* * *

Выйти к складке склона, повторяя окончание маршрута группы олимпийских шпионов, в принципе было несложно и не опасно, поскольку скала с двух сторон прикрывала от взгляда видеокамер, а с двух других сторон прикрыла бы сама складка. Конечно, завершить маршрут хотелось бы вовсе не так, как завершила его предыдущая группа. И потому полковник Мартинес не позволял ни себе, ни партнерам расслабляться. И пешему ходу, который был здесь тоже допустим, предпочитал передвижение ползком. Это сильно тормозило дело, но группу никто и никакие обстоятельства не подгоняли. Сам полковник полз не торопясь. Однако партнеры даже при таком темпе отставали. Они не старались продвигаться быстрее. Но и подгонять их тоже не хотелось. И даже так, не торопясь, группа за полчаса вышла к исходной точке. И только там Мартинес перевернулся на спину, а потом, осмотревшись по сторонам и убедившись в безопасности, вообще сел и стал дожидаться, когда Бексолтан с Хамидом доберутся до него. Они увидели его позу и заторопились, понимая, что скука кончается и предстоит увидеть что-то новое.

Подъемник охрана уже выключила. Спортсмены в такое время еще не выбираются на склон. Не раньше чем через полтора часа начнут прибывать первые любители горных лыж. Любительская трасса вообще располагается дальше и в стороне, по ту сторону спортивной трассы. Но любители горных лыж пользуются тем же самым подъемником, что и тренирующиеся спортсмены, и потому до их появления полковнику Мартинесу с компаньонами предстояло уйти подальше, чтобы не попасться кому-то на глаза.

Бексолтан с Хамидом наконец-то добрались до Мартинеса и сели точно так же, как он, переводя дыхание. Вообще они парни выносливые, как знал полковник по занятиям, однако передвижение ползком непривычно и даже самых выносливых без отработанных навыков выматывает и лишает сил. Однако они не жаловались.

Полковник дал спутникам возможность привести дыхание в порядок, и только после этого начал говорить достаточно серьезным тоном, чтобы показать, насколько важно его объяснение.

– «Напульсник»… – поднял он свою руку, показывая, на что стоит посмотреть.

«Напульсник», надеваемый на запястье там, где обычно человек носит часы, был чуть меньше среднего размера мобильного телефона и представлял собой, по сути дела, пульт управления всеми системами электронного вооружения диверсанта, а точнее головным компьютером, расположенным в каске. Каски для группы были доставлены буквально накануне выхода на операцию. Основные функции бойцы успели изучить, но всех возможностей каски они еще не знали. Однако сам полковник Мартинес когда-то принимал участие в испытании этих касок, разработанных специалистами лаборатории АНБ, да и в боевых действиях успел уже опробовать, и потому всегда был готов дать совет и рекомендации по их использованию.

– Левая, вторая снизу кнопка. Три коротких нажатия… – прозвучала команда. Причем сам полковник выполнял собственную команду одновременно с партнерами.

И секунды не прошло, как из каски, состоящей из многих слоев кевлара, стало выходить затемненное стекло. Но это была не просто защита лица от ветра и солнца, как могло бы показаться со стороны кому-то несведущему. Это был полупрозрачный монитор компьютера и одновременно сложный фильтр.

– Одну кнопку выше. Одно нажатие!

Компьютер включился, и, как показал монитор полковника, умеющего свободно обращаться с этой электроникой, загрузка программы управления инфракрасными датчиками и сенсорными устройствами началась у всех троих одновременно. Все три компьютера работали в одной системе и даже показывали состояние здоровья человека всем входящим в систему. Следовало только запустить соответствующую программу…

Проблем с билетами не возникло. Кассиршу ничуть не смутил паспорт гражданина иностранного государства, хотя впечатывать в билет фамилию Габиани пришлось под побуквенную диктовку Давида Вениаминовича кириллицей, поскольку компьютер у кассира не был знаком с грузинским алфавитом. Посадив гостя в поезд и убедившись, что он устроился со всеми возможными удобствами, которых даже в купейном вагоне, как показалось, явно не хватало, Кольчугин дождался отправления состава на перроне, чтобы быть точно уверенным, что Габиани уехал, и не опасаться его непредвиденного возвращения в разгар беседы с генералом.

Вернувшись на стоянку, Давид Вениаминович услышал богатырский храп Валдая, от которого, казалось, вибрировал и подрагивал пластиковый верх машины. Валдай проснулся только после того, как хозяин дверцу открыл. Но сам Кольчугин хорошо знал, что храп собаки вовсе не означает, что та ничего не видит и не слышит. По большому счету, это был даже и не храп, а просто вибрации воздуха из-за того, что Валдай был очень губастым псом. Большие обвислые губы вибрировали при дыхании. А дыхание было мощным, как и все собачье тело.

Добираться до дома по скользкой вечерней дороге было не слишком приятно, поскольку джип «Ренглер» Кольчугина не имел дополнительного освещения, которое часто ставится на подобные машины. А штатные фары были на лесной дороге явно недостаточно сильными. И хотя Давид Вениаминович знал, что дома его уже дожидается генерал Кобылин, тем не менее излишне не торопился и ехал аккуратно, объезжая обочины. И только уже в деревне, на последнем двухкилометровом участке, где дорога была получше, Кольчугин поехал быстрее.

Около дворовых ворот, не закрывая проезд в соседние гаражные ворота, стоял старенький и в нескольких местах побитый «Ниссан Патрол». Тоже вполне подходящая машина для местных дорог. Оставив свой «Ренглер» рядом, Давид Вениаминович выпустил собаку, которая сразу насторожилась. Но при хозяине, тем более за пределами дома и даже двора, Валдай практически никогда не проявлял агрессивности. Вместе они прошли за калитку, где Валдай сразу побежал к двери, чувствуя запах постороннего человека. Но спокойствие хозяина и собаку успокаивало. Хорошие собаки всегда чувствуют обстановку лучше, чем видят.

Генерал стоял сразу за комнатным порогом и приветливо улыбался. Подняв руки в капитулирующем жесте, он позволил собаке обнюхать себя, и когда Валдай завилял хвостом, показывая, что он вообще-то существо общительное и незлобливое и гостям всегда рад, Кобылин сначала пса погладил по большущей голове, потом протянул Кольчугину руку.

– Не скажу, что заждался хозяев, но признаюсь, рассчитывал, что вы быстрее обернетесь. На такой-то машине…

– Здесь ситуацию разрешает, товарищ генерал, не машина, а плохая дорога, – уклончиво ответил Давид Вениаминович.

Генерал, как только Валдай завершил процедуру знакомства, сделал шаг в сторону, освобождая хозяину дома дорогу. Кольчугин снял куртку, пристроил ее на вешалке рядом с кожаной генеральской курткой и сразу двинулся на кухню…

* * *

В отличие от предыдущего гостя генерал пил чай с удовольствием и не торопился оторваться от этого занятия, чтобы приступить к разговору, ради которого он и приехал. И знаменитая армейская фраза о том, что чай не водка и много его не выпьешь, генералу, скорее всего, была не знакома, поскольку он не был армейским генералом. Но это Давиду Вениаминовичу и нравилось в Кобылине. Однако чай, как и водка, имел привычку заканчиваться. Анатолий Иванович приподнял заварочный чайник, проверяя на вес, и снова поставил на стол. В чайнике уже оставалась одна гуща. Значит, можно было приступать к разговору.