25 октября 1555 г. в три часа пополудни по приказу Карла V представители нидерландских сословий собрались в большом зале императорского дворца в Брюсселе. Здесь когда-то был провозглашен совершеннолетним юный габсбургский принц, ставший теперь пожилым, явно нездоровым мужчиной с вытянутым усталым лицом, характерной выступающей вперед «габсбургской» нижней губой и седеющей бородой. Негромким голосом Карл V произнес речь, в которой подвел итог своего многолетнего правления. Ноты смирения и бегства от мирской суеты, к чему так стремился усталый монарх, слышались в его словах, которые, по свидетельствам современников, произвели большое впечатление на присутствовавших в зале брюссельского дворца. Формально речь Карла V была отречением от власти в пользу сына только в бургундских владениях Габсбургов, т. е. в Нидерландах. Тремя днями раньше, однако, произошло другое знаменательное событие: император сложил с себя полномочия великого магистра ордена Золотого Руна, которые были привилегией главы габсбургского дома, и передал их опять-таки сыну Филиппу — что было весьма спорным шагом, учитывая запутанность вопроса о преемнике Карла, на котором мы остановимся ниже. Позднее, в январе 1556 г., Филиппу II была отдана власть в испанских и итальянских владениях Габсбургов. Императорская корона формально оставалась у Карла, хотя все полномочия главы империи давно уже были в руках Фердинанда. Только в марте 1558 г., когда его старшему брату оставалось жить лишь несколько месяцев, Фердинанд I (1558—1564) с согласия курфюрстов был провозглашен новым римско-германским императором. Эпоха Карла V завершилась.

Отрекшийся император уехал в Испанию, где в монастыре Сан-Херонимо-де-Юсте для него был построен домик — нечто вроде то ли комфортабельной кельи, то ли скромной загородной резиденции. Впрочем, уединение Карла не было монашеским: проводя значительную часть времени в молитвах, он, тем не менее, воздавал должное обильной еде и питью, от пристрастия к которым не избавился и в старости, вел активную переписку с Филиппом II, которого забрасывал политическими советами, а когда позволяло здоровье, работал в саду. Бывший император, испытывавший интерес к технике, собрал уникальную коллекцию часов, с которой связана следующая легенда. Однажды Карл отремонтировал двое часов и хотел, чтобы они шли одинаково, минута в минуту, но это ему не удавалось. «Я не могу справиться даже с часами, — воскликнул экс-император, — как же я мог мечтать привести к согласию многие народы, живущие под разным небом и говорящие на разных языках?»

Здоровье Карла быстро ухудшалось. Чувствуя близкий конец, Карл V вопрошал молчаливые небеса: почему, несмотря

на внешний блеск, вся его жизнь оказалась большой неудачей — и хотя ему, в соответствии с данным в ранней молодости обещанием, удалось «сохранить все, что сохранили предки», все остальные его честолюбивые планы пошли прахом. Была ли это расплата за грехи, гордыню, жестокость? Что готовит для него Господь за порогом смерти? Ответ на этот вопрос некогда самый могущественный человек Европы узнал 21 сентября 1558 г., когда его земной путь подошел к концу.

«НЕЗАМЕТНЫЕ» ИМПЕРАТОРЫ

Фердинанд, брат императора Карла V, уже в 1521 г. получил в управление наследственные австрийские земли Габсбургов. Когда пять лет спустя Фердинанд стал преемником венгерского и чешского короля Людовика, погибшего в болотах под Мохачем, в его распоряжении оказался конгломерат центральноевропейских земель. Все было бы хорошо, если бы не турецкая угроза, которой постоянно подвергались новые владения австрийского дома.

Кроме того, часть венгерского дворянства не признала Габсбурга королем, выдвинув своего кандидата — трансильванского магната Яна Заполя. С ним после нескольких лет борьбы Фердинанду удалось договориться, но после смерти Заполя непокорная шляхта провозгласила государем его сына Яна Сигизмунда (1540). Под покровительством турок он стал править в Трансильвании как князь, пользовавшийся значительной автономией. До конца XVII века Венгрия была расколота на три части. В западной правили Габсбурги, которым подчинялись нынешняя Хорватия, Бургенланд (ныне федеральная земля Австрийской республики, граничащая с Венгрией) и Словакия. На востоке в обстановке удивительной для того времени религиозной и этнической терпимости жили народы Трансильвании — румыны, венгры, сикулы (южная ветвь венгерского этноса), немцы. Центральная часть Венгрии с древней Будой входила в состав Османской империи и была разделена на несколько административных единиц — пашалыков.

