Его волосы растрепаны от ветра и ладони в карманах черного пальто, воротник которого был высоко поднят.

Наверное, так нельзя говорить, но я почему-то вспомнила о том, как однажды решила одна прогуляться по шестому округу. Тогда я забрела в районы, которых ранее никогда не знала и они мне показались не совсем благополучными. Конечно, далеко не такими, как Шампиньи, но все же находиться там было страшновато. И, вот, пытаясь понять, где именно я находилась, чтобы позвонить водителю нашей семьи и попросить приехать за мной, я бродила по улочкам. Тогда за мной увязался огромный уличный пес. Черный, потрепанный жизнью и очень страшный.

Этот пес шел за мной несколько кварталов — куда я, туда и он. Неожиданным плюсом было то, что пару раз по дороге мне попадались весьма скользкого вида арабы, но, завидев этого пса, мужчины отходили, пытаясь избежать страшное животное, хотя до этого смотрели на меня, как на добычу.

Вот только, главным было то, что я сама до жути боялась этого пса. Он, правда, был большим и очень страшным. А еще бездомным, а, значит, одичалым. Что ему мешало в любой момент сорваться и покусать меня? Я вообще понятия не имела, почему он пошел за мной.

Те мгновения чрезмерно сильного напряжения, когда за мной шел тот бездомный пес, чем-то напоминали мне то, что я испытывала сейчас. Более того, Эжен сам был похож на того пса. Особенно глазами. Их не описать, но, как бы это не было странно, схожесть уловима.

Я вышла за пределы парковки и немного прошла по тротуару, но понимала, что Эжен все так же шел позади. Мои угрозы на него вообще никак не повлияли. Казалось, что, чтобы не произошло, он все равно шел бы следом. Это пугало.

— Иногда мне кажется, что ты ненормальный, — я остановилась и обернулась. — Идешь следом и молчишь. Это странно.

— Кто это сделал? — Эжен вообще не обратил внимания на мои слова касательно его нормальности и просто вновь опустил взгляд на мои ноги. Я сама посмотрела на свои коленки и разорванные колготки, после чего пробормотала:

— Никто. Я просто упала.

Некоторое время Эжен смотрел на меня будто пытаясь осознать врала я или нет, но, все же поняв, что это правда, спросил:

— Ты такая неуклюжая?

— Все время от времени падают, — буркнула, после чего поджала губы. — А ты почему спрашивал, кто это мог сделать? Неужели хотел защитить? — спрашивала с сарказмом, но Эжен вновь ничего не ответил, а я, сделав глубокий вдох, спросила: — Почему ты ходишь за мной?

— Не знаю.

Это даже ответом нельзя было назвать, но, все же мне показалось, что именно тут было невыносимо много правды.

— Слушай, у меня есть парень и он явно не будет в восторге от того, что ты меня преследуешь. Давай мы просто тихо замнем эту ситуацию и ты больше не будешь подходить ко мне? — предложила.

— Где сейчас Моно и когда он вернется? — у Эжена был прирожденный талант игнорировать то, что я говорила.

— Скоро вернется. И, вообще, зачем тебе это знать?

— Хочу сказать Моно, что хочу себе его девушку.

Я стиснула зубы и, совершенно не понимая Эжена, подняла голову, после чего сделала несколько глубоких вдохов. Наверное, следовало прекращать этот разговор и больше не пытаться спокойно уладить ситуацию. Если Эжен хотел что-то сказать Моно — пусть говорит. Доминик, возможно, и правда скоро вернется, так пусть парни разбираются между собой.

Краем глаза заметив такси, я махнула водителю рукой.

— Мне нужно идти, — сказала, когда машина припарковалась около тротуара, но отойти от Эжена не смогла. Он сжал ладонь на моем запястье, не давая отстраниться от него.

— Кто тебе подарил эту цепочку? — спросил парень, сначала опустив взгляд на воротничок моей блузки из-под которой виднелась цепочка, а потом посмотрев мне в глаза.

Кажется, он уже задавал мне этот вопрос. Зачем? Почему его волновала эта цепочка?

— Очень дорогой для меня человек, — уклончиво ответила, после чего попыталась выдернуть руку из крепкой хватки парня, но не смогла этого сделать.

— И что же это за человек такой? Может… — Эжен еле заметно наклонил голову набок и цинично спросил: — Это был мальчишка лет тринадцати? Он наклонился к тебе и сказал, чтобы ты закрыла глаза, это была ночь и ты сказала, что все равно ничего не видишь…

Эжен не договорил, так как в этот момент увидел, что я замахнулась на него рюкзаком. Парень с легкостью его перехватил, но, при этом, ослабил хватку, с которой сжимал мое запястье, а мне этого хватило, чтобы вырваться.

Одно мгновение и я уже оказалась в такси, после чего очень быстро попросила водителя ехать. До безумия опасалась, что Эжен окажется рядом и достанет меня из машины, но, когда я лихорадочно посмотрела в окно, увидела, что парень все еще стоял на месте. Кажется, смотрел на меня, но его лица я толком не рассмотрела, так как уже в следующую секунду такси выехало на дорогу.

Водитель, заметив мой испуганный взгляд и судорожные вдохи, предложил отвезти меня в жандармерию, явно предположив, что со мной произошло нечто нехорошее, а я даже толком не могла ничего сказать.

А все дело в том, что Эжен в своих словах отобразил начало того, как Реми в том чертовом лагере подарил мне цепочку. И, казалось, не было смысла так сильно паниковать. Можно было постоять, послушать, что он еще скажет и спросить почему он сказал именно нечто такое.

Но меня пугало то, что из тех шестерых парней, убивших Реми, одного не нашли.

Я толком ничего не спрашивала у Доминика про то, как продвигались поиски тех парней и, тем более, я не желала знать, что с ними потом происходило, но все же я однажды спросила — всех нашли или нет?

Моно ответил, что, нет, не всех. С одним были сложности. Какие именно — я не знала, но предположила, что, может, он уехал заграницу. А теперь я до боли кусала губы, спрашивая у себя, что, может, он ближе, чем я думала? 

После Бенуа я предпочитала быть осторожной, хоть и опасалась, что эта осторожность могла граничить с паранойей. Но все равно сейчас в голове бушевали далеко не самые приятные мысли. Я боялась.

Мысли настолько сильно путались, что я даже толком не поняла, как добралась домой. Кажется, сидя в такси, постоянно взвинченно смотрела в окно и, когда выходила из машины, чуть не забыла заплатить за поездку.

Потом я за считанные секунды оказалась дома и закрыла дверь на ключ, но сейчас в этом большом и пустом особняке совершенно не ощущала себя так же уютно, как и раньше.

— Успокойся, — сказала самой себе и сделала несколько глубоких вдохов.

Вот только, успокоиться не могла. Все, что касалось ситуации произошедшей в лагере, пахло кровью и постепенно только усугублялось. Оно пугало.

Уже поднимаясь по лестнице, я сбросила с себя сапожки и пальто, после чего забежала в спальню. Поскольку мой телефон был разбит и сейчас ехать за новым я не собиралась, решила взять ноутбук. С него зашла в сеть и написала сообщение Доминику: