Решение принял за меня всадник нападавших, различивший мой силуэт на фоне стены. Сквозь лязг оружия послышался его крик:

— Надо ж, баба!

И он ринулся ко мне, наклонился, чтобы ухватить за волосы… Что именно он дальше собирается делать, выяснять я не стала. Подпрыгнув к так вежливо наклонившейся ко мне голове, я отсекла ее от туловища взмахом одного меча, другой одновременно воткнулся в бедро нападавшего. Опираясь на торчащий из ноги врага клинок, я вскочила позади него в седло и, выдернув оружие, выкинула обезглавленный труп с лошади. Ноги легко нашли стремена, но один меч пришлось убрать в ножны, держать поводья лошади тоже чем-то нужно. А руки у меня всего две.

Нападавшие в горячке боя не сразу сообразили, что в их стане чужой, вернее, чужая. И это стоило нескольким из них жизней. Меч легко проходил сквозь кольчуги и броню, не зря столько лет я потратила на заговоры, заклинания и сталестойкие зелья. Я прорывалась вперед к «своим», пока окружавшие меня бойцы отряда черно-белых не обратили на меня должного внимания и любезно подставляли спины под мои удары. Вот, уже почти всё. Первый ряд нападавших. Я занесла руку и нацелила меч на последний белый плащ, отделявший меня от защитников крепости. Еще один скачок лошади, и моим глазам предстал ряд защищающихся. Соратник моей мишени заносил свою кривую саблю над головой молодого воина, который отчитывал нас всего получасом ранее. Шлем тот уже где-то потерял, золотистые кудри рассыпались по плечам. Он защищался двуручным мечом, который оказался обломанным на одну треть. Для длинной кривой сабли это не препятствие.

Доехать до убивающего злотокудрого воина я уже не успевала, поэтому перехватила свой клинок поудобнее — рукоятью к плечу — и метнула со всей возможной для девушки силой. Клинок достиг своей цели, нападавший упал лицом на круп лошади, и рубившиеся вокруг меня черно-белые воины обратили-таки внимание на существо, столь вероломно нападающее со спины. К счастью, у меня в руке уже был второй меч, готовый отражать удары. Моя несостоявшаяся мишень находилась ко мне ближе других воинов. От него-то я и получила удар, который не смогла достойно отразить. Я слишком поздно увидела летящую ко мне саблю, призванную снести мою никчемную голову. В последнюю секунду я успела прогнуться назад и выставить клинок в защитном блоке. Резкая боль пронзила запястье, я выронила свое оружие, и вставшая на дыбы лошадь скинула меня на булыжную мостовую. Боль в затылке и спине от удара о камни затмила боль в запястье и принесла страх быть затоптанной лошадьми. Превозмогая ее, я поднялась и проковыляла несколько метров до ближайшей стенной ниши, где кроме меня уже находились другие раненые серебристых. Те, что могли держаться на ногах, защищали вовсе немощных, с серьезными и смертельными ранами.

Я обследовала оставшийся у меня арсенал. Да, негусто. Основного своего оружия я лишилась, жалко: мои родненькие клинки, прощайте, других таких никогда уже не будет. Осталась пара кинжалов, можно использовать как метательные или в ближнем бою. Магический запас израсходован наполовину, но какой смысл его беречь, если основное испытание я не прошла. Прирожденный воин ни при каких обстоятельствах не потерял бы оружие, это любому дураку понятно. Трансформироваться и улететь здесь невозможно. Увидев трансформацию, защитники сами перешибут мне хребет, не дожидаясь помощи нападающих. Еще одного защищающего раненых зарубили, и я приняла очередное сумасбродное решение. Наложила на сломанное запястье заклятие обезболивания, проползла к выходу из ниши и заняла оборонительную позицию за мертвым воином в черных доспехах. Доспехи были каявственные, метательные ножи и стрелы отскакивали от них и со звоном падали на мостовую. Один из раненых помог мне повернуть труп и зафиксировать его в сидячем положении. Доспехи покойного наполовину перекрыли вход в нишу, образуя собой удобное заграждение.

