Сам факт, что он думает о ребенке с умилением, волновал его сознание. Ведь это самое умиление побудило его родителей сначала завести детей, чтобы потом не обращать на них внимания. Он-то уверен, что никогда не совершит такую же ошибку, а сейчас... он просто наслаждается.

Кэролайн, подарившая ему этот день, сидела рядом, и мечтательная улыбка плескалась в синих глазах, от этой улыбки у него замирало сердце и жаркое желание билось в теле, как птица о прутья клетки.

— Смотрите, солнце заходит. Вы видели что-нибудь прекраснее и совершеннее этого?

Он видел. Гидеон не отрывал от нее глаз. Когда она обернулась, чтобы сказать ему это, он подивился ее таланту читать мысли, хотя, возможно, она все поняла по выражению его лица.

— Вы сегодня восхитительны, — обратился он к ней. — Пожалуй, было ошибкой нанимать вас. Не только для меня. Вы выполняете свои обязанности превосходно, и я доволен вашей работой, но должен признаться, я постоянно испытываю потребность коснуться вас, вашей кожи, волос. И это нехорошо.

— Потому что у нас нет будущего, — согласилась она.

— Да. И также...

— Вы совершенно не хотите поддаваться обаянию заинтересовавшей вас женщины, которая в данный момент находится рядом с вами. Вас тяготят собственные чувства.

Не в них дело, подумал он, просто он сам ни за что не причинит ей такие страдания — прелестной и такой притягательной женщине. Именно эта мысль удерживала его на расстоянии, не давая возможности ни приблизиться, ни отдалиться.

Итак, он уже открыл рот, чтобы открыть ей свой секрет. Но возможно, ей не понравится чрезмерная откровенность, и ему лучше держать язык за зубами. Он никогда не разговаривал об этом с посторонними. Даже Эрин не стремилась обсуждать эту проблему. Слишком больно.

— Мой отец был жадным человеком, — начал он медленно и осторожно.

— И богатым, — подхватила Кэролайн, демонстрируя свою осведомленность. — Вы говорили, он владел настоящими поместьями.

— Да, и при этом был невероятно жаден. Он желал владеть всем, я говорю не только об имуществе и деньгах. Мой отец желал женщин. Много женщин. Он любил нанимать молодых, красивых горничных, гувернанток, экономок, кухарок — женщин, которых находил физически привлекательными.

— Поэтому вы взяли на работу Полу?

Он на мгновение застыл, глядя ей прямо в глаза.

— Я не испытывал влечения к Поле. Я привык брать на работу только тех женщин, которые не притягивают мое мужское «я». Пола была... я и не знал, что причиняю ей боль, пока... Но, честное слово, я ни в чем не виноват. Я не искал ее внимания. Я отослал девушку отсюда, так как посчитал неправильным оставлять ее в доме.

— Вы нашли ей другую работу.

— Именно.

— И она ославила вас на весь город. Это было подло.

Он отмахнулся от ее слов.

— Моя ошибка. В доме всегда существовали отношение «хозяин — прислуга», я просто не заметил опасности. Я должен был предвидеть, к чему все клонится. — Он поднял голову и увяз в ее глазах, дыхание, казалось, замерло навеки. — Я очарован вами. Абсолютно. Я не должен был предлагать вам работу.

— Вы это сделали.

— Я ограничен временем, и... Я хотел решить свои проблемы с сестрой, поэтому позволил себе нанять вас, хотя знал, что совершаю огромную ошибку.

— Почему вы говорите мне все это сейчас, Гидеон?

— Потому что вы подарили мне этот день. Потому что я должен был быть честным с вами с самых первых дней. И потому что вы заслуживаете гораздо больше того, что получаете от жизни.

— И что же, по вашему мнению, я получаю?

Пути к отступлению были отрезаны, ему придется высказать все начистоту.

— Сейчас мужчину, который своим неуемным желанием усложняет вам жизнь.

— А что вы получаете взамен?

Он с усилием перевел дыхание.

— Прекрасную работу, выполненную с милой улыбкой, и блестящее чувство юмора.

— И разочарование, — тихо прибавила она. Он резко дернул головой и откликнулся эхом.

— И разочарование. Впрочем, это моя проблема.

— А если моя душа тоже в тревоге?

Потекли минуты молчания, долгие, опасные, угнетающие.

— Мы оба знаем, — у нас нет будущего, — первым очнулся Гидеон, — мои отношения всегда... простые, я не хочу ничего усложнять. Подозреваю — ваша душевная структура более тонкая. Было бы глупо продолжать изводить себя, цепляясь за наше разочарование, и тревожить сердца.

Слабая улыбка трепетала на ее губах.

— Рада снова услышать это. Мы оба осознаем свою несовместимость, но мы здесь, в прекрасном доме. Вместе. Крушение иллюзий? Да.... Все в наших руках, в конце концов, мы оступились лишь однажды. Мы оба пережили тот поцелуй. Мы больше не повторим эту ошибку.

Ему захотелось завыть.

Это лишь физическое влечение к женщине, успокаивал он себя, изо всех сил противясь желанию заключить ее в объятья и целовать, целовать эти милые, сладкие губы.

Она отважно улыбалась на другом конце пледа, как будто даже не подозревала о его страсти. Ему удалось взять себя в руки.

— Вы хотели что-то обсудить со мной? — продолжил он, отодвигаясь.

Резкая смена темы заставила Кэролайн закрыть глаза.

— Да, через неделю приезжает ваша сестра, Гидеон. И я немного... нервничаю. Кажется, я уже упоминала об этом.

— Раз или два, — подтвердил он.

— Мне нужны некоторые сведения. Какие развлечения ей нравятся? Театр? Музеи, походы по магазинам? Вечеринки?

— Почему вы беспокоитесь? — удивился он. — Все ваши идеи превосходны.

Она глубоко вздохнула.

— Вечеринка. Небольшой прием в самом конце ее визита, через две недели. Несколько ваших деловых партнеров?

Он одобрительно закивал, широкая улыбка расплылась по его лицу, когда он увидел, как старательно она загибает пальцы.

— Пригласите двух-трех подруг.

— Спасибо. Было бы здорово. — Она догадалась о его намерениях. — К сожалению, они вряд ли будут свободны. У Эмили на носу вечеринка по поводу дня рождения тети ее босса. А Ребекка работает все двадцать четыре часа в сутки. Логан открывает новый гранд-отель, а она — его правая рука. Я подумаю о других кандидатурах.

— Есть неплохая идея, пригласите нескольких мужчин. — В его словах явно слышался вопрос. Гидеон взял с тарелки шоколадное пирожное с орехами и мгновенно отправил его в рот. — Творение ваших рук?

Кэролайн утвердительно кивнула.

— Миссис Уильямс позволила мне поколдовать у плиты. Хотите еще?

Его лицо сияло.

— Не разрывайте мне сердце, милая леди. В ваших руках мое блаженство. Весь мир будет у ваших ног за одно восхитительное лакомство из шоколада, теста и орехов, — доверительно сообщил он.