— Все кончено!

Все звуки растворились в завывающем ветре. Ребята молчали, будто пораженные громом. Никто не шевелился.

Неожиданно стая черных грачей поднялась с верхних ветвей деревьев и исчезла в багровом небе. Их крики как бы всех оживили.

Но тут в глубине дома раздался грохот, и, похоже, что-то разбилось. На деревянной галерее появился Джим Мейсон. Он шел, опираясь на перила и нанося удары кулаком по всем направлениям. Размахнувшись в очередной раз, вдруг потерял равновесие и упал с лестницы. Однако поднялся, направился к выходу из дома.

— Нет! — закричал Джим, обращаясь к кому-то невидимому. — Отойдите от меня!

Я этого не делал. Я вообще ничего плохого

не делал! Отойдите от меня!

Его силуэт со вздетыми к небу руками и с лицом, искаженным агонией, был хорошо всем виден.

— Папа! — кинулся к отцу пришедший в себя Ник.

— Ник, стой! — бросился за ним Тодд. Он знал, что сейчас Джим Мейсон слеп и глух и не видит ничего, кроме призраков своих умерших предков.

Но Ник не мог успокоиться.

— Что это? Что такое ты видишь, чего не вижу я? — схватил он отца за рубашку, но тот вновь потерял равновесие и упал у подножия каменной арки.

— Ужасно, ужасно! — стонал Джим. — Он похоронил его живым! Ранил и замуровал живым! — Глаза Мейсона потемнели и ничего не выражали, вены на шее набухли. Он опять заставил себя встать и двинулся дальше, наткнувшись на сына. А сделав несколько шагов по усыпанной семенами дорожке, продолжил: — Но ведь это был не я! Я этого не делал!

— Что? Чего ты не делал? Я и так знаю, что ты никого не убивал! — попытался остановить отца Ник.

Но Джим, собрав все силы, оттолкнул его прямо в объятия Тодда.

— Тогда что же это такое? — простонал он. — Все эти голоса?

Казалось, Джим совершенно запутался и не понимает, что происходит.

Кейт заставила себя подойти к нему поближе. В прошлый раз ей не удалось это сделать. Она убежала от старого мистера Мейсона и оставила его умирать. Но теперь такого не допустит.

— Эти голоса призрачные! — проговорила она. — На самом деле здесь никого нет.

Вроде бы Джим Мейсон ее услышал — по крайней мере повернулся к ней.

— Но здесь человек, истекающий кровью! — возразил он. — Говорит, что это моя вина, что это я его убил! — И Джим в отчаянии затряс головой.

— Кто? — изо всех сил крикнула Кейт, словно это могло ей помочь пробиться в его сознание.

— Голоса! Все они!

— Они не настоящие! — повторила она. — Вы должны в это поверить! Здесь на самом деле никого нет.

— Да! — воскликнул он, неожиданно хватая девочку за руку и увлекая ее обратно в дом. — Смотри! Слушай!

Кейт прислушалась. Действительно, шум вроде бы льющейся воды, пульсация крови в висках, наконец, хрип и кашель задыхающегося человека… Она завертелась на месте, оглядывая каменный пол, сломанные перила лестницы, поврежденный потолок. Потом глянула на безумное, полупарализованное от ужаса лицо Джима Мейсона.

Да, Кейт слышала голоса, они шептались у нее в голове. «Злое, злое деяние!» Затем: «Ты должен умереть!» И поняла, что окаменевший от страха Джим слышит то же самое.

— Остановите их! — в отчаянии закричала девочка. — Пусть они уйдут! — Она прижала ладони к ушам, но голоса не исчезли. Один из них по-прежнему шептал: «Кровь! У меня кровь!»

Остальные ребята, наконец избавившись от оцепенения, подбежали к ним. Джим Мейсон, не обращая на них внимания, встал на четвереньки, подполз к основанию лестницы, поднял тяжелый молоток. Потом стал медленно и тяжело подниматься по лестнице. — Верните его! — выдохнула Люси.

Но ребята ничего не могли сделать, Джим упрямо карабкался наверх., будто его кто-то туда тащил. Им оставалось только на это смотреть.

— У нас почти не осталось времени, — напомнила Кейт. — Если мы все слышим голоса, это означает, что конец Джима близок. Вспомните, что мы прочли!

Ник застонал и отвернулся.

Джим дошел до галереи, обернулся и невидящим взглядом посмотрел вниз. Затем занес молоток над головой.

Папа! — крикнул Ник. — Не надо!

Но Джим с силой опустил молоток на деревянную ступеньку. Во все стороны полетели щепки. Несчастный принялся крушить лестницу и не успокоился, пока не разнес ее всю. Наконец встал, посмотрел на результат своего труда, потом побежал по галерее и исчез во мраке.

Кейт, чувствуя, что ее вот-вот вырвет, выскочила наружу. Ей было очень страшно. Здесь никаких голосов слышно не было. Деревья по-прежнему шумели и шуршали, но посланий из прошлого не посылали. Ей хотелось надеяться, что все самое страшное уже позади и на этот раз проклятие не настигнет мистера Мейсона. Открыв кран, она умылась под струей холодной воды.

— Нам не добраться до него! — сказал Тодд, вышедший во двор следом за ней. — Джим сломал лестницу! Что будем делать? — Он чувствовал себя вымотанным и беспомощным.

Кейт наблюдала, как вода стекает по ее ладоням. Потом еще раз плеснула себе на лицо и посмотрела на дом.

— Тихо! — отозвалась она, почти физически ощущая, что вот-вот придет какая-то разгадка. Через окно было видно, что кухню освещает лишь свет, льющийся из соседней комнаты. — Посмотри-ка, эти длинные окна там, где мы только что работали?

Тодд не сразу ее понял. Он все еще думал о Джиме Мейсоне, теперь отрезанном от всех, там, наверху. Однако заставил себя сосредоточиться.

— Да! Эта комната по соседству с кухней. Точно!

Кейт шумно выдохнула воздух.

— Там есть что-то странное! — заявила она и, подойдя к стене дома под этими окнами, приложила к ней ухо.

— Что? — удивился Тодд. — Что происходит?

Кейт, над чем-то размышляя, не ответила. Но через некоторое время уточнила:

— То есть именно здесь находится стена с замурованной дверью? А проход расположен под прямым углом к ней. Ведь это стена между гостиной и кухней, не так ли?

Тодд кивнул, и вдруг его осенило.

— Я понял! Да, это действительно странно! — Он подошел поближе и встал рядом с Кейт. — Стена, отделяющая кухню от этой комнаты, толщиной не меньше трех метров!

— Да, наверное… И, смотри! — промолвила Кейт, заглядывая в окно. — По-моему, гостиная гораздо меньше, чем должна быть. Или эта внутренняя стена гораздо толще, чем должна быть, тебе не кажется?

— И как раз в ней была дверь на кухню, которую по каким-то причинам заложили кирпичами! — подхватил Тодд.

— А это означает, что между гостиной и кухней есть пустое пространство, — добавила Кейт. — Потому что ни один здравомыслящий человек не построит внутреннюю стену толщиной в три метра!