«Не совсем, – ответил Алан, – наши старые друзьям. Непатроксы».

На секунду, разговаривая с Аланом, она отвлеклась от собственных проблем. И в этот момент крупный зверь бросился на дерево и успел залезть по стволу на несколько футов, пока не упал вниз на своих товарищей. Под его весом верхушка дерева наклонилась еще ниже. Джейн завопила и отчаянно вцепилась в ствол обеими руками. Прижалась к нему лицом, так что одну ноздрю и край рта забила липкая слизь. Она выплюнула слизь, а дерево опускалось все ниже.

Твари внизу подпрыгивали, а другие пытались лезть по стволу, понимая, что дичь надо свалить вниз. Джейн и Рон могли только держаться за деревце изо всех сил, пока оно дергалось.

«Джейн? Слышишь меня?» – спросил Алан сердито.

Джейн сумела обвить ствол ногами и высвободить одну руку для выстрела. Она смотрела вдоль ствола и стреляла каждый раз, когда в прицел кто-нибудь попадал. Быстро отправила Алану мысль:

«Сидите тихо. Там вы в безопасности».

«Ага, конечно, – резко сказал он, – мы тут сидим в тепле и уюте, пока они вертят чертов шаттл как хотят и бьются в переднее стекло каждую секунду».

«Алан. Прости, я не могу помочь. У меня тут тоже проблемы». – Она усилила канал связи между ними, чтобы он на секунду сумел увидеть то, что видела, слышала и чувствовала она.

Тут она чихнула, и связь разорвалась. Джейн съехала на пару футов по стволу. Колючка на хвосте непатрокса ударила ее по ребрам, порвав одежду и плоть под ней. Джейн закричала от боли и ужаса. Колючий хвост застрял в поясе ее штанов, и под весом повисшего на ней непатрокса Джейн заскользила по стволу вниз. Какая-то ветка рассекла ей щеку. Время словно замедлилось. Верхушка дерева снова пошла наверх, и непатрокс вместе с ней. Дополнительный вес сильно замедлил движение.

Какое-то мгновение они висели в воздухе на высоте примерно семи футов над голодной массой непатроксов. Колючими хвостами они били себя по бокам. Она почувствовала горячее дыхание хищника, щелкнувшего челюстями в нескольких дюймах от ее лица. От зловония ее чуть не стошнило.

Колючка оторвалась от ее пояса, и непатрокс упал. Дерево рванулось вверх и медленно закачалось туда-сюда. Твари перестали лезть вверх по стволу и вместо этого стали прыгать на низкие ветки.

Интересно, хватит ли у них ума совместить обе эти тактики. Хорошо бы нет.

Рон подобрался поближе к Джейн. Она стиснула зубы и часто дышала. Рваная рана в боку горела, и из нее текла кровь. Красные капли смешивались с дождем и падали на тварей внизу. Кажется, они выхватывали эти капли из воздуха, окончательно впадая в безумие. Джейн посмотрела на кишевшие внизу отвратительные морды, окаймленные хлопающими брылями цветов заката. Когда в глазах все расплывалось от боли, они казались почти хорошенькими. Как цветы, качающиеся под ветром. Мерзкие гадкие цветочки.

– Совсем плохо? – тихо спросил Рон.

– Плохо, – прошептала она и закрыла глаза. Все тело дергало и жгло. Попытавшись пошевелить пальцами ног, Джейн в ужасе поняла, что они уже не слушаются. В этот раз ей досталась огромная доза нейротоксина, которым непатроксы парализовали своих жертв. Он действовал быстро. Она обвила одну ногу другой, надеясь, что сумеет удержать их вместе, даже когда они перестанут слушаться.

Рон аккуратно устроился на дереве, зацепившись за несколько веток сразу, и принялся за работу. Разорвал рубашку Джейн на боку. Открыл пакет, вскрыл тюбик со стерильным сектилианским лечебным гелем и быстро размазал по ране.

Она начала чувствовать слабость и жар, хотя ее поливало ледяным дождем. Решив не смотреть на тварей внизу, она закрыла глаза и прислонилась здоровой щекой к коре дерева, чтобы сохранить силы. Интересно, сколько она сможет продержаться. Кожа на руках покрылась мурашками. Ноги ниже колен она уже не чувствовала.

Рон продолжал действовать, осторожно перевязывая рану клейкими бинтами, которые держались на мокрой грязной коже. Маленькое чудо. Потом он обнял ее, чтобы закрыть собственным телом.

Она слабо запротестовала. Она не хотела, чтобы он рисковал жизнью, когда ее собственные шансы выжить падали с каждой секундой.

Дерево затряслось. Твари бродили внизу, борясь за место у ствола.

– Держись, КьюДи, – сказал Рон.

Она вдруг почувствовала, как он напрягся. Дерево наклонилось. Она не открывала глаз, изо всех сил держась за ствол обеими руками, потому что ниже пояса уже ничего не чувствовала.

Скрежет. Тошнота. Удары. Треск. Грохот.

Она задрожала.

Она вдруг вспомнила, как низким голосом гудел отец, укачивая ее. Уже не младенца, а здоровую девчонку, которая любила играть в «лялечку». Папа придумывал новые слова для старых колыбельных, и иногда он укачивал ее, когда она умирала от смеха. Она поймала себя на том, что напевает себе под нос: «Спи, моя Джейн, глазки закрой, монстры хранят твой сон и покой. Дерево рухнет, Джейн упадет, сучья сломаются, и Джейн умрет…»

Она задрожала так, что, кажется, все кости застучали. С трудом удержала всхлип.

Эй’Брай попытался успокоить ее. Она позволила себе поддаться, и все чувства куда-то делись. Она отдала ему контроль. Он может убрать боль. Он будет удерживать ее, пока у нее хватит сил. Он не бросит ее, пока будет нужен.

Они встретились в прохладном темном пространстве, где часто встречались в сумерках перед сном и отдыхали, обдумывая прошедший день и молча радуясь компании друг друга.

«Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, мне кажется, вам не хватает конечностей», – сухо сказал он.

У нее вырвался смешок:

«Да уж, твои бы мне не помещали. Ты бы без труда удержался на этом дереве».

И в самом деле. Он просто зацепился бы за ветки парой щупалец, а остальные остались бы свободны для дела.

Только вот он не сумел бы. Потому что не может дышать воздухом. Этот барьер всегда будет разделять их.

Он помрачнел:

«Я хотел бы пожертвовать тебе несколько щупалец, если бы мог».

«Я знаю», – тихо сказала она.

«Только не останавливайся. Не теряй надежды», – он едва ли не рычал.

Она почувствовала его сигнал тревоги, направленный на ближайшее к Джейн поселение Атиеллан. Скорее всего, его не услышат. Но нельзя сдаваться, пока остался шанс.

На секунду он замолчал. Он сконцентрировал все свои силы и не мог отвлекаться на нее. Что-то привлекло его внимание. Она инстинктивно вернулась к самой себе.

Прежде чем он вернул ей тело, она ощутила его теплое мысленное прикосновение. Боль хлынула обратно. Кончики пальцев пощипывало – они тоже немели. Губы уже окаменели, а на языке ощущался резкий кислый вкус. Тело задеревенело и замерзло. И с трудом глядя в пространство между каменно-тяжелыми веками, она увидела то, что видел Эй’Брай.

К дереву ехал ветхий вездеход.