Прошка еще раз осмотрелся, с его позиции отлично простреливалась дорога, подходящая к усадьбе пана Томкаса с противоположной стороны от леса направлений. Видимо командир полицейских хочет их выгнать из дома и, чтобы не было жертв среди семейства Томкасов, прижать их к лесу и там расстрелять или взять в плен. Поэтому рота шаулистов образовала двухрядную цепь и с трех стороны начала наступать на мызу, изредка постреливая из советских винтовок и немецких автоматов шмайсер, которыми шаулисты были вооружены. Прошка прицелился, выбрал случайно сгруппировшихся вместе полицейских и снова нажал спуск пулемета. Пророкотала следка удлиненная пулеметная очередь, на этот раз на землю свалились и перестали двигаться четыре человека, а трое что-то заорали истошными голосами. Они, видимо, были ранены. Эта пулеметная очередь поубавила спеси у наступающих полицейских, они стали больше отлеживаться в укрытиях, паля из винтовок в воздух, почем попади. Прошка заметил, что в цепи полицейских появились люди с сумками, на боках которых был нарисован красный крест

А когда прогремела очередь второго пулемета с крыши дома, то литовские полицейские совсем сникли и вообще перестали шевелиться. Одно дело наступать почти двумястами человек на один пулемет, который имеет широкий, но все же ограниченный сектор обстрела, и совершенно другое дело идти в атаку на два пулемета, да они свои секторами обстрела могу всю роту в куски распотрошить. Лейтенант Жакаускас приказ приостановить наступление взводов своей роты, выдвинуться вперед минометчикам, пулеметчикам и снайперам.

В этот момент Прошка размышлял о том, что этот бой им совершенно ни к чему. Вчера ночью он с ребятами на ученической карте Литвы, которой старший сын пана Томкаса, Владимир, дал им на время попользоваться, проложил маршрут следования до Белоруссии. Этот маршрут он на всякий случай тут же вложил в память своего планшетника Ай-под. Теперь им уд будет не страшно двигаться даже самыми темными ночами на танке по полному бездорожью. Уже сегодня в ночь они собирались навсегда покинуть эту мызу. А теперь эти немецкие прислужники сели им на хвост, придется до вечерней темноты отражать их атаки, а ночью уходить на танке.

Два дня назад, когда они вышли из леса и шли к этому крестьянскому подворью, то его литовские хозяева встретили их полнейшим молчанием. Взрослые и дети вышли на двор и, молча, наблюдали за тем, как со стороны леса к ним приближаются трое молодых парней в форме ненавистной им армии. Взрослые хорошо понимали, что нельзя отказать в гостеприимстве трем красноармейцам с тремя пулеметами через плечо, но при этой первой встрече они даже не поздоровались и не назвали своих имен. Литовцы даже не поинтересовались, что с третьим парнем, который едва шел, поддерживаемый двумя другими солдатами и перевязанный в груди белыми тряпками.

Прошка вышел вперед и, как можно на корявом русской языке объяснил, что им нужен кров и еда на пару дней.

– Мы обещаем не трогать вас и ваших детей, если вы нас не предадите и не сдадите немцам. Просто так, в плен к немцам мы не пойдем, а будем с ними драться не на жизнь, а на смерть. И тогда может пострадать ваше хозяйство!

И тогда старик, глава семейства, сказал, как бы ему в ответ:

Na, kad stovėti! Leiskite pereiti. Gedemin, tikk kažkur pastate, surasti jiems vietą miegoti ir nabrosaj ten daugiau šieno. Ir jūs, Claudia, ką valgyti ir daug karšto vandens, wrap žaizdos vaikinas6.

Внутри же Прошки сформировалась полная уверенность в том, что дед литовец его хорошо понял. Видимо, и сам неплохо знал русский язык, но разговаривать на нем с ним не стал, а это могло только означать, что никакого мира между ними не будет, этот дед их так и не принял в качестве гостей своего дома. Теперь ухо с этим литовским семейством придется им держать востро! Прохор предупредил Алексея и Сергея о своих подозрениях, и попросил друзей держать язык на замке, если вблизи от них крутится взрослый или молодой литовец.

Предложенное Гедемином, как догадался Прошка, это было имя отца всего семейства, место для ночлега им не подошло, с него невозможно было бы чего -либо увидеть или услышать. Враг мог подкрасться незаметно, окружить и взять в плен. Прошка сам лично обошел усадьбу, осмотрел все возможные места и, в конце концов, остановился на чердаке жилого дома, где все было прибрано, и на все четыре стороны раскрывалась шикарная панорама. Теперь на этом чердаке дома постоянно находился кто-нибудь один из них. Чаще всего этим часовым приходилось быть Сереге Мышенкову, который отлеживался в ожидании своего выздоровления и нес наблюдение за окружающей средой. Да заодно, и за всеми членами литовского семейства Томкасов. К тому же рана Сережки пока не заживала и слегка кровоточила, Прошка, честно говоря, почему-то боялся второй раз лезь в сознание этого парня.

Особенно трудно было уследить за обоими сыновьями отца семейства, Владимиром и Авидасом, именно они обнаружили замаскированный в лесу танк. Серега заметил, что парни где-то пропадали около получаса, а затем появились весьма возбужденными. Они нашли отца, который в это время возился с копытом коровы, на мызе было шесть коров, и начали ему, перекрикивая друг друга и махая руками в сторону леса что-то рассказывать. Мышенков ничего не понял из того, что кричали ребята, но сразу же догадался о том, что они нашли их танк. Гедемин Томкас тут же отправился за советом к отцу, и они вдвоем долго сидели на лавке и что-то обсуждали. Оба литовские мужика хорошо понимали, что наблюдатель на чердаке дома хорошо видел и обратил внимание на поведение мальчишек по их возвращению из леса.

Вечером Прошка, он весь день прометался по окрестностям в поисках географической карты, но знакомых не оказалось, кто мог бы помочь в этом дело, поэтому, разумеется, ничего не нашел, подошел к деду и,, мрачно посматривая ему в лицо, сказал:

– Если члены вашей семьи нас предаст, то имейте в виду, что мы в плен без боя не сдадимся, а значит, будет бой, и тогда ваше подворье и члены вашей же семьи сильно пострадают!

Старик помрачнел лицом и утвердительно кивнул головой, то ли соглашаясь с мнением Прошки, то ли отвечая каким-то своим внутренним мыслям. Он прекрасно понял причину такого настроения и разговора со стороны этих русских парней. И чем дольше эти русские будут находиться в его доме,