Решение Карла V передать брату бразды правления в Австрии было вызвано тем, что владения Габсбургов слишком уж разрослись, и управлять ими из одного центра при тогдашних средствах связи и транспорта представлялось затруднительным. Позднее, в конце 20-х гг., Карл, убедившись в чрезвычайной запутанности германских дел, стал подумывать и о том, чтобы сделать Фердинанда своим наследником и помощником во всей империи. При этом император вынужден был пожертвовать интересами своего сына Филиппа. В 1531 г. младший брат императора был избран римским королем. В то же время наследником Карла в Испании, Неаполе, Нидерландах и на Сицилии оставался Филипп. Так габсбургский дом разделился на две ветви — австрийскую и испанскую, сохранив при этом внутреннее единство — ибо между Веной и Мадридом в каждом поколении возникали тесные (с генетической точки зрения — даже слишком) родственные связи, а политические интересы обеих ветвей практически нигде и никогда не пересекались. Разделение власти между братьями не подорвало доминирующие позиции Габсбургов на западе и в центре Европы. Франция по-прежнему была с трех сторон окружена владениями могущественной династии.

Внешне Фердинанд I был еще большим Габсбургом, чем его брат. Сохранившиеся изображения свидетельствуют об этом: оттопыренная нижняя губа, орлиный нос, длинное лицо — типичные габсбургские черты. А вот по характеру младший брат не походил на старшего, отличаясь от него спокойствием, рассудительностью и осторожностью. Он был весьма образован, в числе его воспитателей был знаменитый философ-гуманист Эразм Роттердамский, прививший молодому принцу такие качества, как терпимость и сдержанность. Будучи набожным католиком, Фердинанд I, однако, всегда ставил политические интересы над религиозными, что и позволило ему в 1555 г. стать вдохновителем Аугсбургского мира. Фердинанд был менее жесток и непреклонен, чем Карл, о чем можно судить по замечанию одного венецианского дипломата: «Немцы любят короля и не боятся его; чехи его не любят, но боятся; венгры же и не любят, и не боятся». В своих землях Фердинанду удалось провести административные

реформы с большим успехом, чем это пытался сделать в масштабах всей империи Карл V. Были созданы единые для Австрии, Чехии и Венгрии органы управления, членами которых король назначил своих доверенных лиц, — тайный совет (Hofrat), занимавшийся вопросами политики и дипломатии, дворцовая палата (Hofkammer) как высший финансовый орган и военный совет (Hofkriegsrat). Историки считают эту реформу одним из первых шагов к формированию будущей дунайской монархии, превращению наследственных габсбургских земель в единое государство и их административному отделению от остальных частей «Священной Римской империи».

В то же время централизаторские усилия короля натолкнулись на серьезное сопротивление сословий — крупных землевладельцев и зажиточных горожан, которые отстаивали свои привилегии и интересы, не всегда совпадавшие с интересами короны. На протяжении всего XVI в. централизаторская политика Габсбургов, направленная на усиление власти монарха, противоречила интересам как крупных магнатов, так и мелкой шляхты (так называемой gentry), отношения которой с магнатами, прежде всего в Венгрии, приобрели характер связи клиентов с патронами. В более урбанизированных Чехии и Австрии в оппозиции к императорской власти находилось также зажиточное бюргерство. Вплоть до начала XVII столетия Габсбургам все же удавалось поддерживать баланс общественных сил — как отмечает английский историк Р. Эванс, во многом потому, что в период, предшествовавший Тридцатилетней войне, «гуманизм династии преобладал над ее католицизмом. Равновесие между государями и сословиями и между католичеством и протестантизмом было хрупким, но существовало» (цит. по: WandyczP. Stredni Evropa v dejinach, od stredoveku do soucasnosti. Cena svobody. Praha, 1998. S. 67.)