крыльца, развернулся и припарковал её на противоположной стороне подъездной площадки под двумя старыми липами. Потом вышел и распахнул двери салона и кабины, чтобы выветрить медицинское амбре из машины.

Он огляделся, никого рядом в этот час не было видно. Погода была пасмурная, накрапывал мелкий дождь. Водитель помнил, что туалет в этом приёмном отделении находится буквально у входа и решил воспользоваться удобством. Кто его знает, как сложится сегодня смена, а с фельдшером, женщиной, не всегда удобно решать свои проблемы, связанные с хроническим простатитом. Он захлопнул дверь кабины, а вторую дверь лишь сдвинул, оставив небольшой промежуток для тока воздуха, и направился к зданию. На крыльце у входной двери ещё раз оглянулся. Все было в порядке. Так всё это он и описал через полчаса сотрудникам полиции.

Едва водитель скрылся в помещении, как из-за лип и кущи кустов за ними появился человек в синей паре с погончиками малинового цвета. Он проверил открыта ли дверь кабины, затем плотно задвинул дверь салона и вскочил в кресло водителя. На малых оборотах двигателя осторожно отвёл машину от крыльца и направил ее на выезд с территории больницы. Вахтер на воротах поленился выходить под дождь и поднял шлагбаум.

Ни одного свидетеля этого угона обнаружить впоследствии не удалось. Брошенная машина скорой помощи была найдена в целости и сохранности через полчаса недалеко от Курского вокзала. Правоохранители предположили, что это был элемент очередного квеста какой-нибудь тусовки отвязанной молодёжи или хулиганская выходка пацанвы.

Вторая тревога в больнице началась в семь утра, когда вышедшая на смену санитарка-кастелянша собралась переодеться в рабочий костюм и не обнаружила его в своём загашнике в санитарной комнате. Начались суматоха и разбирательства.

***

Практикант прибыл в больницу к началу пересмены медицинского персонала и, как всегда, сразу направился в палату № 7. Обнаружив пустую постель, голый матрас без простыней, он расстроился. Его первой и естественной мыслью было, что больной скончался, и его уже увезли в мертвецкую. Алёша почувствовал укоры совести. Не его ли микстуры сгубили пациента, стали причиной его смерти? Он повинен в преждевременной смерти человека. Виной всему его подпольные капельницы. Дурак, мальчишка, самонадеянный экспериментатор — вот он кто! Довёл человека до смерти!

Повесив голову, он направился на второй этаж, в ординаторскую, чтобы узнать, когда и как наступила смерть его подопечного.

— Когда это произошло? — спросил Алёша, войдя в комнату, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Да только что. Тётя Даша пришла не работу, а переодеться не во что. Кому-то другому её фасончик приглянулся, — со смешком откликнулся один из молодых врачей.

— Вы о чём? — не понял практикант, — я не в курсе, только пришёл.

— Мы все только пришли. Форменную одежду у тёти Даши спёрли.

— Я про пациента из седьмой, — сказал Практикант озадаченно.

— А что с ним? — сразу несколько человек из новой смены спросили почти хором.

— Когда он умер? Куда его увезли?

В комнате на какое-то время наступила полная тишина.

Потом сразу несколько человек сорвались со своих мест и бросились из ординаторской. Один из них на ходу многозначительно предупредил:

— Ну, если ты так шутишь, практикант ….

— А вы, что — не знали? — удивился юноша и вместе с остальными врачами поспешил в палату № 7.

Там и было констатировано исчезновение пациента. На вопрос завотделением, куда подевался больной и почему о происшествии стало известно только сейчас, сменившийся дежурный врач ответил:

— Кошмарная ночь с этим угоном машины скорой помощи. Полиция, суета. Утром с техничкой разбирательство. Сестры ничего такого не заметили, не предупреждали. Экстренных больных под утро стали пачками подвозить. Признаю, палаты утром обошёл бегло, не во все заглянул.

— Так он, что, не умер? — неожиданно громко задал вопрос Практикант. Он был просто поражён происходящим.

— Представь себе, взял и сбежал, — с иронией сказал Завотделением. — Тебе, кстати, Алёша, спасибо, что поднял тему. А то, я смотрю, в нашем крайне дисциплинированном коллективе мы бы так никогда и не узнали, что у нас испаряются куда-то коматозные пациенты, — с сарказмом закончил он. Потом повернулся к остальным:

— Прежде, чем вызвать полицию, нам нужно самим разобраться. Прошу высказывать догадки, что здесь могло произойти и куда мог подеваться почти мёртвый человек?

По единодушному мнению врачебного персонала, больной был не в состоянии покинуть койку самостоятельно. Остаётся похищение? Но кому может понадобиться этот полутруп, а может, к утру он уже и был самым настоящим трупом?

Алёша вполуха слушал дедуктивные упражнения врачей. Им стало постепенно овладевать чувство радости. Пришло осознание того, что он поставил на ноги безнадёжного больного. Он ни минуты не сомневался, что тот ушёл самостоятельно. Гордость его просто распирала, но он не мог поделиться своим открытием, во всяком случае, пока не уляжется вся эта шумиха. Он был прирождённым учёным и поэтому, не позволяя себе ни минуты эйфории, потихоньку покинул собрание и приступил к скрупулёзному описанию всех своих действий. Он был «ботаником», не лишённым тщеславия и воображения. Он уже представлял себе, как, читая в будущем лекции студентам, будет оживлять их юморным рассказом об этой истории.

ИГОЛКА В СТОГЕ СЕНА

Информируя прибывшую полицию о том, что собой представлял исчезнувший больной, кто-то из врачей припомнил сказанные им слова на итальянском языке: «Берегись нападения сзади». Оперативники заинтересовались, рассчитывая передать ведение дела об исчезновении иностранца соответствующему силовому ведомству. Но завотделением добавил, что итальянское посольство отрицает пропажу в России гражданина Италии, и полиции самой пришлось заняться расследованием.

Следователем был назначен Роман Ильич Славин. Ему шёл пятый десяток. Это было его первое дело после возвращения в систему МВД.

Он вышел в отставку в девяностые вместе с некоторыми другими коллегами. Они уволились в знак протеста против гонений, которым подвергся начальник их отдела со стороны вышестоящих инстанций за беспристрастное расследование криминального бизнеса крупного политического деятеля. Этот их демонстративный шаг оказал влияние на разбирательство, начальник был реабилитирован. Протестантов пригласили вернуться. Некоторые так и сделали. Но не Роман Славин. Общая атмосфера в его ведомстве, на его взгляд, оставалась нездоровой. Он занялся преподаванием в частном юридическом вузе. Но когда в двухтысячные подули свежие ветры в системе, началось ее очищение, он откликнулся на приглашение генерала, которому доверял, и снова вернулся на следственную работу.

— Разомнитесь для начала после такого перерыва, — сказал ему начальник отдела, передавая Роману Ильичу тоненькую папку. — У нашей медицины случилась странная история: из больницы исчез коматозный больной, личность которого не установлена. Разберитесь. Судя по вашим прежним подвигам, — добавил молодой подполковник, — «свежая кровь» в системе, — вам должно