вы снять с меня фотографию? — недовольно спросила она, удивляясь бесцеремонности пассажира.

— Сколько это будет стоить? — отпарировал подполковник с вызывающим видом.

Обмен колкостями по этому поводу продолжился. Максимов сказал, что карточки француженок он может приобрести в публичном доме, где они служат.

Задетые за живое, оскорбленные дамы обратились к своему спутнику с просьбой защитить их от дерзкого пассажира. Князь Витгенштейн в вежливой форме потребовал от Максимова, чтобы он оставил в покое пассажирок.

— Не ваше дело! — резко возразил на это подполковник. — Я знаю, что делаю, и с вами не разговариваю. Прошу сесть.

— Кто вы такой? — обратился к нему вспыхнувший князь.

— Вы узнаете это завтра от барона Мейендорфа. — И с этими словами подполковник вышел из отделения.

Одна из дам поспешила закрыть за ним дверь, но Максимов с такой силой толкнул дверь ногой, что она отскочила в сторону и ударила по руке ближайшую француженку.

Ввиду такого вызывающего поведения князь Витгенштейн счел себя вынужденным кончить дело дуэлью. Получив разрешение командира конвоя генерала барона Мейендорфа, он пригласил секундантами князя Амилахвари и сотника Логвинова и послал через них Максимову вызов на поединок. Тот принял вызов и со своей стороны избрал секундантами отставных генерал-майора Вишневского и полковника Меженинова.

Несмотря на все усилия секундантов обоих противников, примирить их не удалось, и секундантам волей-неволей пришлось приступить к выработке условий дуэли.

31 июля условия эти, с общего согласия всех секундантов, были занесены в протокол в следующей форме: оружие — пистолеты; дистанция — 25 шагов; по одному выстрелу. Стрелять по желанию в промежутке четырех секунд, между счетом: раз… два… три… стой!..

На следующий день, около восьми часов вечера, вблизи станции Стрельна Балтийской железной дороги состоялась дуэль между Максимовым и Витгенштейном. Первым выстрелил князь после счета «раз!» и — дал промах. После счета «два!» раздался выстрел со стороны подполковника. Князь пошатнулся и, раненный в живот, упал на траву.

После перевязки он был немедленно отправлен в Обуховскую больницу. Несмотря, однако, на все медицинские меры, Витгенштейн не перенес тяжкой раны и 3 августа скончался.

По заключению врача, вскрывшего труп покойного князя, смерть его последовала от острого гнойного заражения крови, вызванного огнестрельным ранением кишечника.

Убийца-дуэлянт был привлечен к уголовной ответственности.

Признавая факт поединка со смертельным исходом, Е. Я. Максимов заявил тем не менее, что принятие офицером запаса вызова на дуэль не составляет нарушения закона.

Обвиняемый держался на суде хладнокровно, с чувством собственного достоинства.

— Признаете ли вы себя виновным? — задал обычный вопрос председательствующий.

— Ни дамам, ни князю Витгенштейну я обид не наносил… Действовал согласно высочайше утвержденным правилам 1894 года о дуэлях и считал себя обязанным принять вызов.

— Пригласите свидетелей, — отдается распоряжение судебному приставу.

В суд явилась только одна из француженок — Констанс Краво. Это миловидная, молодая особа, очень изящно одетая. Русского языка она почти не понимает и дает показания через переводчика.

Свидетель доктор Зуев был вызван по просьбе самого подсудимого.

Первым опрашивался сотник Собственного Его Величества конвоя В. П. Логвинов. Он был одним из секундантов роковой для князя Витгенштейна дуэли.

АДАМОВ МИХАИЛ КОНСТАНТИНОВИЧ

Родился в 1860 г. в Петербурге. Окончил Санкт-Петербургскую военную гимназию, Константиновское военное училище и вступил на военную службу офицером в лейб-гвардии Измайловский полк. По окончании курса Военно-юридической академии служил в войсках Восточной Азии, затем уволился в запас в чине штабс-капитана. С 1885 г. зачислен в состав петербургской адвокатуры. В сословие присяжных поверенных вступил в 1889 г. С успехом выступил на поприще защитника в крупных процессах. Из наиболее выдающихся дел его известны: процесс о похищении 200 тысяч рублей из Государственного банка, дуэль Максимова, сожжение ребенка Богдановой, дело о краже китайского божка и многие другие.

(Данные приведены на 1910 г.)

Покойный князь сообщил ему о своей ссоре с Максимовым только 17 июля. По его словам, он сидел в вагоне с несколькими дамами, из которых лишь одна была ему знакома. Дамы эти незадолго до этого катались на автомобиле, но потерпели легкое крушение и в помятых оттого костюмах принуждены были возвратиться в Петербург уже поездом. Когда Максимов увидел их, глаза его приняли довольно недвусмысленное выражение.

— Не желаете ли сфотографировать нас? Это будет стоить очень дорого, — сердито сказала ему одна из француженок.

— Я могу достать ваши карточки в том «пансионе», где вы воспитываетесь, — грубо ответил Максимов.

Изумленные француженки начали переговариваться между собой:

— Что это за господин? Какой невоспитанный…

Мало-помалу между князем и развязным пассажиром разыгралась ссора. По собственной ли инициативе князь вступился за дам или они сами просили его об этом — свидетель не знает.

Когда поезд подошел к Петербургу, Витгенштейн нагнал Максимова в другом конце вагона и схватил его за руку.

— Ваше имя?

— А вы кто такой? — также осведомился Максимов.

— Я — князь Витгенштейн.

— А обо мне вы узнаете от вашего командира.

При этом Максимов вынул свою визитную карточку и вручил ее князю.

Секунданты, ознакомившись с подробностями инцидента между двумя противниками, признали повод для дуэли несущественным и сделали попытку примирить их. Так как первый повод к оскорблениям был подан подполковником Максимовым, то ему предложили извиниться перед князем. Однако Витгенштейн выдвинул такие оскорбительные для своего противника условия примирения, что Максимов наотрез отказался от него.

Таким образом поединок был признан решенным делом.

Секунданты выбрали место около Стрельны. Один из них взял на время пару больших пистолетов у известного оружейника Леженя. Вечернее время было выбрано специально для того, чтобы солнце не мешало дуэлянтам целиться.

В день поединка первыми приехали секунданты, затем прибыли и оба противника.

Сотник Логвинов отмерил 25 шагов. Секунданты снова предложили помириться.

— Я согласен, — сказал Максимов.

— Только при соблюдении моих условий, — решительно заявил князь Витгенштейн.

Максимов отказался.

Оба они стали на свои места, получив по жребию заряженные пистолеты.

Сотник Логвинов начал считать по секундомеру: «Раз!., (выстрел). Два!., (выстрел)».

Раненый князь несколько мгновений еще держался на ногах, затем упал.

— Простите, князь, я этого не хотел, — подбежал к нему Максимов.

— Не беспокойтесь, вы очень добры, — слабым голосом выговорил раненый.

Далее из свидетельских показаний выясняется, что покойный князь до своей роковой дуэли почти никогда не стрелял из пистолета и вообще был очень