Та по-прежнему смотрела в окно, словно ничего не слыша. -Иди своей дорогой, - холодно процедила она, - Ты приняла решение, значит, тактому и быть и нет смысла обсуждать это. Я посвятила тебе всю свою жизнь,окружила любовью и заботой, дала тебе все, а чем ты отплатила мне за это?Повернулась ко мне спиной и уходишь?! По-видимому, ты так счастлива, что незамечаешь, как разрываешь мне сердце!

- Я никогда не забуду, что ты для меня сделала, тетя Элейн!Я так люблю тебя. Пожалуйста, поверь мне.

- Так, значит, такова твоя любовь! Становишься одной из теэгоистичных полусумасшедших фанатичек-монахинь, которые бросают дом и семьюради своей религиозной мании! - она окатила Дани с ног до головы презрительнымвзглядом. - Твое место не в монастыре, а в сумасшедшем доме.

Дани тяжело вздохнула. Эта сцены повторялись по несколькораз на дню и уже успели изрядно ей наскучить. Тысячу раз она пыталась объяснитьтетке, что давно не ощущала такого мира и покоя в душе, но все было бесполезноЭлейн не желала её слушать и ничто не могло изменить её. О Боже, но как же Данине хотелось, чтобы они расстались именно так!

Но видно, ничего не поделаешь! С тяжелым вздохом Даниподобрала свой чемодан и повернулась к Элейн, - Я каждый день буду молиться затебя, тетя.

- Мы тоже будем молиться - чтобы к тебе поскорее вернулсярассудок, саркастически хмыкнула та в ответ. Вдруг обе заметили Гевина, стоявшегов дверях со стаканам виски в руке. По-видимому, он довольно давно наблюдал заними. Заметив, что обе женщины выжидательно смотрят на него, Гевин неторопливоотхлебнул из стакана и направился к ним. Подойдя вплотную, он обвиняюще ткнулпальцем в Дани, - Ты, эгоистичная сука! Ни о ком никогда не думаешь, кромесебя. Тебя не волнует, что твоей тете и мне скоро придется остаться без крованад головой и Бог знает, что сулит нам будущее. Ты, не задумываясь,поворачиваешься спиной к собственному счастью, я уж и не говорю, что тыотбросила мое предложение, словно грязную тряпку! Нет, тебя ничего не трогает!Хорошо же, иди и живи беззаботно остаток своих дней. Да не забудь молиться освоей душе, - он сделал паузу, - которая, я уверен, будет гореть в аду, неблагодарнаятварь!

Терпение Дани, наконец, лопнуло, - Та удача, о которой тыговоришь, ничего не значит для меня. Мне не нужны эти деньги. Перед смертью яоставлю все, что у меня есть, святой церкви. - Она презрительно взглянула ему вглаза, - А что касается твоего смехотворного предложения, то мы оба знаем,почему тебе пришло это в голову. - Покончив, наконец, с Гевином, она сноваобернулась к Элейн. - Пожалуйста, постарайся понять меня, тетя. И благословименя на прощание.

Но сердце Элейн не дрогнуло, - Будь ты проклята, тварьнеблагодарная!

Прижав ладонь к дрожащим губам, Дани бросилась на улицу,навстречу ярким лучам солнца, прочь из родного дома.

Элейн снова тихо заплакала. Вытащив из кармана серебрянуюфляжку, Гевин отставил в сторону стакан и лениво принялся тянуть виски прямо изгорлышка. Допив, он расположился в удобном кресле напротив Элейн.

Они долго сидели в угрюмом молчании, время от временипрерывавшееся лишь всхлипываниями и вздохами Элейн. - Может, хватит наконец?! -взорвался Гевин. - мне уже осточертело твое бесконечное нытье! Я же в концеконцов, не рыдаю и не обливаюсь горючими слезами.

Глаза Элейн негодующе вспыхнули. - Не смей так со мнойразговаривать! Знай свое место!

