А в морской глубине лежал перемёт Снорка и подстерегал добычу. Он пролежал там уже парочку часов, и фрёкен Снорк прямо-таки лупилась от скуки.

— Всё зависит от того, как перемёт натянут, — объяснял ей Муми-тролль. — Можно что-нибудь поймать буквально на каждый крючок, понимаешь?

Фрёкен Снорк легонечко вздохнула.

— Ты представляешь себе, — продолжал он. — Вот когда забрасываешь крючок с наживкой, на нём бывает, ну, скажем, пол-уклейки, а вытащишь ты, к примеру, целого окуня. И когда вытаскиваешь, ты знаешь, что там на крючке — целый окунь.

— Или ничего, — сказал Снусмумрик.

— Или бычок, — предположил Хемуль.

— Женщинам вообще этого не понять, — вывел заключение Снорк. — Давайте-ка лучше начнём вытаскивать перемёт. Только без шума. Потихоньку! Потихоньку!

Вот уже показался первый крючок.

Пусто.

Показался второй.

И тоже пустой.

— Это говорит нам о том, что рыбы ходят на большой глубине. И что они ужас какие большие. Ну-ка, вы там, потише!

Он вытащил ещё четыре пустых крючка.

— Какой хитрюга! — сказал Снорк. — Утаскивает всю нашу наживку. Похоже, он здоровенный!

Все перегнулись через борт и вглядывались в тёмную глубину, откуда выползал перемёт.

— Как ты думаешь, что там за рыба? — спросил Снифф.

— По меньшей мере, Мамелюк, — сказал Снорк. — Поглядите, ещё десять пустых крючков!

— Вот-вот, — с иронией заметила фрёкен Снорк.

— «Вот-вот», — передразнил её братец. — Помолчи лучше.

И он продолжил вытаскивать леску.

— Давайте-ка потише, — командовал он. — Спугнёте ведь!

Крючок за крючком укладывались в ящик. Вытаскивались только пучки морской травы и водоросли. Никакой рыбы. Ну совсем ни единой рыбёшки. И вдруг Снорк закричал:

— Ой-ой! Тянет! Ещё как тянет-то!

— Мамелюк! — завопил Снифф.

— А теперь, пожалуйста, будьте посдержаннее, — с деланным спокойствием попросил Снорк. — Мёртвая тишина! Вот он!

Натянутая леска несколько ослабла, но там, в тёмно-зелёной глубине, что-то белело. Мамелюково брюхо, что ли? Потом что-то чёрное стало приближаться к поверхности, точно горный хребет таинственного морского ландшафта. Что-то громадное, угрожающее, неподвижное. Что-то похожее на зеленоватое, замшелое бревно скользнуло прямо под лодку.

— Сачок! — крикнул Снорк. — Где сачок?

В тот же миг воздух наполнился грохотом, волны покрылись белой пеной, и в одно мгновение гигантский вал поднял «Приключение» на гребень. Ящик с перемётом так и запрыгал по палубе. И в следующее мгновение всё стихло. Только оборванная леска с жалким видом свешивалась с борта да мощные водовороты на воде показывали путь, каким уплывало чудище.

— Ты всё еще думаешь, что это был окунь? — обратился Снорк к сестре со своей обычной интонацией в голосе. — Такой рыбы мне уже в жизни не поймать. И радости от рыбалки мне теперь не испытать вовеки.

— Вот тут и оборвалось, — сказал Хемуль, рассматривая конец лески. Сдаётся мне, что она была слишком тонка.

— Иди купайся, — сказал Снорк, пряча глаза в лапах.

Хемуль собрался ему возразить, но Снусмумрик успел толкнуть его коленкой. В лодке воцарилось молчание, потом фрёкен Снорк осторожно начала:

— А не попробовать ли еще разок? Чалка-то, наверно, выдержит.

Снорк только фыркнул. Но потом он спросил:

— А где мы возьмём большой крючок?

— Твой складной ножик, — посоветовала фрёкен Снорк. — Если раскрыть сразу лезвие, и штопор, и отвёртку, и шило, то за что-нибудь он да зацепится.

Снорк отвёл лапы от глаз и спросил:

— Ну ладно, а наживка?

— Блинчик, — решительно отозвалась его сестра.

Снорк задумался. Все затаили дыхание и ждали. Наконец, он сказал:

— Если только Мамелюк любит блинчики, тогда знайте: охота продолжается.

Складной ножик крепко прикрутили к толстой канатной чалке куском стальной проволоки, которая нашлась в кармане у Хемуля. Блинчик насадили на ножик, и всё это опустили в морскую воду. И с замиранием сердца принялись ждать.

Вдруг «Приключение» покачнулось, и…

— Тсс, — прошептал Снорк. — Клюёт.

Последовал ещё более мощный толчок. А затем такой могучий рывок, что все в лодке попадали на дно.

— Помогите! — завопил Снифф. — Он нас всех сожрёт!

«Приключение» зарылось носом в воду, затем выровнялось и с дикой скоростью понеслось в открытое море. Чалка натянулась, и там, где она касалась воды, расходились по обеим сторонам гигантские усы белой пены.

По-видимому, Мамелюку нравились блинчики.

— Тихо! — скомандовал Снорк. — Всем соблюдать тишину, и каждому находиться на своём посту.

— Только бы он не вздумал нырнуть в глубину, — сказал перебравшийся на нос Снусмумрик.

Но Мамелюк нёсся всё вперёд и вперёд, и вскоре берег сделался узенькой, едва приметной полосочкой.

— Как вам кажется, надолго ли его хватится — спросил Хемуль.

— В случае чего перережем канат, — сказал Снифф. — Иначе вся ответственность ляжет на вас.

— Не перережем, — решительно отозвалась фрёкен Снорк, тряхнув чёлкой. — Никогда и ни за что.

Но тут Мамелюк взмахнул своим огромным хвостом и повернул назад к берегу.

— Мы стали двигаться помедленнее, — констатировал Муми-тролль, который опустился на колени на корме и наблюдал за кильватером. — Он начинает уставать!

Мамелюк и вправду устал, но при этом он был страшно зол. Он дёргал трос и мотал «Приключение» туда и сюда, так что оно всё время кренилось то на правый борт, то на левый с опасностью для жизни его пассажиров. Порой он замирал на месте, но потом начинал так, бешено метаться, что волны перехлёстывали через борт лодки. Тогда Снусмумрик достал свою губную гармошку и заиграл охотничью песню, а все остальные принялись изо всех сил отбивать такт по палубе ногами. И вот, подумать только! Мамелюк мгновенно перевернулся кверху своим белым брюхом. Такой огромной рыбины никто в целом свете никогда не видывал! С минуту они разглядывали его в полном молчании. Затем Снорк произнёс:

— Я-таки его поймал!

— Да, — с гордостью подтвердила его сестра.

Пока Мамелюка буксировали на берег, дождь ещё усилился. Одежда на Хемуле вымокла до нитки, а шляпа Снусмумрика потеряла всякую форму.

— В гроте сейчас наверняка полным-полно воды, — задумчиво произнёс сидевший на вёслах Муми-тролль. — И может быть, мама уже беспокоится, — добавил он через минутку.