Сцепив руки на колене, Финн задумался и решил, что она в чем-то права.

– Разреши задать тебе один вопрос. Какой репортаж получился бы лучше? Твое лицо перед камерой или я с рассказом о полете сразу через несколько минут после эвакуации?

Она метнула на него горящий взгляд, но ничего не сказала.

– О'кей, пока ты над этим думаешь, мы распечатаем мой текст и посмотрим, как он подойдет к твоему. Она остановилась.

– Твой текст? Что ты имеешь в виду?

– Я написал его в самолете. Еще взял небольшое интервью у своего соседа. – В его глазах опять появилось бесстрашное веселье. – Интересно с точки зрения человеческой психологии.

Несмотря на свое раздражение, она чуть было не засмеялась.

– Ты писал текст, когда твой самолет падал на землю?

– Переносной компьютер может работать где угодно. У тебя есть еще примерно пять минут, пока сюда не прибежит Бенни и не начнет рвать на себе волосы.

Дина смотрела ему вслед, пока Финн не вышел из комнаты, чтобы найти себе стол для работы.

Он был определенно сумасшедшим.

«И чертовски талантливым», – решила она тридцать минут спустя.

Отредактированная лента готова, титры вмонтированы меньше чем за три минуты до начала эфира. Текст – переработанный, переписанный и размеченный по времени – передан в «Телесуфлер». А Финн Райли, все еще в свитере и джинсах, усажен за стол диктора, чтобы прочесть сообщение для центрального телевидения.

Добрый вечер. Это специальный выпуск, репортаж о рейсе 1129. Я – Финн Райли.

Дина знала, что он читает новости, потому что она сама написала первые тридцать секунд этого текста. Но казалось, что он просто рассказывает. Он точно знал, где сделать ударение, а где паузу. Он точно знал, как смотреть в камеру, а как – на монитор.

И он не казался свойским парнем, размышляла Дина, теребя свою клипсу. Нет, это была не приятная дружеская болтовня. Финн… передавал информацию, решила она. Доносил послание. И сам каким-то образом оставался в стороне.

Хитрый фокус – ведь он тоже был в том самом самолете, о котором теперь рассказывал.

Даже когда он читал свои собственные слова, слова, написанные в бурлящем небе, на борту парализованного самолета с дымившимся левым двигателем, даже тогда Финн казался отстраненным. Диктор, а не участник.

Восхищение было сильнее, чем недавняя обида.

Она повернулась к монитору, когда они пустили пленку, и увидела себя. Мокрые слипшиеся волосы, огромные глаза, лицо бледное, под цвет стены дождя. Голос звучал твердо. «Да, это у меня получилось», – подумала Дина. Но она не казалась посторонним наблюдателем. Здесь же были ее страх и отчаяние, переданные так же ясно, как и слова.

А когда в кадре появился самолет, тормозивший на посадочной полосе, она услышала свою собственную, произнесенную шепотом молитву.

Слишком много эмоций, поняла Дина, и вздохнула.

Но ей стало еще хуже, когда на экране возник Финн, взяв на себя роль ведущего – всего через несколько минут после эвакуации из поврежденного самолета. У него был вид бойца, только что вернувшегося с поля боя, – бойца-ветерана, способного кратко и беспристрастно обсуждать любой удар и маневр.

Он был прав. От этого репортаж только выиграл.

На рекламе Дина поднялась в рекламную будку, чтобы посмотреть, как там дела. Бенни хихикал как дурачок, а его широкий морщинистый лоб блестел от пота. Он был толстым, с постоянно красным лицом, и у него была привычка выдергивать целыми прядями свои прямые каштановые волосы. Но Дина знала, что он чертовски хороший продюсер.

– Мы обскакали все станции в городе, – говорил он Финну в наушник. – Никто из них не снимал посадку или начало эвакуации. – Он послал Дине воздушный поцелуй. – Это просто отличная лента. Финн, через десять секунд ты опять в эфире. Переходим к интервью с пассажирами. И потом – сигнал.

Следующие три с половиной минуты Бенни что-то бормотал под нос и дергал себя за волосы.

– Может быть, надо было одеть его в пиджак? – вдруг сказал он. – Может быть, нам надо было найти ему пиджак?

– Нет. – Не было никакого смысла обижаться. Дина положила руку на плечо Бенни. – Он классно смотрится.

– В последние мгновения в воздухе некоторые, как Гарри Лайл, думали о семье. Другие, как Марсия Де Витт или Кеннет Моргенштерн, думали о несбывшихся мечтах. Для них и для всех остальных на борту рейса 1129 долгая ночь закончилась в семь шестнадцать, когда самолет благополучно сел на полосу номер три. – С вами был Финн Райли, Си-би-си. Спокойной ночи!

– Заставку. Музыку. Все, мы закончили! Взрыв веселья в контрольной будке. Бенни откинулся на спинку своего вращающегося стула и победно поднял руки. Пронзительно завизжали все телефоны сразу.

– Бенни, на второй линии Бэрлоу Джеймс. В комнате воцарилась тишина, а Бенни так посмотрел на трубку, словно это была ядовитая змея. Бэрлоу Джеймс, президент отделения новостей, редко звонил своим подчиненным.

Все глаза были устремлены на Бенни; он прокашлялся и взял трубку.

– Мистер Джеймс? – Бенни слушал; его румяное лицо побелело, а потом опять вспыхнуло горячим пунцовым цветом. – Спасибо, сэр. – Широко раскрыв рот, Бенни поднял вверх большой палец, и вокруг опять забушевало веселье. – Да, сэр. Такой, как Финн, бывает один на миллион. Мы рады, что он вернулся. Дина Рейнольдс? – Он завертелся на стуле и вытаращил глаза на Дину. – Да, сэр, мистер Джеймс, мы гордимся, что она в нашей команде. Спасибо вам большое, я обязательно все им передам.

Бенни положил трубку, вскочил и исполнил несколько быстрых па из буги-вуги да так, что его брюшко запрыгало над ремнем.

– Ему понравилось, – пел Бенни. – Ему все понравилось. Они хотят целых восемь минут для передачи по филиалам. Ему понравилась ты! – Бенни схватил Дину за руки и закружился вместе с ней. – Ему понравился твой свежий, участливый стиль – это цитата. И то, что ты выглядела промокшей до нитки.

Подавив смешок, Дина отступила назад и полетела прямо на Финна.

– Два таких прекрасных качества в одном репортере, – резюмировал Финн, останавливая ее. В это мгновение он почувствовал слабый запах ее волос – запах дождя и цветущих яблонь. – Хорошая работа, ребята. – Отпустив Дину, он подал руки дежурной команде. – В самом деле, просто классно.

– Финн, мистер Джеймс передал тебе: добро пожаловать домой, – сказал Бенни. Он опять расслабился, и пухлое брюшко опять удобно обвисло над поясом брюк. – Он с нетерпением ждет следующей недели, чтобы обыграть тебя вчистую на теннисном корте.

– Разве что во сне. – Краем глаза Финн заметил, что Дина спускается по лестнице. – Спасибо еще раз.

Он догнал ее в комнате новостей. Дина уже натягивала куртку.

– Это был отличный репортаж, – сказал он.