Моя стихия — воздух, и если бы сейчас пошел ну хоть малюсенький дождик, я бы без труда смогла одолеть молниями небесными всю вражескую армию. Если, конечно, у них нет своего мага. Но небесная лазурь чиста, а сгоняя облака, я вообще могу истощиться до нулевого уровня. Я пробовала подпитаться, но поблизости нет ни одного приемлемого для меня Источника. Топать искать его нет возможности. Поэтому я подтянула все внутренние резервы и стала обстреливать нападающих молниевыми шарами из своего укрытия. Броня от них не спасала, доспехи, накаляясь, сжигали человека заживо. Число убитых на моей совести быстро росло. Одно утешение, что это не живые люди, а всего лишь иллюзия. Когда же мастер выдернет меня отсюда? Может, она про меня просто забыла?

Силы на исходе. Осталось создать два-три шара, и можно больше не дергаться.

— Она здесь, эта стерва! Я нашел ее! — Ко мне уже без лошади приближался воин в белом плаще, благодаря удару которого я оказалась без оружия и на земле.

Он был без шлема, платиново-белые волосы, совсем как у мастера, заплетены в тугую короткую косу. Ярко-синие глаза пышут жаждой мести. Мне пришлось подняться в полный рост и обнажить кинжалы, встречая врага.

— Что, бить в спину легко? Попробуй лицом встретить свою смерть! Сейчас ты у меня за все ответишь! — Даже сквозь лязг железа кипящей битвы я чувствовала в его голосе всю ненависть ко мне и стремление поскорее прервать мой век.

Я попятилась назад, но, оглянувшись на раненых, поняла, что пути к отступлению нет. «Все, последний рывок, — мысленно уговаривала я сама себя, — если одолеешь этого бугая, то больше уже ничего не страшно. Может, это и есть, по задумке мастера, финальное испытание для меня. Давай, соберись, он уже подошел на расстояние удара». Дальше уговаривать и подбадривать себя смысла не было, нужно защищаться.

Первый удар сабли я парировала двумя кинжалами сразу и ушла разворотом влево. Сабля последовала за мной, но я пригнулась, и удар высек из камня сноп искр. В следующий момент воин обрушил саблю мне на голову, и я приняла ее на скрещенные над головой клинки, ныряя под противника и стараясь достать его снизу. Но кинжалы, к сожалению, во многом уступали моим родным зачарованным мечам и лишь скользнули по броне, сотворив ужасный скрежет. Я выгадала пару секунд, пока противник разворачивался за мной. Используя эти секунды, я максимально приблизилась к нему, выискивая слабые места в броне, куда можно воткнуть кинжал и получить хоть один шанс на победу. Развернувшись и узрев меня в такой близи, воин не нашел ничего лучше, как схватить меня за больную руку и ударить по другой рукоятью сабли. Я взвыла от накатившей боли и выронила остатки своего арсенала. Глаза затмила пелена, я видела лишь горящие ненавистью синие глаза и мечтала воткнуть в каждый их них по двуручному мечу. Я ударила в лицо противника голой рукой, и теперь уже он взвыл от боли, отпуская меня и роняя саблю. Пользуясь моментом, я повторила удар и только после этого посмотрела на свою руку. И ужаснулась. Из пальцев торчали когти. Вроде ничего страшного, обычные когти хищника, которыми тот разрывает добычу, но на человеческой руке они смотрелись более чем отвратительно. Я сделала два глубоких вздоха и постаралась успокоиться. Когти пропали, и я стала озираться по сторонам, выискивая возможных свидетелей произошедшего. В двух шагах от меня стоял на коленях мой противник. Сквозь его ладони, приложенные к лицу, сочилась кровь. В углу ниши все так же лежали раненые, но они находились слишком далеко, чтобы разглядеть подробности нашей схватки. На любой вопрос я смогу ответить, что у меня в руке оставалась звезда для метания, которой я и порезала лицо и глаза врага. По-моему, убедительно.