- Мое место! - Гевин горько рассмеялся, - А как долго онобудет моим, это место?! И твоим, кстати, тоже! Полгода или даже меньше. Сможемли мы удержаться на плаву? А может, начнем распродавать мебель, стулья, кресла,одно за другим, чтобы не умереть с голоду? Или лучше оставить мебель на потом,а то нечем будет топить, когда наступит зима? А можно прямо сейчас выйти наулицу и просить подаяние! Нет, моя дорогая, места у нас с тобой скоро уже нестанет.

- Замолчи немедленно! - истерически крикнула Элейн и,вскочив на ноги, забегала по комнате, вполголоса что-то бормоча, как будто однанеотвязная мысль преследовала её, не давая покоя. В эту минуту она казаласьпомешанной. - - Будь ты проклят, Тревис Колтрейн! Будь ты проклят, ты опятьпосмеялся надо мной! Я обречена сдохнуть в нищете, а ты и твоя жена катаетесь,как сыр в масле!

Пару раз затянувшись напоследок, Гевин небрежным щелчкомотправил окурок в камин, но промахнулся. Тот упал на коврик и заметив это,Элейн разъяренной тигрицей набросилась на Гевина. - Не смей никогда этогоделать, ты понял меня?! - визжала она, - ты не в кабаке! Твой отец никогда бысебе не позволил ничего подобного! О чем ты думаешь, в конце концов? Почему тыдаже не пытаешься найти себе какое-то занятие? За всю жизнь ты не заработал нигроша, только и сидел на моей шее и тратил мои деньги, бесстыжий альфонс!

Она осеклась на полуслове, заметив стоящую в дверях Бриану.Девушка была явно растерянна и дрожащими руками нервно теребила край фартука.

- Что тебе? - рявкнула Элейн, - Ты что, не знаешь, как яненавижу, когда кто-то из слуг шпионит за мной ?!

Перепугавшись насмерть, Бриана не решалась поднять глаз. -Клянусь, у меня и в мыслях такого не было!

Элейн холодно оборвала девушку, - Ну, в чем дело? Что тебенадо? Я тебя, кажется, не звала? И не хочу, чтобы нам мешали.

Бриана глубоко вздохнула, стараясь собрать все своемужество, чтобы сделать то, что она давно уже собиралась. Весь последний часона готовила свою речь и сейчас выпалила, зажмурившись, чтобы не испугаться ине передумать, - Я хотела попросить - пожалуйста, будьте поласковее к Дани,когда она придет попрощаться! У неё сердце разрывается от боли, ведь она знает,как вы переживаете из-за того, что она уходит в монастырь. Ну раз уж все равноничего не поделаешь, значит, нужно расстаться по-хорошему, чтобы потомвспоминать друг о друге без обиды и горечи. Вспомните, она ведь так любит вас!

У Элейн от неожиданности даже дух захватило. Что о себевоображает эта наглая девчонка, если позволяет себе вмешиваться в хозяйскиедела?! Обычная прислуга! Она с горечью вспомнила, что виновата в этом однатолько Дани, вконец избаловавшая Бриану, будто родную сестру, а ведь сколькораз Элейн твердила, что до добра это не доведет.

- Убирайся немедленно! - указывая на дверь, крикнула Элейндрожащим от ярости голосом, - и чтобы больше не смела вмешиваться не в своедело, запомни это!

Бриана отчаянно замотала головой. Надо попробовать ещё раз,подумала она в отчаянии, а там будь, что будет. - Ну, пожалуйста, мадам. Данитак часто говорила об этом. Поверьте, ей тоже нелегко. Будьте же поласковее сней, когда она придет прощаться, не заставляйте бедняжку ещё больше страдать!

По комнате раскатился язвительный хохот Гевина. - Непереживай, малышка, она уже распрощалась. Ушла, обливаясь горючими слезами,будто сердце её разрывалось. Жалко, ты не видела, замечательная вышла сцена,просто, как в театре!