От гнева Николь забыла обо всех правилах приличия.

— Как ты смеешь так говорить о моем отце? С какой стати он станет пересылать тебе эти счета?

— Это оговаривается в нашем с тобой брачном контракте, — с готовностью пояснил Джеймс. — Я должен буду оплатить все твои кредиты. Также я беру на себя все свадебные расходы.

— Мои кредиты?

Николь просто не верила своим ушам.

— Вот именно, — кивнул он. — Все твои счета по кредитным карточкам, телефонные разговоры, расходы на машину, на парикмахера и косметолога, счета из магазинов…

Казалось, он собрался перечислять все до бесконечности.

— Нет! — отчаянно краснея, прошептала она. — Отец не такой жадный! Ты все врешь! Он никогда бы не стал обременять тебя всем этим, тем более не предупредив меня!

— Успокойся, — не повышая голоса, продолжал Джеймс. — Когда я впервые ознакомился с нашим брачным контрактом, я решил, что это даже полезно для меня: во всяком случае, получил возможность побольше узнать о своей будущей жене.

Его тон не оставлял никаких сомнений — на этот раз Джеймс Дукарт сказал правду. Никогда еще Николь не чувствовала себя такой униженной. Неужели ее отец способен на это? Мало того что он вынудил свою дочь на брак с нелюбимым человеком, он заставил Джеймса…

— Не беспокойся, я уже расплатился со всеми твоими долгами, — прервал поток ее мыслей спокойный голос Джеймса. — Но один счет произвел на меня особое впечатление. Триста долларов из магазина «Твой секрет». Я долго ломал себе голову, какие секреты ты умудрилась приобрести им такую сумму?

— Мне надо идти, — перебила его Николь. — Нужно напомнить матери, что нам пора уезжать.

Низко опустив голову, не обращая ни на кого внимания, девушка решительно пробиралась сквозь толпу гостей. Щеки ее горели от стыда и обиды.

— Свадебный торт был успешно разрезан на сотни кусков. Каждый из гостей получил свою частичку их счастья. Гости дружно зааплодировали. Со всех сторон посыпались шутки, пожелания и советы молодым.

— Иди наверх, — шепнул ей на ухо Джеймс. — И поторопись, дорогая, нас ждет не простая ночь!

Поднявшись в свою комнату, Николь устало присела на краешек кровати. Тишина и приглушенный свет успокаивали ее. Подойдя к окну, девушка несколько минут пристально всматривалась в темноту безмолвного сада. Тяжелые грозовые тучи скрывали звезды, и ей казалось, что, сочувствуя ее горю, ночное небо оделось в глубокий траур.

Всего через несколько минут она навсегда погнет эти стены, своих родителей и друзей. Но все это пустяки по сравнению с тем, что предстоит ей пережить всего через несколько часов, с ужасом подумала она.

Слезы градом полились по ее щекам. Стараясь не думать о будущем, Николь стремительно стала распихивать по сумкам содержимое шкафов.

Она делала это машинально, пока три огромных чемодана и бесчисленное множество пакетов не преградило ей дорогу к дверям; тогда, словно в забытьи, она выскочила на лестницу и, не обращая внимания на какие-то слова матери, приказала дворецкому уложить чемоданы в машину мистера Дукарта.

— Девочка моя, — дергала ее за руки Мэри. — Перед уходом ты должна надеть другое белье. Подумай…

Господи!

Снова вернувшись в спальню, Николь обреченно достала из шкафа новое белье и, раздевшись, прижалась пылающим лбом к холодной поверхности зеркала.

Дверь в комнату медленно открылась. Думая о своем, Николь не удосужилась запереть ее на ключ.

— Обернувшись, она встретилась глазами с Джеймсом. Не двигаясь, они стояли так целую вечность…

Джеймс буквально пожирал ее глазами, завороженно всматриваясь в искрящиеся в электрическом свете белокурые локоны, разметавшиеся по груди, потрясенный плавными изгибами ее великолепной фигуры, тонкой талией и нежным цветом гладкой, ухоженной кожи.

Кружевные облака комбинации, которую она судорожно сжимала в руках, эффектно оттеняли идеально правильные пропорции ее тела, подчеркивали и дополняли его совершенство.

Взгляд его скользнул вниз по длинным и стройным ногам Николь; полупрозрачные чулки, кокетливо заканчивающиеся легкомысленными кружавчиками, не скрывали их безупречной формы.

Джеймс представил, как он касается ее коленей, затем его руки скользят все выше и выше… не выдержав напряжения, он покорно прикрыл глаза.

Эта женщина сочетала в себе сексуальность и девичью наивность, агрессию и покорность, высокомерие и страх! Никогда еще он не испытывал подобных чувств! С того самого момента, как увидел Николь впервые, он мечтал только об одном: укротить эту тщательно скрываемую страсть, добиться права обладать ею.

До встречи с Николь он и не предполагал, что способен на подобную бурю чувств. Замкнутый и рассудительный от природы, он всегда умел подчинять свои эмоции холодному расчету. В его душе не было места безумным страстям и неисполнимым желаниям. Поставив перед собой цель, он настойчиво стремился к ее осуществлению. Так и на этот раз. Решив завладеть этим сокровищем, он приложил все усилия и добился своего. Эта женщина теперь принадлежит ему.

И Джеймс был уверен в правильности своего выбора. Еще в юности он твердо знал, какой должна быть его жена: образованная и интеллигентная, но не допускающая мысли о собственной профессиональной карьере, готовая посвятить свою жизнь любимому мужу и детям. Привлекательная, знающая цену своей красоте, но и испытывающая желания тратить ее направо и налево. Они будут жить вдали от суетного светского общества, наслаждаясь уединением и покоем.

Николь Уайлдер идеально подходила для этой роли. Но как убедить ее в этом? Как доказать, что она прекрасно может обойтись без всей этой великосветской мишуры? Как дать понять, что его выбор станет единственно правильным для них обоих?

Ее отчаянное сопротивление совершенно не входило в его планы. Еще никто и никогда не пытался помешать их осуществлению.

Джеймс всегда гордился своим умением реально оценивать ситуацию. Так случилось и на сей раз. Нет, он не питал ни малейших иллюзий по поводу чувств, которые испытывает к нему молодая жена. Один ее взгляд способен был свести его с ума. И если она догадается об этом, если поймет, какую власть имеет над ним…

Джеймс глубоко вздохнул. Он должен быть предельно осторожен. Ни один мужчина не способен устоять перед чарами своей любимой.

До сих пор счет был исключительно в его пользу. Кажется, Николь уверена, что ее муж самый хладнокровный и расчетливый человек на свете. И в его планы не входило разубеждать ее в этом. По крайней мере, сейчас…

— Убирайся вон из моей комнаты! — опомнилась наконец Николь.

Она прекрасно видела выражение его глаз и безошибочно определила его желания. Он даже не пытался скрыть своей пылкой страсти при виде ее обнаженного тела, в ужасе девушка попыталась спрятаться за створку шкафа.