– Ну, прощевай, друже! – Раничев и Тайгай обнялись, похлопали друг друга по плечам, и московский посол, вдруг вытащив из-за пазухи увесистый звенящий мешочек, протянул его Ивану. – Бери! Здесь серебра на полтину.

– Велика сумма, – Раничев подкинул мешок, отказываться не стал – деньги всегда в пути пригодятся.

– Ну, будешь на Москве, захаживай, – улыбнулся Тайгай. – В Занеглименье мои хоромы, всякий покажет. Удачи тебе, друже!

– И тебе счастья, – кивнул Раничев. – И детям твоим. Прощай.

Он вскочил в седло, и вся процессия, выехав на Кадомский тракт, помчалась навстречу солнцу.

Поначалу ехали споро – и с погодою повезло, да и дрога оказалась наезженной, широкой, людной. То и дело попадались постоялые дворы, торговые рядки, деревеньки. Неспешно катили в Переяславль груженные всяким товаром возы, проскакивали верхом на сытых конях оружные княжьи вестники, и угрюмые крестьяне-оброчники везли на столичный торг свой нехитрый товарец – кожи, лыко, дрова.

Тракт постепенно сузился, а ближе к вечеру и вообще обезлюдел. С обеих сторон дороги, шелестя кронами, поднялись к небу высокие сосны, замахали мохнатыми лапами угрюмые ели, осины встали бурой стеною, а белоствольные красолюбы березки попадались все реже и реже, даже уже и не росли рощицами, так, одна-две.

Едва солнечный оранжевый край чуть коснулся дальнего леса, стали подыскивать ночлежное место. Нашли, чуть в стороне от дороги – небольшую полянку у заросшего орешником овражка с ручьем. Напоили коней, стреножили, запалили костер, куда для начала набросали еловых веток – отпугнуть мошкару едким дымом. Уж потом наварили похлебку, заправили мучицей, и, похлебав, улеглись спать – назавтра день предстоял хлопотный, долгий. Потрескивая, догорал костер, у самой дороги, в кусточках, маячила выставленная сторожа, прядали ушами кони… Почуяли волков? Да нет, скорее так, с устатку. Тихо было кругом, благостно, лишь слышалось журчанье ручья да били крылами невидимые ночные птицы. В узком ручье тускло отражался месяц, в темном ночном небе мерцали холодные звезды.

Назавтра поднялись рано, проехали воль по тракту, а затем, у холма с древней каменной бабой, свернули на неприметную тропку.

– На Темников, – пояснил толстомордый Онисим. – К вечеру будем.

Раничев, ничего не говоря, кивнул. Похоже, проводник неплохо знал свое дело.

И в самом деле, уже после полудня замаячили за дальними холмами серые стены Темникова, угрюмого города лесного народа мишарей. Угрюмого – это потому, что кругом лес: ельники, сосны, осины.

Посовещавшись, решили разделиться – Иван с Лукъяном и Онисимом пошли в город под видом купеческих приказчиков, а остальные воины остались дожидаться в лесу. Так сделали, поскольку внезапный приезд хорошо вооруженного отряда явно вызвал бы пристальный интерес властей – зачем же было светиться?

По сравнению с Переяславлем и даже с Угрюмовым, Темников поначалу показался Ивану невыносимо провинциальным и скучным – узенькие немощеные улочки, пустынная торговая площадь – не сезон – серые, маленькие, словно бы пришибленные, избы. Кругом грязь, лужи – видать, недавно дождило.

Однако встретившийся по пути народ, мишари – черноглазые, темноволосые, невысокие, – оказался весьма сметлив и приветлив. Выслушав «приказчиков», понятливо кивали, цокали языками – да, дескать, и в самом деле, торговать пока нечем – ну да в воскресенье уж всяко торжище будет, а там уж сами смотрите. Постоялый двор? А вона, прямо от площади улица – в конце и увидите. Анкудин Мотря берет недорого.

Постоялый двор тоже оказался полупустым, и его хозяин Анкудин – кряжистый густобородый мужик – явно обрадовался гостям, аж не знал, как и угодить, особенно после того, как Раничев заплатил серебром. Все кланялся да приговаривал:

– Сюды-сюды, гости дорогие. Торговлишка скоро будет, совсем скоро, немного подождать нада!

– Нет ли в городе хорошего лекаря, Анкудин? – запив молоком предложенные хозяином пироги, словно бы между прочим, поинтересовался Иван. – Да такого, чтоб мог и коней полечить, и предсказать кое-что.

Анкудин засмеялся:

– Да вам не лекарь, вам ведун нужен, волхв!

– И что, есть такие у вас?

– Да есть, как не быть? – хозяин постоялого двора с какой-то затаенной хитрецой посмотрел на Ивана. – Знать бы поточнее, для чего он вам нужен?

– Ты мне скажи всех, кого знаешь, – Раничев вытащил из калиты целую горсть серебра. – А уж там посмотрим.

– Славно! – кивнув, Анкудин сгреб серебро и заулыбался. – Ну, значит, слушай. Есть волхв Калитий, он на посаде живет, ежели кого приворожить надо…

– Не надо, – помотал головой Иван. – Дальше!

– Еще две бабы колдуют – мать с дочерью – ведьмы…

– Не нужно.

– А еще Кармуз-ведун славится лечением всяких болезней, так, может быть стоит…

– Не стоит, – Раничев усмехнулся – уж больно их разговор напоминал диалог из фильма «Бриллиантовая рука». – Все какие-то баки вас, ведьмы, коновалы… А нет ли кого поважней, поосанистей, пострашней, что ли?

– Хм… – Анкудин взъерошил бороду и недобро прищурился. – А, вон вы про кого… Так бы сразу и сказали, что ищете черного Хасана-тебризца.

– Тебризца? – не понял Раничев. – Разве Хасан из Тебриза?

– Говорит, оттуда. Хотя не очень похож – больно смугл да ликом черен.

– И где же его разыскать?

Хозяин вздохнул:

– Боюсь, опоздали вы с ним, гостюшки.

– А что так? – встрепенулся Иван. – Умер он, что ли?

– Пока жив… А завтра казнят его за черное колдовство по закону и указу князя. В остроге ваш Хасан, в амбаре на княжьем дворе заперт.

– Да-а… – Раничев покачал головой, не зная, что и придумать. Выкрасть, что ли, Хасана с княжеского двора? Иль освободить лихим налетом? Нет, уж лучше выкрасть.

– Ну что ж, – Иван равнодушно пожал плечами. – Нет, так нет. И черт с ним, с колдуном. Анкудин, мы у тебя тут поживем с недельку?

Анкудин просиял:

– Да хоть всю жизнь живите! Хоть тут, внизу, а хоть наверху, в горницах.

– Сегодня мои люди должны подъехать, – словно бы вспомнил Раничев. – Торговая теребень, числом с дюжину.

– Всем места хватит!

– Ну вот и славненько, – Иван потер руки. – Ты нам покажу горницу.

– Идемте…

Когда хозяин постоялого двора спустился по скрипучей лестнице вниз, в корчму, Иван переглянулся с Лукъяном:

– Вот что, парень. Придется тебе в лес идти, звать наших.

– Сделаю, – спокойно кивнул молодой воин.

– Всех не зови, думаю, человек пять-шесть хватит… Оружия много с собой не берите, так, самое необходимое только… Стой! Кольчуги и шлемы, да и щиты, все же постарайтесь незаметненько пронести. Ну, там с какими-нибудь возчиками договоритесь, что ли…