— Вы хотите сказать, прямо посреди площади?

— Да. Ведь эти парни носятся как сумасшедшие, чтобы доставить товар вовремя, иначе их штрафуют. Сначала мы решили, что мальчишка свернул на тротуар, чтобы проехать на красный свет, упал с мотороллера, стукнулся головой об асфальт и умер в сквере от закрытой черепно-мозговой травмы.

— И что же?

— А то, что с сегодняшнего утра гипотеза несчастного случая категорически отпадает. Мы нашли труп другого доставщика на улице Бобийо, он лежал недалеко от своего мотороллера, также без всяких внешних повреждений. В первой половине дня получим заключение судебного медэксперта. Копии протоколов на вашем столе, жду вас с рапортом сегодня к вечеру.

И он пулей вылетел из кабинета, не допив свой кофе, чей экзотический аромат приятно дразнил мое обоняние.

Ребята наверняка уже обсудили случившееся — во всяком случае, меня это не удивило бы, потому что едва я вышел от шефа, как мои дорогие коллеги впали в форменную истерику:

— Эй, Деде, ты какую пиццу сегодня закажешь?

— С двойным сыром, половину с луком, половину с испанской копченой колбасой.

— А мне с каперсами и анчоусами, и скажи им, чтоб не забыли полить пикантным оливковым маслом.

Дюрье, передававшему заказы по телефону, даже в голову не пришло понизить голос при моем появлении. Для него я был инвалидом, язвенником-доходягой, несчастным типом, которому недоступны радости гурманства. Я еле удержался от замечания, что они рискуют никогда не получить свои пиццы, учитывая проклятие, довлеющее над поставщиками.

Мне пришлось пережидать полуденный наплыв посетителей, прежде чем управляющий заведения «Торопицца» на улице Тольбиак соблаговолил уделить мне время для беседы. Чтобы не терять времени даром, я подскочил на набережную Ла-Рапе, в институт судебной медицины. Каждый раз как я туда отправляюсь, я снова поздравляю себя с тем, что работаю так близко от него, — всего-то перейти Аустерлицкий мост.

— Пока у меня для вас ничего нет, Ларгильер.

— Но вы же обещали до обеда…

— Что вы от меня хотите? Ну давайте я вам скажу, что это остановка сердца. Устроит? Нет? Тогда разрешите мне спокойно поработать, потому что мотоциклисты в расцвете лет, без единого синяка, без единой ранки, вообще без всяких повреждений — это не подарок. Зайдите к вечеру.

— Можно на них взглянуть?

Всякий раз как я прошу об этом, медэксперт удивляется, потому что у других сыщиков такое зрелище отбивает аппетит. Стоит им увидеть выпавшие кишки, у них возникает ассоциация с потрохами в соусе и хочется блевать. А вот мне всегда интересно посмотреть, что у людей в животе. Может, для того, чтобы лучше понять, какая порча сидит в моем собственном.

Поднимаясь вверх по бульвару, я на ходу перечитывал протоколы, время от времени прислоняясь к пилонам «легкого» метро, грохочущего у меня над головой. Первая жертва работала в «Торопицце», вторая в «Пицце-тридцатиминутке». Эти заведения, расположенные рядышком, обслуживали одну и ту же территорию — весь 13-й округ и небольшую часть 5-го. Естественно, первой гипотезой, пришедшей мне в голову, была война конкурентов. Бой за монополию на пиццу, который выродился в гангстерскую бойню. Я подумал: надо же, такого не бывало со времен сухого закона.

А вот и «Торопицца»; у дверей выстроились в ряд пятнадцать мотороллеров с небольшими антиударными багажниками-термосами. Парни в красных комбинезонах вытирали вспотевшие лбы, сдвигая шлемы на затылок. Хозяин заведения усадил меня в самый дальний угол, когда я предъявил ему свои полицейские «корочки».

— С сегодняшнего утра я еле сдерживаю своих ребят.

— У вас есть враги? Может, это «Тридцатиминутка»?

— Ну они, конечно, наши конкуренты, но места тут всем хватает. Правда, у нас доходы повыше, чем у «Fissa Couscous» или «Speed Burger», но это не причина для убийства. «China Express» тоже не бедствует, но что вы хотите, сейчас люди предпочитают пиццу…

— Значит, никто не заинтересован вас потопить?

— Да есть такие. Только не ищите среди поставщиков на дом, инспектор. Лучше покопайте там, где торгуют на месте, без выездов, вам ясно, о чем я?.. В обычных пиццериях. На одном только проспекте Гобеленов их добрый десяток, и все они плачутся, что мы их разоряем…

Нашу беседу прервал один из доставщиков: его только что обругал клиент, которому он привез не ту пиццу. Я вспомнил о двух его коллегах, лежащих в холодильнике морга. Заметив, что он едет за мной следом, я пошел в сторону Вокзального бульвара. Он осмелился заговорить со мной только у метро «Шевальре».

— Слушайте, инспектор, я хотел вам сказать, что мы все мобилизовались и решили найти этого ублюдка. Можете рассчитывать на нас. Мы ведь ездим быстро.

— Мне кажется, даже чересчур быстро. Вы даже представить себе не можете, сколько жалоб на вас поступает каждый день. От пешеходов, от водителей…

— Тридцать минут, инспектор! Неужели вы думаете, что у нас есть время на составление административных протоколов? Это не наша вина… Знаете, как быстро остывает пицца?

— Так быстро, что из-за этого стоит рисковать жизнью?

Парень хитро сощурился, и циничная усмешка состарила его сразу лет на десять.

— Еще как стоит… Знаете, у меня куча всяких дипломов, а я плюнул на них ради этой проклятой работенки… Она затягивает не хуже «дури». Мы — хозяева дорог. Не знаю лучшего ощущения, чем доставка пиццы за секунду до окончания срока. Каждая такая доставка — она как вызов времени, а каждая остывшая пицца — как поражение. И эти двое — наши первые погибшие герои…

Он взглянул на часы.

— Ладно, мне пора. У меня еще семь минут в запасе, чтобы успеть на улицу Пате, номер 3. А этого мерзавца мы все равно изловим, инспектор. С вашей помощью или сами.

Он выжал газ, и его болид, вздыбившись на заднем колесе, сделал лихой разворот. Через полминуты от него остался лишь красный задний огонь, метавшийся зигзагами среди сигналящих машин.

Пора… Настал час, когда мир разделяется на хищников и их добычу. Крокодила толкает вперед прежде всего охотничий инстинкт, а потом уж голод. Последний раз проверяю свое оружие перед тем, как выйти. На улице все те же давно знакомые шумы и запахи, сумерки быстро сгущаются. Мои любимцы — будущая добыча — уже лихорадочно несутся кто куда, расталкивая друг друга, еще более дикие и необузданные в ночном мраке. До чего же они юркие, эти маленькие безумцы… И до чего трудно подстерегать их, дожидаться в тех стратегических точках, где им поневоле приходится на миг замереть, остановить свой бег. Стоит на секунду замешкаться, и нужно будет настигать их уже в бешеной гонке, рассчитывать их траекторию, сопрягая ее со скоростью полета моих зарядов. Сволочи… Нелегко же они даются… Безумные, непредсказуемые, способные на самые идиотские реакции, противоречащие элементарной логике. И все это необходимо принимать в расчет. Располагаюсь в обычном месте, там, где они любят делать разворот перед тем, как умчаться к своей окончательной цели.