ОЧЕРЕДЬ!

Красивая, длинная, завернутая в несколько раз, с пролезающими людьми, восхитительная! Меня ничего больше не интересовало. Я должна была в нее встать. Это был инстинкт. Я подошла, делая вид, что не знаю, где конец, и влезла перед несколькими людьми. Мамочки, какое же это было прекрасное чувство! Давно я не чувствовала себя в своей тарелке.

– За чем стоим? – спросила я молодую девушку передо мной.

– Простите? – ответила удивленно.

– Куда очередь?

– Ну, на вход.

Все-таки это был юноша. Не знаю. В последнее время я потеряла способность быстро распознавать пол молодых людей.

Новых зацепок в расследовании у меня не было, а я так давно не стояла в очереди, которая выходила бы на улицу, что непременно должна была насладиться.

Очередь двигалась действительно медленно. Я ждала добрых полчаса, если не больше. Наконец я добралась до входа, где стояли двое огромных, мускулистых мужчин в черных костюмах.

– А вы что здесь делаете? – спросил один из них.

– Как это что? Жду входа.

– Знаете, что здесь находится?

– Нет. А какая разница?

– Это ночной клуб.

– Я так понимаю, вы, сударь, сомневаетесь, точно ли я совершеннолетняя?

Народ в очереди засмеялся. Я повернулась. Все они были молодыми. Я улыбнулась.

– Впустите бабушку! – сказал голос из очереди.

– У вас есть деньги? – спросил второй охранник.

– А у вас? Не обижайтесь, я могу ошибаться, но на миллионера вы не тянете.

Я повернулась к народу. Смех как прежде. Мне понравилось.

– Девушкам сегодня вход свободный! – еще один голос из очереди.

– К сожалению, вы не можете войти, – сказал первый охранник.

– Это почему?

– Существует определенный дресс-код. Мне очень жаль.

– Что это значит?! Что я плохо выгляжу?!

– Не надо нервничать.

– Нет, я этого так не оставлю! Объясните мне, что значит «дресс-код»! Вы что себе думаете?

В этот момент ко входу вышел еще один мускулистый мужчина в черном костюме. Они втроем о чем-то переговорили, а затем этот последний поманил меня рукой. Я подошла.

– Вы на работу, в гардероб? – прошептал он.

– Нет, в стриптиз! – ответила я.

– Надо было сразу подойти и сказать, а не стоять в очереди. Следуйте за мной.

Я поднялась на три ступеньки, ведущие к входу, повернулась к своей аудитории и подняла кулак в победном жесте. Раздались аплодисменты. Я приветствовала толпу. Наслаждалась триумфом. Я не знала, чего я достигла и почему, но я достигла этого.

Внутри было темно и шумно. Я сразу же выключила слуховой аппарат, иначе бы мой мозг взорвался. Человек, который привел меня внутрь, показал мне закуток, заполненный металлическими вешалками, и что-то объяснил мне. Я не услышала ни слова из того, что он сказал, но по движению его губ я прочла примерно то, что я должна повесить пальто и хорошо провести время. Или что-то подобное. Надо уметь говорить одними губами, чтобы можно было что-то из этого понять, а этот в костюме вряд ли был актером Национального театра. В Национальный он, может, и заглядывал, но это был не театр, а стадион.

В любом случае меня совершенно не интересовало то, что он хотел сказать. Он ушел, а я решила осмотреться. Коридор вел в большой зал с танцполом посередине, столиками по бокам и баром в конце.

Я чувствовала себя на удивление комфортно. Впервые за много лет я могла хорошо слышать без слухового аппарата. Музыка мне тоже нравилась, потому что, хоть я знала всего несколько английских слов, преимущественно бранных, я целиком понимала все песни.

Я прорвалась через танцпол, где проходили бурные брачные игры. В этом не было ничего зазорного. Все имело антропологическую основу. Несколько молодых женщин, извиваясь и изгибаясь, демонстрировали свои качества для потенциального материнства. Внушительная грудь и широкие бедра давали хороший прогноз для потомства. Вокруг дам гораздо менее интенсивно двигались мужчины. Несмотря на сильное алкогольное опьянение, они изо всех сил напрягали мышцы. Их задача, с антропологической точки зрения, состояла в том, чтобы показать свою зрелость и готовность стать самыми лучшими отцами. У них это отлично получалось, ведь каждый отец вечером выпивает с друзьями, пялясь на бабьи сиськи.

Я подошла к бару. Толпа. Человек, разливающий пиво, крутился как белка в колесе.

– Знаете ли вы мужчину с редеющими волосами и большой задницей? – спросила я.

– Я новенький, никого не знаю, – ответил он. – Заказываете? У меня нет времени на разговоры. Не видите?

Я уже хотела сказать ему пару ласковых, потому что, хотя он был очень занят и не убирал руку с крана, он только что нашел время поговорить с какой-то девушкой. И вовсе не о чем-то важном. Потому что будь это важным, он бы хоть раз посмотрел ей в глаза.

Когда бармен поставил бокал пива перед очередным клиентом, я схватила его за руку. От неожиданности он дернулся, но я вцепилась крепко, как вцепляются в сумочку, когда идут по улице Медзяной в темное время суток. Я повернула его ладонь. На внутренней стороне увидела отпечатанную надпись «Mazoviecka Club». Такая же была на ручке крана!

– Вы со своим предшественником познакомились?

– Нет. Я же сказал, что мне некогда.

– А с кем-то, кто его знает?

– Вроде у него не было друзей. Заказываете?

– Почему у него не было друзей?

– Постоянные клиенты говорят, что от него пованивало.

Чистильщик! Я прищурилась. Я напала на след.

– А почем вы продаете это пиво?

– Двенадцать злотых.

– Мама дорогая! Столько денег! Могу попробовать, не слишком горькое?! – сказала я и взяла бокал. – Я никогда не пила такого дорогого пива.

– Оставьте! Это не ваше, – запротестовал бармен и забрал у меня бокал. – Уходите, или я вызову охрану.

А ведь он знал, какая у меня хватка! Если вцеплюсь, то как настоящий питбуль – не могу отпустить, пока трамвай не остановится и не откроются двери. Бокал выскользнул у меня только потому, что был мокрый. Бармен выдернул его, но тоже не смог удержать, и тот полетел прямо на полку с бутылками.

– Сука! – крикнул он.

Несколько клиентов подняли бокалы с пивом и стали шуметь. Похоже, что свои они тоже хотели бросить, но бармен их остановил.

Он нервно озирался…

Но меня там уже не было.

А пусть сами пьют. Странно, но в этом клубе я не встретила ни одного пожилого человека. Правда, с такими ценами можно было пропить всю пенсию, но здесь и без алкоголя было интересно.

Мне ничего не оставалось, кроме как тщательно расспросить всех гостей, чтобы получить дополнительную информацию. Пригодились годы внимательного наблюдения за уличным движением. Я моментально сориентировалась, что посетители передвигаются во всех