делил землю и небо пополам. Мне казалось, что мы бежим к горизонту, и я смогу дотронуться до солнца!

Я была увлечена игрой, что даже не заметила, как животные замедлили бег. Медленно с ними я тоже остановилась. Отчего-то земля под ногами задрожала будто при землетрясении. И тут из-за горизонта выбежали сотни бизонов, которые сносили своих сородичей в диком беге.

Я развернулась и бросилась бежать. Теперь игра приняла обратный поворот: я уже не была «водой». Теперь охотились на меня.

— Ангелина, сворачивай! — разрывал мой мозг крик Виктора. — Сворачивай, дура!

Но я не могла. Стадо распределилось по ширине так, что я не имела возможности отбиться в сторону.

Сколько их было? Что случилось? Неужели люди опять начали охоту?

Я обернулась, чтобы хотя бы мельком увидеть причину бега, и это стоило мне секунды. Я споткнулась и покатилась по земле. В следующий миг копыта особо крупного животного должны были проломить мне череп, как огромная бурая тень закрыла небо.

Я свернулась клубочком под животом Виктора, который подобно скале накрыл меня, защищая от лавины бизонов. Животные проносились мимо, жестоко задевая оборотня рогами. Каждый раз Виктор вздрагивал от ударов, но стойко терпел и лишь ниже пригибался к земле.

— Виктор, боже… прости меня… — тихо скулила я, жмурясь каждый раз, когда очередное животное наталкивалось на трехметровое тело друга и сдвигало нас на несколько сантиметров.

— Заткнись, Ангелина! — рычал в ответ Виктор и со скрежетом сжимал зубы, чтобы побороть натиск тел.

Когда, наконец, топот начал стихать, Виктор резко обратился в человека и обессилев рухнул на меня. Все его тело было искорежено ранами и кровоточащими синяками. Я обняла друга и посмотрела в сторону удаляющегося стада… я прижала ко рту ладонь: одним за другим они сбрасывались с обрыва.

История знает немало примеров загадочных самоубийств животных. Например, хорошо известны «самоубийства леммингов» — не являясь общественными животными, эти зверьки внезапно сбиваются в крупные стада и беспорядочно движутся, пока не натыкаются на водную преграду. Пытаясь ее переплыть, множество леммингов гибнет.

В июле 2005 года полторы тысячи овец в Турции бросились в пропасть, треть из них разбилась насмерть. Потрясенные пастухи рассказали, что все стадо побежало за одной спрыгнувшей с обрыва овцой. А в 1982 г на один из пляжей западного побережья США выбросилось более ста акул. Известны случаи массовых самоубийств морских львов и тюленей — например, в 2000 году на побережье Каспийского моря погибло около 10000 этих животных, что стало чудовищной экологической катастрофой.

И теперь опять… Боже, что происходит?!

Я хотела оттащить друга в сторону и побежать за Дайя, но сильные руки подняли оборотня и понесли в сторону лагеря. Мой муж не проронил ни единого слова, таща на себе раненого Виктора.

— Ты все видел? — робко спросила я.

Он лишь кивнул. Он также молча отошел в сторону, когда я принялась ухаживать за оборотнем, обмывая его раны. К вечеру его раны стали заживать и молодой человек быстро поправился.

А я решила больше не играть в опасные игры.

Глава 7. «Не беспокоить»

Предают только свои.

Французское изречение

К утру шестого дня, как и предполагал Виктор, мы дошли до населенного пункта и под фальшивыми именами сняли комнаты.

— Ну что, дайте я, наконец, погляжу на криптекс, — потребовал Виктор, развалившись на нашей с Дайя кровати. — Сегодня надо уже окончательно с ним разобраться, а то мы больше никуда не двинем.

Всю эту неделю пока мы с Виктором проходили курс обучения, Дайя продолжал ломать голову над загадкой криптекса. Мы не спешили вводить оборотня в курс дела, но после решили, что он своим поведением заслужил доверия.

Нехотя Дайя протянул тому криптекс. Оборотень скептически оглядел цилиндр и потряс его.

— Слышь, не советую так его дергать. Внутри бомба, которая может взорваться, — посоветовал Дайя. — А тебе явно жить еще не надоело.

Виктор пропустил напутствие мимо ушей, но трясти головоломку перестал. Я села рядом с ним и взяла криптекс.

— Здесь пять знаков. Комбинаций миллионы. У тебя есть какие-нибудь предположения?

— Я поверхностно знаком с твоим Маратом.

— Он не мой, — встряла я.

— Неважно. Короче, я думаю, твой дружок не слишком силен в умственном плане, поэтому паролем поставит что-нибудь уж редкостно банальное. Я бы предположил, что это дата его рождения или что-то еще, но раз тут еще и буквы… — Виктор развернул криптекс и внезапно хлопнул себя по лбу: — Точно! Этот Марат помешан на собственной семье. Ты знаешь что-нибудь про его семью?

— Знаю, — кивнула я.

— Не пробовала свести пароль к имени его родственников?

Еще бы не пробовали. Марат оберегал семью как никто другой. Дайя сел рядом со мной. Я оказалась зажатой между двумя мужчинами. Крайне странно. С одним меня связывали раньше непонятные отношения, другому я прихожусь женой.

Куда катится этот мир.

— Ты думаешь, мы вообще тупые что ли? — разозлился почему-то Дайя. — Мы бьемся над криптексом уже месяц! Думаешь, без твоей подсказки не додумались бы? Тут дело в другом!

— Да неужели? — хмыкнул Виктор. — А в чем же? Что же мешает такому мегамозгу раскрыть криптекс? Неуверенность в себе и подростковые комплексы?

— Не нарывайся, оборотень, — предупредил Дайя, сжав кулаки. Именно, что предупредил. Мой муж никогда не угрожает.

— Все, спокойно! От ваших перепалок у меня мозги вкрутую уже! — накричала я на парней, которые по-мальчишечьи уже нахохлились, готовые к драке. — У меня есть на примете один наиболее вероятный пароль. Но проблема в том, что даже с шифром криптекс не открывается.

— Какой еще пароль? — воскликнули хором Виктор и Дайя, позабыв о перепалке.

Я не ответила. Аккуратно, но вместе с тем уверенно, а принялась набирать имя, которым меня окрестил когда-то Марат. Виктор не сводил глаз с моих рук и громко прочитал:

— «K@tt4»… Весьма оригинально. Он тебя называл Катта? Это хоть что значит?

— Неважно, — отмахнулась я. Пусть это будет нашим маленьким секретом. — Пароль есть, но криптекс все равно не открывается.

Чтобы доказать свою правоту, я принялась с силой вскрывать цилиндр, который в очередной раз не поддался натиску.

— А ну дай сюда, — потребовал Виктор и вырвал у меня тайник. — Ты слишком слабо раскручиваешь крышку.

— Оборотень, тут силой не поможешь. Я уже пробовал, — насторожился Дайя и хотел вернуть обратно цилиндр, но Виктор ловко увернулся, показав Фатуму язык.

Началась нешуточная борьба за головоломку, которая, на мой взгляд, была бессмысленной — все равно от этого криптекс не раскроется. Но парни этого не понимали — им нужно было лишь доказать