Бейль протянул ей руку, сказав:

— Добрый день, Мари-Тереза, рад видеть вас здесь. Итак, вы решили составить нам компанию?

— Да, генерал. Сержант Лоррен передал мне ваше распоряжение. Он сказал мне, что вам понадобится кто-нибудь, чтобы стряпать в пути. Я сегодня же приготовлю вам ужин. Он также сообщил, что вам нужен переводчик.

Франсуа Бейль не припоминал, чтобы отдавал такое распоряжение или чтобы у него спрашивали о чем-то подобном. Но, конечно, француженке, подумал он, лучше было сбежать от зверств, которые наверняка творились, пока русские снова занимали Москву.

— До встречи, Мари-Тереза, — сказал он. — Я ужинаю сегодня вечером в семь вместе с полковником Арриги.

Бейль следом за ординарцем поднялся по лестнице на второй этаж, такой же просторный, как и первый. Лестничная площадка служила прихожей, по сторонам которой располагались двустворчатые двери.

— Здесь спал император, — произнес Лоррен, отходя в сторону и пропуская генерала в комнату. Из мебели там была только деревянная кровать, поставленная на четыре квадратные ножки и состоявшая из перекрещенных планок, на которые клался матрас. Две белые подушки лежали вплотную к стене, угол комнаты занимал туалетный столик цвета желтой черешни. У ножки стола стоял кувшин с водой.

— Спасибо, Лоррен, — сказал Франсуа Бейль. — Теперь мой черед спать здесь, только раздобудь мне одеяло.

— Это легко. Там есть еще стенной шкаф с бельем.

Бейль пересек прихожую и открыл другую дверь. В той комнате мебель также отсутствовала, а стены покрывали черные трещины.

— А тут кто спал? — спросил он.

— Маршал Бертье.

— Приготовь эту комнату для полковника Арриги.

* * *

После ужина Бейлю сразу же захотелось подняться наверх. Он устал. Посещение поля битвы истощило его нервные силы. Поднимаясь по лестнице, он услышал ружейную пальбу.

— Что бы это могло быть? — спросил он полковника Арриги, поднимавшегося вместе с ним.

— Наши часовые, — ответил Арриги. — Этой ночью на часах стоят солдаты швейцарского батальона. Они расставлены вокруг всего города, группами по пять человек, чтобы не проспать, и у них приказ стрелять по всему, что движется.

Очередной залп разорвал тишину ночи.

— Доброй ночи, Арриги, — сказал Бейль. — Завтра выдвигаемся в шесть часов. Если я просплю, можешь меня разбудить?

— Да, можете на меня рассчитывать. Доброй ночи, мой генерал.

— Не генерал! Франсуа.

— Доброй ночи, Франсуа.

Обе двери в прихожей захлопнулись одновременно.

* * *

Франсуа Бейль чувствовал себя опустошенным от усталости. Видения Москвы продолжали его преследовать и били по нервам, натянутым, словно струна. Он решил не раздеваться. С трудом стащил сапоги и остался в рейтузах и белой рубашке с расстегнутым воротом. Затем вытянулся во весь рост на планках кровати, жесткость которых смягчало одеяло, раздобытое Лорреном. Франсуа раскинул руки и ноги и закрыл глаза, намереваясь заснуть. Немного времени спустя он услышал легкий шум, словно кто-то скребется. В дверь постучали.

— Кто там? — спросил он.

Ответа не последовало.

— Кто там? — повторил Франсуа. — Войдите!

Дверь открылась, и появилась Мари-Тереза. На ней было все то же синее платье, но передник она сняла, а в руке держала подсвечник. Она подошла к кровати, на которой лежал Бейль.

— Я пришла сказать вам спасибо!

— Но тебе не за что благодарить меня.

— Нет, генерал! Я вам всем обязана! Если бы вы не распорядились взять меня с собой, то русские, вернувшись в город и обнаружив там француженку, разорвали бы меня на части, мучая и насилуя. Вот за это я и хочу отблагодарить вас!

Мари-Тереза подошла еще ближе. Она приподняла обеими руками подол своего платья и села на колени к Франсуа, обхватив его шею руками. Бейлю показалось, что под жесткой тканью платья он чувствует гладкую кожу ее бедер.

— Не стоит меня благодарить, Мари-Тереза, — ответил он ей. — Я сделал лишь то, что должно!

Она спрятала лицо на плече у генерала, затем спокойно, без назойливости, продолжила:

— Я вижу, что вам от меня ничего не нужно! Вы держите меня за девку, которая спит с русскими. Вы ошибаетесь. Сам граф Шлыков нанял меня в Нанси. Он посещал Лотарингию и искал хорошую кухарку, чтобы взять ее к себе на службу, но его не интересовали женщины, да и ничто другое, за исключением, быть может, его коллекций. Что до московской прислуги, то все они были скотами и пьяницами, и я не позволяла им до себя дотрагиваться. Был там один хороший молодой человек, сын управляющего, который влюбился в меня без памяти. Я позволяла ему кое-какие ласки, но не давала заходить слишком далеко. Вы же сразу показались мне красивым, и тем сильнее мое желание отблагодарить вас.

Мари-Тереза выпрямилась, охватила ладонями лицо Бейля и надолго припала губами к его губам, потом отстранилась.

— Если вы ничего от меня не хотите, я не буду тревожить ваш сон.

— Все не так, Мари-Тереза. Я нахожу тебя очень красивой и желаю тебя. Но посмотри, где мы находимся, и что меня ждет…

По какому-то совпадению два ружейных залпа грянули одновременно в разных концах города.

— Я не могу позволить дать себе волю. Позже, если ты по-прежнему будешь этого хотеть, я буду счастлив встретиться с тобой. Возможно, когда мы доберемся до Варшавы.

Мари-Тереза подалась назад. Ее глаза сверкнули.

— Может, вы забудете об этом, оказавшись там! — сказала она. — Но я буду помнить и напомню вам в Варшаве! Я буду вас там ждать.

Она встала и шагнула к двери, оправляя платье. Франсуа Бейль провожал взглядом ее руки, которые тщательно разглаживали складки ткани на бедрах. Внезапный прилив желания поколебал его решимость. Он вскочил и нагнал Мари-Терезу у самого выхода. Он повернул ее к себе, схватив за плечи, и обнял сначала нежно, потом страстно, несмотря на беспокойную ружейную пальбу, возобновившуюся в ночи. Ее губы на вкус были сладкими и пахли малиной.

* * *

Франсуа Бейль вернулся в постель и вновь вытянулся во весь рост в ожидании сна. Однако тот долго не шел, ибо визит Мари-Терезы оставил Франсуа взволнованным и неудовлетворенным.

Ставни на окнах были наполовину прикрыты, на площади перед домом царило безмолвие. По комнате разливался бледный полусвет.

На лестнице послышался легкий шум, какое-то шуршание. Как будто кто-то поднимался по лестнице на цыпочках. Бейля поразила недобрая мысль, разжегшая в нем ревность. Что, если Мари-Тереза, разочарованная его отказом, решила выразить свою признательность полковнику Арриги?! Бейль жадно прислушивался. Шум не стихал, хотя его стало едва слышно. Вне себя от гнева он выпрыгнул из кровати, устремился к двери, открыл ее. В прихожей было темным-темно и пусто. Из-под двери полковника Арриги не пробивались лучи света. Он уловил движение на лестнице — по всей видимости, там прошмыгнул какой-то мелкий зверек вроде мыши.