом? А на самом деле он оставался таким же непоколебимым, несгибаемым, стремящимся к господству над ней человеком. И изменить это в нем невозможно, и об этом ей забывать нельзя.

— Идем, — сказал он, беря девушку за руку и легонько сжав ее пальцы. — Что бы ни ожидало нас в будущем, мы будем знать, что делать, когда оно наступит. А сейчас ни одна минута нашего отпуска не должна быть омрачена.

Что бы ни ожидало нас в будущем… Ее пульс участился. В этих спокойных, мягко произнесенных словах ей почудилась угроза.

— Андреас?..

— Да, дорогая? — он крепко держал ее за руку, водя по Асклепиону. Многое здесь было отреставрировано, а некоторые колонны восстановлены после землетрясений. — Что-то не так?