Возможно, кто-то из компании успокоился, уверившись с том, что если он не видел в двенадцать часов Азиза и его товарищей, не имеет к преступлению отношения, то я вынужден был его разочаровать.

– В двенадцать часов Валентин был еще жив, – сообщил я, остановив жестом собиравшуюся что-то сказать Любу, – поэтому я думаю, что убийство произошло после этого времени. Примерно с двенадцати дня до тринадцати.

– А почему ты думаешь, что убийство произошло до часу дня, а не позже? – спросила Ксения, и на ее простецком лице сестры Иванушки-дурачка отразилось удивление.

Мне очень хотелось пояснить, что в тринадцать десять я обнаружил тело Валентина в его номере, а в час дня вся наша компания уже была в столовой, и в эти десять минут пробраться в номер Погребнова никто из нее не мог. А раз в двенадцать он был жив, значит, его убили именно в этот промежуток времени. Но по уже известным причинам я признаться в этом не мог, а потому соврал:

– Такое заключение дали эксперты, осматривающие труп Валентина. Об этом мне проговорился на допросе полицейский Абдумалик Фаттах Мансур… Так вот, я бы хотел знать, кто и где был во время смерти Валентина, начиная с двенадцати часов дня и заканчивая тринадцатью часами.

Наверное, я заговорил слишком авторитарно, властно и безапелляционно, надо было бы как-то помягче, потому что Максим вдруг возмутился:

– А на каком основании ты допрашиваешь нас и почему мы должны отвечать на твои вопросы? – от негодования красавчик с мужественным лицом дернул головой так, что кончики его удлиненных волос взметнулись в стороны.

– Если у тебя есть желание порулить ситуацией, я не возражаю, – проговорил я спокойно и с достоинством. – Так что задавай вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

– Да ладно, чего ты ерепенишься? – обращаясь к Максиму, вступилась за меня Марина, как всегда беспардонно и даже хамовато, и фамильярно подмигнула мне: – Игорек знает, что делает. Я ему верю.

Креонов после слов толстушки, вставшей на мою сторону, как-то спасовал, да еще и Наталья взглянула на него с осуждением, а жена легонько толкнула своим бедром его ногу, призывая помалкивать.

– Беря на себя роль следователя, Игорь автоматически ставит себя вне подозрений в убийстве Валентина и в воровстве денег, – пробормотал он, поведя своими узкими плечами. – Возможно, это только ловкий ход с его стороны, а он на самом деле и есть преступник.

– Всякое может быть, – не стал я оспаривать точку зрения Креонова. – Я точно так же, как и все, вхожу в круг подозреваемых, а потому вы имеете право допрашивать меня на общих основаниях.

– Ладно, давай приступай к допросу! – нетерпеливо сказала Ксения. – Нечего время тянуть.

– Ну что ж, в таком случае начнем, – охот-но откликнулся я на призыв молодой женщины.

Черт возьми, как все-таки сложно говорить, когда тебе в лицо кто-то неотрывно без выражения каких-либо эмоций смотрит. Именно так, не отрывая глаз, внимательно, но без какой-либо мимики глазел на меня Андрей. Я, конечно, понимал, что парень вынужден пялиться, потому что читает по губам, но все равно было неприятно находиться под прицелом его зорких глаз. Я с трудом оторвал взгляд от лица парня и обратился к его матери:

– Наташа, расскажите, пожалуйста, подробно, где вы были сегодня с двенадцати дня до тринадцати ноль-ноль.

Валевская, потерев ладонью лоб, что, видимо, помогало ей вспоминать недавно произошедшие события, раздумчиво проговорила:

– Я не засекала время по минутам, но могу сказать, что после того, как вы, Игорь, ушли с пляжа, я его не покидала. А когда взглянула на часы, время было ровно час дня. Тогда я собралась и вместе с Андреем отправилась в столовую.

– По дороге в свой номер не заходили? – уточнил я.

Наталья, поджав свои тонкие губы, отрицательно покачала головой:

– Нет, сразу в столовую.

Боковым зрением я чувствовал, что Андрей по-прежнему жжет меня взглядом еще сильнее, повернул голову к Наталье, чтобы не видеть глаз парня.

– А что делал в интересующее нас время ваш сын?

Наталья бросила быстрый взгляд на своего отпрыска и ответила:

– Он все время был в поле моего зрения, купался, загорал и никуда не отлучался.

– И никто вас на пляже не видел? – поинтересовался я.

– Нет, – ответила Наталья.

– Ясно, – проговорил я сухо, никак не выражая своего отношения к предоставленному мне Валевской алиби, и перевел взгляд на следующего члена нашей компании Любу, сидевшую на правой кровати второй после Натальи. – Теперь ты, Люба, расскажи по минутам, что ты делала сегодня с двенадцати до тринадцати.

Мне, конечно, было известно, как Любаня провела большую часть интересующего меня времени, но я не мог не спросить ее об этом, чтобы не ставить в более выгодное по отношению к другим подозреваемым положение. Хотя честно признаться, мне не очень хотелось, чтобы Любаня вспоминала при всех события интересующего меня часа.

– Ну-у, – отложив планшетник, как всегда несколько заторможенно и безэмоционально проговорила Алинкина. – Вчера я пересидела на солнце, все тело до сих пор горит, и потому сегодня не пошла на пляж, лежала в своем номере, а потом решила поплавать в бассейне. Только влезла в него, появился ты.

– Это было примерно в двенадцать ноль пять, – вставил я.

Все так же индифферентно Люба ответила:

– Ну-у, может быть, я на часы не смотрела. Потом ты пригласил меня в свой номер выпить вина.

Все присутствующие в моем номере, включая Андрея, который читал по губам Любы, с большим интересом уставились на меня. К моему лицу прилила краска, тем не менее я постарался не замечать направленных на меня взглядов.

– Время было примерно двенадцать пятнадцать, – сказал я.

– Может быть, – забубнила Любаня. – Я пошла к себе, а потом мы вместе с Мариной пришли к тебе в номер.

– Но ты пришла не сразу, – заметил я. – А минут через двадцать.

– Ну да, – согласилась Алинкина. – Я в номере приняла душ, потом мы с Мариной приводили себя в порядок.

– У меня в номере вы пробыли недолго, – решил я быстренько, не заостряя внимания на своем фиаско на любовном фронте, обрисовать неприятную для меня ситуацию. – Марина ушла примерно десять минут спустя, в двенадцать пятьдесят, а ты на пять минут позже.

Люба хлопнула своими выпуклыми глазами.

– Да, – сказала она равнодушно. – Я зашла в свой номер, и мы пошли на обед.

– Это было в час дня, – проговорил я, констатируя факт. – Потому что именно в час я пришел в столовую следом за вами. – Я перевел взгляд на толстушку. – Теперь твой черед, Марина, рассказать, как ты провела этот промежуток времени.

Аргунова как-то загадочно переглянулась с подругой, прекрасно понимавшей, о чем пойдет речь, затем, то и дело с томным видом закатывая глаза, заговорила: