Спустя час Аларик сидел, откинувшись и закрыв глаза, в огромном березовом корыте. Он тихо вздохнул, когда один из мальчиков, прислуживающих на кухне, добавил ведро горячей воды в теплую ванну. Именно так и следует жить. Он дворянин, и если ему когда-то доведется вернуться на свои земли, он может позволить себе любую роскошь, какую пожелает. Ему приходилось постоянно сопровождать в походах Вильгельма, и он редко переживал столь блаженные минуты. Оставалось лишь мечтать об этих благах. Сегодня он герой дня и намерен сполна насладиться этим.

Внезапно его живот обожгла боль. Он с ругательством вскочил в корыте.

— Мальчик! — закричал он, но тут же замолк от неожиданности и охватившего его негодования. Он увидел перед собой отнюдь не кухонного мальчика, а знакомую ему малолетнюю ведьму.

Девчонка поняла, что он в страшном гневе, и благоразумно отступила назад.

— Сказали, что тебе требуется вода, — проговорила она.

— Вода, а не кипяток!

— Какой прок от холодной воды в ванне?

— Что ты здесь делаешь?

— Подношу тебе воду!

Боль в животе стала утихать. Внимательно следя за своей юной мучительницей, Аларик снова опустился в корыто.

— Не могу поверить, mademoiselle, будто вы так хотите услужить мне, что стали выполнять обязанности мальчика на кухне.

Некоторое время она молчала. Прислушиваясь к боли, Аларик на мгновение прикрыл глаза.

— Я слышала, что ты спас королю жизнь, — сказала девочка.

— Разве?

Она молчала. Аларик открыл глаза. Девочка находилась довольно далеко от него, и ему, как ни странно, показалось, что она готова заплакать. Ему даже стало жаль ее — это крохотное симпатичное создание с длинными черными волосами, огромными синими глазами и щечками, похожими на розовые лепестки. Когда-нибудь Гарольду придется решать непростую задачу — наверняка от претендентов на ее руку не будет отбоя.

А в конечном итоге, с неожиданной злостью подумал Аларик, ее отец остановит свой выбор на тучном и немолодом рыцаре, который будет постоянно рыгать в постели.

— Очень жаль, что кабан не съел тебя! — неожиданно сказала девочка.

Он зевнул, делая вид, что она не заслуживает того, чтобы принимать ее всерьез.

— Кабаны не едят людей, малютка, — назидательно произнес он.

— Ну, тогда жаль, что он тебя не затоптал.

Аларик открыл глаза и сурово посмотрел на нее.

— Ты невежливо ведешь себя в спальне гостя. Ты не даешь мне принять ванну. Если ты сейчас же не уйдешь, я тебя снова выпорю.

— Ты меня больше не тронешь, Аларик из Анлу, — возразила она. — Я слышала сегодня разговор между дядей Эдуардом и твоим ублюдком-герцогом. Они сказали, что ты сам еще почти мальчишка.

— Разве? — вежливо спросил он.

— Они именно так и сказали, — подтвердила девочка.

— Я на много лет старше тебя, леди. И гораздо сильнее.

— Мускулы не всегда заменяют ум.

— Очень верная мысль. У кого ты ее подслушала?

— Так говорит мой отец, а он очень умный человек.

— Не сомневаюсь… А сейчас не будешь ли ты так добра удалиться?

Она не пошевелилась. Аларик схватился за край ванны.

— Mademoiselle, если вы не удалитесь сию же минуту, я скажу…

— Если вы скажете королю, он ничего мне не сделает, — перебила его девочка. — Он обожает меня.

— Я не собираюсь ничего говорить королю. Могу пообещать, что, когда встречусь с твоим отцом, где бы это ни произошло, я расскажу ему о том, как ты вела себя с гостем твоего дома и твоей страны.

Некоторое время она молча смотрела на него, затем вскинула подбородок — уже знакомая Аларику характерная поза! — и проговорила:

— А кто захочет находиться в одной комнате с нормандским ублюдком?

К большому его облегчению, она повернулась и ушла.

Аларик снова расслабился в корыте. Он выпил принесенную ему кружку зля, вылез из воды и оделся к обеду.

Он сидел рядом с королем. Эдуард выглядел очень довольным и постоянно похлопывал Аларика по плечу. По правую руку от Аларика сидели Вулфнот — младший брат Гарольда, единственный мужской представитель дома Годвинов, который остался в Англии. В этот день король специально послал за ним.

Вулфнот был стройный, спокойный, довольно приятный юноша примерно такого же возраста, что и Аларик. Он должен был ехать в Нормандию в качестве «гостя». Как и все, Вулфнот понимал, что фактически станет заложником при дворе Вильгельма.

Аларику он понравилось. Начался разговор о соколиной охоте, а затем они обсудили вопрос о различии законов двух стран.

В середине обеда король внезапно нахмурился.

— А где Фаллон? — спросил он. Вулфнот пожал плечами и, не глядя на Аларика, сказал:

— Вы ведь знаете нашу племянницу, сир. Она не желает сегодня обедать в зале.

— А где Элсбет? — снова спросил король. — Она не следит за Фаллон, и ребенок бегает без присмотра.

— Бегает без присмотра, — объяснил Вулфнот Аларику, — потому что с ней никто не в состоянии справиться.

«Я хорошо с ней справляюсь», — подумал Аларик, но ничего не сказал.

Эдуард подозвал слугу и приказал ему отыскать Фаллон и привести в зал.

— Это дочь Гарольда, — объяснил король, обращаясь к Вильгельму и Аларику. — Вы должны познакомиться с ней. Это наша радость и гордость. — Он глотнул вина и добавил скорее для себя, чем для гостей: — Годвин не слишком учен и религиозен, но он стремился дать своим детям и детям детей отличное образование. Гарольд — человек редких талантов. Он говорит на многих языках — на английском, французском, датском, норвежском, фламандском и латинском. Он знает священное писание и право. — Король вдруг улыбнулся и вновь обратился к гостям: — Очень жаль, что с нами нет моей жены. — Он запнулся. Ее не было здесь — это все знали — из-за того, что, поссорившись с Годвином, он отправил свою жену, его дочь, в монастырь.

Вильгельм подмигнул Аларику, тот в ответ улыбнулся. Эдуард был известен как человек, способный впадать в страшный гнев, но довольно отходчивый. То, что он заговорил о жене, хороший признак. Она должна скоро быть прощена.

— А, вот она! — воскликнул король. — Фаллон, дорогая моя, подойди и познакомься с кузеном твоего дяди Вильгельмом и его другом графом Алариком.

Фаллон была одета даже еще более элегантно, чем днем, и ступала с удивительной для своих лет царственной грацией. На ней было ярко-синее платье, рукава и воротник которого были оторочены горностаем. Талию перетягивал изысканный золотой поясок. Голову ее украшали живые розы, гармонировавшие с цветом ее губ и щек.

Фаллон подошла и скромно остановилась перед Эдуардом, опустив ресницы и скрестив на груди руки. Сделав реверанс, она поцеловала его в щеку.