— Кто знает? — Он небрежно пожал плечами. — Я почти не помню ни отца, ни матери. Я осиротел в двенадцать лет.

— Мне очень жаль. — Пусть родители Мэдди были эгоистичны и замкнуты на себе, но без них было бы хуже. — У тебя есть братья или сестры?

— Нет. После гибели родителей меня забрал к себе дед. Так я попал в Корнуолл.

— А где ты жил до того? — Мэдди не могла сдержать любопытство, впервые приоткрывая завесу над его прошлой жизнью.

— Везде. На Гавайях, в Калифорнии, на Карибах какое-то время. Родители не любили сидеть на месте. Мы жили в автофургоне и следовали за высокой волной…

По тому, как потемнели его глаза, Мэдди поняла, что он солгал ей. Рэй прекрасно помнил и жизнь с родителями, и боль утраты.

— Тебе не хватает их?

— Что? — Он взял себя в руки. — Я не так сентиментален, поверь. Пошли отсюда, пока Фил не начал колотить в дверь.

Они направились по коридору в зал. Глядя на его замкнутое лицо, Мэдди перебирала в уме сотни вопросов, которые никогда больше не сможет задать Рэю. Как он потерял родителей? Смог ли дед заменить их? Что чувствовал маленький одинокий затворник в суровом, неприветливом особняке на вершине скалы после теплой атмосферы семьи, где все любили друг друга? Она часто задумывалась, что лучше — иметь любящих родителей, счастливое детство и все потерять или не иметь этого никогда?

— Мэдди, ты опять задумалась. О чем теперь?

Она слабо улыбнулась:

— О том, как буду смотреть в глаза Филу. Надо придумать убедительную историю, что мы делали в офисе, иначе Фил мне этого не забудет.

— Это не секрет. Впрочем, он уже обо всем догадался, а если нет, я ему скажу.

— Не вздумай! — Мэдди остановилась.

— Почему?

— Я работаю здесь. — Она не понимала, почему он вдруг решил сделать свою любовницу, пусть даже случайную, предметом кухонных сплетен. — Не хочу, чтобы Фил знал.

Рэй обнял ее:

— Только не говори, что между нами все кончено.

— Но… — Она почувствовала нарастающее в нем возбуждение, и тело сразу откликнулось мягкой пульсацией между бедрами. — Но почему ты хочешь снова заняться сексом со мной?

В ту же секунду она пожалела о сказанном. Мэдди не заблуждалась насчет своих весьма ограниченных возможностей в искусстве любви, которым Рэй владел так виртуозно. Но, высказав сомнения вслух, показала себя неуверенной и жалкой.

— Ты можешь сделать вид, что не слышал? — жалобно попросила она.

Рэй покачал головой. Она с ужасом ждала ответа, готовая умереть от стыда. Но вместо насмешки в его прищуренных глазах сверкнула ярость.

Рэй сжал кулаки, жалея, что не может как следует отделать ими этих придурков, бывших любовников Мэдди, напрочь лишивших ее уверенности в себе. Ей и в голову не пришло, что она сразила его наповал. Он в жизни не встречал более непосредственной, бесхитростно-соблазнительной женщины. Какая досада, что он не мог развеять ее сомнения без риска вселить в ее сердечко неоправданные надежды!

Рэй всегда четко определял границы отношений с женщинами и никогда не пересекал их. Они знали, чего он ждет от них, а что не входит в его планы. Так он избавлял себя от ненужных сцен при расставании. С Мэдди он отступил от правила, вернее, не вспомнил о нем вовремя, слишком занятый другими проблемами.

После задушевного разговора в офисе Фила, когда он начал откровенничать насчет родителей, стало ясно: пора дать Мэдди понять, что его не устраивает такой уровень интимности.

Однако в эту минуту она вопросительно смотрела на него, как будто действительно не понимая, почему он все еще хочет спать с ней. Рэй пока не представлял, как ответить, чтобы окончательно не лишить ее веры в себя.

— Мэдди, мне показалось, что в этот раз тебе все понравилось.

Сияющие зеленые глаза широко раскрылись.

— Тебе не показалось.

— Тогда почему бы нам не продолжить в том же духе?

— Но…

— Я не рассчитываю на серьезные отношения. — Голос звучал непринужденно, но он наблюдал за выражением ее лица как коршун.

Мэдди выглядела скорее растерянной, чем огорченной.

— Я знаю, — сказала она, немного удивив его.

— Мне предстоит провести в Корнуолле месяц или около того. Мне потребуется какое-то время на восстановление, но зимой я уеду в Лондон. А до тех пор не вижу причины, почему мы должны лишать себя удовольствия.

По правде говоря, у него не было конкретных планов вернуться в Лондон. Он передал свою компанию в надежные руки управляющих и стал затворником, не беспокоясь о судьбе бизнеса. Рэй не думал о будущем, потому что был слишком занят прошлым. Но если он хочет продолжать отношения с Мэдди, нужно обозначить сроки. К тому же мысль о возвращении в столицу больше не вызвала внутреннего протеста.

— Не знаю… — протянула Мэдди с сомнением, слегка нахмурившись.

Рэй отметил, что пульсация в паху стала заметнее. Мэдди была очаровательна и совершенно уникальна. Он не помнил, чтобы ему приходилось так долго уговаривать кого-нибудь заняться с ним сексом.

— Как ты отнесешься к отношениям без взаимных обязательств? Несколько недель наслаждения друг другом, а потом каждый идет своим путем. Без обид.

Она взглянула на Рэя круглыми зелеными глазами:

— Ни обещаний, ни упреков — только сказочный секс?

— Именно так, — подтвердил Рэй и замер в ожидании ответа. Никогда еще он так не мечтал услышать от женщины «да».

— Ладно, — сказала Мэдди после некоторого размышления. — Попробуем.

— Отлично.

Он приподнял ее за талию и поцеловал, испытывая облегчение и эйфорию. Мэдди рассмеялась, но, когда он опустил ее на пол, снова сдвинула брови.

— Я хочу, чтобы ты дал обещание, Рэй.

У него екнуло сердце. В его личном списке запрещенных вещей обещания стояли на первом месте.

— Конечно, — сказал он в надежде, что ее просьба не заставит его совсем отказаться от сделки.

— Обещай, что мы никогда не будем лгать друг другу и выдавать наши отношения за то, чем они не являются.

— Даю слово, — с облегчением выдохнул Рэй, радуясь, что просьбу так легко исполнить.

— Хорошо. — Она застенчиво улыбнулась, искупав его в сиянии глаз. — Я сегодня приготовлю тебе ужин в коттедже. Заодно обсудим условия.

— Договорились. — Он крепче сжал ее в объятиях. — Когда мне прийти?

Мысль о вкусном ужине в приятной компании вдохновила его. Последние несколько месяцев он ел что придется.

— В семь. — Она ткнула пальцем в его грудь, глядя затуманенными от вожделения глазами. — Я скажу, если ты понадобишься мне позже.