поэт Г. Б. Гридов, который погиб в октябре 1941 года, попав в окружение. Буквально за несколько дней до начала войны песню успели записать на пластинку в исполнении джаза Владимирцова и популярного ленинградского певца Эмиля Кемпера. Композитор вновь услышал ее в 1942 году, когда под нее маршировали солдаты на улице. На разных фронтах появились различные варианты этой песни [Луковников 1975: 108–110; Бирюков 1984: 214]. Хотя в тексте не упоминается никаких географических названий, всем хотелось связать ее со своими жизненными обстоятельствами.

Ряд песен такого типа был написан для фильмов. «Песня Лизаветы» (музыка Богословского, слова Долматовского) из фильма «Александр Пархоменко» приобрела свой окончательный вид в 1943 году. Эта жизнерадостная ритмичная композиция также раскрывает тему возвращения: «К тебе я приеду / на горячем боевом коне. / Приеду весною, / ворота открою, /яс тобой, ты со мною / неразлучны вовек. / Улыбнись, повстречал, / был я храбрым в бою! / Эх, как бы дожить бы / до свадьбы-женитьбы / и обнять любимую свою! / <…> Я вернусь, когда растает снег» [Луковников 1975: 122–123; Бирюков 1984: 215–216]; (Богословский, интервью).

«Песня Антоши» (музыка Сандлера, слова Б. И. Туровского) была написана для фильма «Антоша Рыбкин» – одной из первых музыкальных комедий, снятых во время войны, работа над которой завершилась в 1942 году на Объединенной киностудии в Алма-Ате. В песне поется: «Когда вернусь, не знаю я, / но я вернусь с победою. / <…> За горами высокими, / за долами широкими / бежит ручей, / как песенка, звеня! / Там ждет меня далекая / подруга синеокая, / девушка любимая моя!» [Бирюков 1984:216].

В песне «Тихо в избушке» (музыка Б. И. Фомина, слова П. Д. Германа) поется о старушке-матери, которая ждет сына. Песня была написана в 1942 году и впервые опубликована тогда же в «Музгизе». Она относится к разряду произведений, которые показывают войну глазами тех, кто ждет, и была широко распространена во время войны [Бирюков 1984: 223].

Спи, успокойся,

Шалью укройся,

Сын твой вернется к тебе!

Утречком ранним

Ветром нежданным

Кто-то вернется домой.

Крепко обнимет,

Валенки снимет,

Сядет за стол с тобой.

Будешь смотреть, не спуская глаз,

Будешь качать головой не раз,

Тихо и сладко

Плакать украдкой,

Слушая сына рассказ.

Герой этой песни – летчик. Мать верит, что он вернется: «Не пропадет, мол, такой». Песня, по всей видимости, была написана по случаю одной из первых побед, и ее содержание внушало надежду, вдохновляло и тех, кто в тылу, и тех, кто на фронте, продолжать борьбу: ведь победа не за горами.

В ходе войны появился еще один тип песен: сочинения, прославляющие героев войны и совершенные ими подвиги. Персонажами этих песен становились и летчики, и батальонные командиры, и медсестры. Например, много песен и баллад было написано о подвиге капитана Гастелло, знаменитого летчика-героя, который пожертвовал жизнью, направив свой горящий самолет в немецкую танковую колонну [Stites 1992: 99]. Осенью 1941 года Верховное командование Советского Союза для особо отличившихся в боях частей Красной армии ввело почетное звание «гвардейских». Одновременно с этим Политуправление инициировало написание песен, в которых прославлялись бы эти коллективные усилия. Иногда композиторы и поэты специально откомандировывались на фронт, чтобы там познакомиться с боевой частью, найти и описать героев. Иногда подобные песни рождались спонтанно после того, как авторы стали свидетелями героических боев. Одну из первых песен такого рода поэт Сурков написал, когда вместе с отрядом отступал в Подмосковье. Стихи сначала были напечатаны на первой полосе газеты, а после того, как композитор Мокроусов написал музыку, весной 1942 года, прозвучали в фильме, посвященном разгрому немцев под Москвой. В «Песне защитников Москвы» прославляются коллективные усилия всех, кто сражался за столицу: «Родная столица за нами, / рубеж наш назначен вождем. / Мы не дрогнем в бою / за столицу свою… / <…> Нерушимой стеной / обороной стальной / разгромим, уничтожим врага» [Луковников 1975: 30–32; Бирюков 1984: 224; Бирюков 1988: 149–151]. Следует отметить, что относительно образа Сталина существовало определенное соответствие между официальной пропагандой и неофициальным восприятием: Сталин мыслился как «наш вождь», который вносит свой вклад в коллективные усилия народа[4]. В конце концов, Сталин не покидал Москвы осенью 1941 года, хотя правительство эвакуировалось на восток.

Вскоре после того, как звания «гвардейцев» были удостоены моряки, Политуправление Военно-морского флота поручило поэту Лебедеву-Кумачу и композитору Милютину сочинить песню о советских моряках. Оба автора и до войны не раз писали на морские темы. «Морская гвардейская» воспевает беспримерный героизм моряков: «Сквозь минное поле пробьются, / пройдут сквозь огонь батарей. / Повсюду победы добьются / герои, гвардейцы морей». В припеве поется: «Морская гвардия идет уверенно, / любой опасности глядит она в глаза. / В боях испытана, в огне проверена, / морская гвардия для недругов гроза» [Бирюков 1984:230–321]. Всего на флоте за время войны почетным званием были награждены 78 флотилий, кораблей и боевых частей, что стало поводом для создания многочисленных песен [Бирюков 1984: 177–178]. Сегодня трудно ответить на вопрос, влекло ли награждение гвардейскими отличиями написание песни в обязательном порядке либо же давало право на официальный гимн, которым боевая часть могла воспользоваться. Например, «Песня об эсминце “Гремящий”» (музыка Жарковского, слова Е. Иващенко) посвящена кораблю, который неоднократно сопровождал конвои в северных морях: «Тревожны морские глубины, / и ветры над морем парят, / пусть дремлют коварные мины – / “Гремящий” не знает преград». Когда эсминцу было присвоено почетное звание «гвардейский», композитор Жарковский положил на музыку стихи, написанные штурманом корабля Иващенко в 1942 году. В данном случае между присвоением звания и написанием песни имеется прямая связь. Создавались также песни в честь вооруженных сил в целом. Например, в честь 25-летия РККА (Рабоче-крестьянской Красной армии) в 1943 году была написана песня композитора Александрова на стихи О. Я. Колычева. Она прозвучала в фильме-концерте, посвященном юбилею, и осталась в репертуаре Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии. В итоге песня получила обобщенное название «Песня о Советской армии»: «Несокрушимая и легендарная, / в боях познавшая радость побед. / Тебе, любимая, родная армия, / шлет наша Родина песню-привет» [Луковников 1975:230–232; Бирюков 1984: 223–224; Бирюков 1988: 6–7].

Существовали песни, написанные в честь разных боевых частей Советской армии. Кавалеристам полюбилась песня «Русская душа» (музыка В. Я. Кручинина, слова Л. И. Ошанина). Энергичный мотив исполняется на манер старой солдатской песни, когда некоторые строки зачинаются или завершаются