Здесь он встретился с Евгением Коновальцем и другими руководителями ОУН, которые достали ему документы на фамилии Найденко и Пригода. Около года он находился за границей и сумел за это время вступить в контакты с руководителями Абвера в Берлине. А именно они, помимо прочего, сообщили гостю о том, что Евгения Коновальца дважды принимал Адольф Гитлер и что во время одной из встреч фюрер предложил Коновальцу направить несколько оуновцев в нацистскую партийную школу в Лейпциге, для того чтобы они прошли там курс обучения.

В октябре 1934 года Василий Лебедь через Финляндию возвратился на Украину в Киев и доложил своему руководству, что Евгений Коновалец рассматривает его как «своего человека» в СССР, способного провести подготовительную работу для захвата националистами власти в Киеве в случае войны, и что аналогичные расчеты строит в отношении него и Абвер. Этим обстоятельством и решили воспользоваться в Москве для того, чтобы внедрить в ОУН своего сотрудника.

Перед ним ставилась та же задача, что и в других проводимых чекистами в те годы операциях по типу «Треста», — убедить эмигрантов в том, что их террористическая деятельность на Украине не имеет никаких шансов на успех, что власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления и что надо держать все силы и подпольную сеть в резерве, пока не начнется война между Германией и Советским Союзом, и только в этом случае их использовать.

О ходе дальнейших событий в предвоенные годы мы расскажем ниже. А пока завершим повествование о судьбе Василия Лебедя. Он благополучно пережил репрессии 1937 года, по крайне мере, остался жив, и в годы Великой Отечественной войны командовал партизанским отрядом, выросшим из спецотряда имени Богдана Хмельницкого. После окончания войны он продолжал служить в органах госбезопасности, в т. ч. и во внешней разведке. Умер в семидесятые годы прошлого века в Киеве[87].

Украина, как и вся территория Советского Союза, начиная с середины двадцатых годов прошлого века, для иностранных разведок и зарубежных антисоветских организаций фактически стала «мертвой зоной». Почти все активно действующие в ней подпольные организации контролировались или изначально были созданы чекистами.

В 1934 году завершилась начатая в середине двадцатых годов прошлого века агентурная разработка «Академия». Она позволила выявить и взять под контроль нелегальные каналы проникновения агентов английской разведки на территорию УССР, использовать выявленные переправы, явки и связи противника для последующего внедрения агентов органов госбезопасности в английскую разведку и зарубежные белоэмигрантские центры.

С ней связана другая агентурная разработка — «Консул». Она велась с 1926 года по 1936 год отделом ГПУ-УНКВД по Одесской области и ГПУ-НКВД УССР. В результате нее в феврале 1930 года удалось вывести в Румынию руководителя «нелегальной повстанческой организации» на юге Украины Пантелеймона Федоровича Колюжного («Консул») и его жену «Марко Вовчок». Как бывший участник петлюровского и эсеровского движения на Украине, он сумел войти в доверие к заместителю резидента британской разведки и руководителям одной из зарубежных украинских национальных организаций «Миссия украинских эмигрантов».

В течения ряда лет «Консул», находясь за рубежом, успешно выполнял задания советских органов госбезопасности. В частности, он руководил «антисоветской организацией», которая имела свои отделения в Житомире, Одессе, Бердянске и других городах республики и почти полностью состояла из агентов и сотрудников органов госбезопасности, игравших роли содержателей конспиративных квартир, курьеров, переправщиков через границу и рядовых членов. В процессе оперативной игры проводились мероприятия по выводу за кордон агентов ОГПУ Украины и внедрению их в агентурную сеть противника, выявлению и захвату вражеских эмиссаров на советской территории и т. п.[88]Аналогичная работа проводилась и членами организации, руководимой Василием Лебедем.

Если говорить непосредственно об ОУН, то «Хомяк» был не единственным советским агентом в ближайшем окружении Евгения Коновальца. В настоящее время рассекречены имена еще двоих «тайных информаторов Москвы». Хотя агентов в окружении руководства ОУН было значительно больше, но об этих людях еще рано рассказывать.

Осенью 1926 года к сотрудничеству с иностранным отделом ИНО был привлечен в Париже талантливый художник Николай Петрович Глущенко («Ярема»). Его сразу же ориентировали на добычу сведений о националистических организациях[89]. В этом нет ничего удивительного. В Париже на улице Волонтеров, 23, он имел ателье и слыл незаурядным мастером пейзажа. Его студию посещали лидеры белоэмигрантских и украинских националистических группировок, иностранные правительственные чиновники, туристы. Среди постоянных гостей был и эрцгерцог Вильгельм фон Габсбург — племянник бывшего австрийского императора Франца Иосифа, более известный в националистических кругах как полковник Украинской Галицкой Армии Васыль Вышиваный. Наведывался в ателье и Дмитро Андриевский — один из основателей ОУН.

В период проживания во Франции и Германии, как сказано в рассекреченном архивном документе, «Ярема» выполнил ряд сложных заданий по добыванию научно-технической информации оборонного характера. В результате советская разведка получила совершенно секретные чертежи на 205 видов военной техники, в частности авиационных моторов для истребителей. С помощью «Яремы» ИНО ГУГБ НКВД привлек к разведывательной работе нескольких влиятельных деятелей закордонных антисоветских националистических организаций, что позволило в значительной мере «локализовать их враждебную деятельность против СССР». Неясно, завербовал ли он их сам или сыграл роль «наводчика».

В июле 1936 года «Ярема» с семьей вернулся в СССР. Хотя на этом его сотрудничество с органами советской внешней разведки не закончилось. Выполняя задание чекистов, «Ярема» 17 апреля 1940 года выехал в составе делегации Всесоюзного общества культурных связей в Берлин, где провел ряд конспиративных встреч и добыл чрезвычайно ценную информацию. На ее основе была подготовлена докладная записка высшему руководству страны. В Государственном архиве Службы безопасности Украины сохранилась копия этого исторического документа. В нем однозначно утверждается: невзирая на заключенный с СССР договор о дружбе, правительство Германии активно готовится к войне против Советского Союза…

Самое интересное, что исследователи деятельности советской разведки обратили внимание на такую деталь (об этом писала газета «Правда» в мае 1989 года): легендарный Рихард Зорге 18 ноября радиограммой из Японии сообщил Центру о возможном нападении Германии на СССР, а докладная с материалами «Яремы» попала к Иосифу Сталину 10 июня 1940 года, то есть на пять месяцев раньше[90]. По утверждению отдельных историков, во время командировки в Германию «Ярема» встречался с Адольфом Гитлером.