После ампутации полагалось вставлять в мочевое отверстие трубочку, которую часто делали из гусиного пера. Иначе затруднялось мочеиспускание, что требовало новой «операции».

Имеется и еще одно описание очевидца операции по оскоплению, русского доктора медицины В. В. Корсакова, который своими глазами наблюдал быт, нравы и жизнь китайцев, прожив в Китае с 1895 г. более пяти лет в качестве врача при русской дипломатической миссии.

«Сама операция проводится так: сначала делается полное местное обезболивание половых частей каким-то тайным средством, так что оперируемый не чувствует боли. Оператор имеет при себе трех помощников, членов своей же семьи. Оперируемый ложится на скамью, ему стягивают бинтом ноги и живот. Один из помощников крепко держит лежащего, охватив его под спиной руками, а двое держат раздвинутые ноги. Оператор стоит вооруженный изогнутым серповидным ножом или длинными и крепкими ножницами. Левой рукой он берет мошонку и член и, перекрутив их, спрашивает у оперируемого или у его родителей, если оперируемый малолетний, согласны ли они на операцию, и, получив утвердительный ответ, одним быстрым взмахом отрезает мошонку и член. В отверстие мочеиспускательного протока вставляется деревянная или оловянная пуговка в виде гвоздя; рана промывается три раза водой с разведенным перцем; затем на рану кладется смоченная свежей водой мягкая китайская бумага и все плотно забинтовывается. Когда все кончено, оперированного поднимают и под руки водят по комнате в течение двух или трех часов. Вообще у китайцев при всякой травме полагается больного водить, и лишь после этого ему разрешается лечь. Цель, как они объясняют, дать сокам тела снова правильное вращение.

В течение трех суток оперируемому не дают ничего пить и не прикасаются до перевязки, так что больной переносит ужасные страдания не только от жажды, но и от задерживаемой мочи вставленной кнопкой. По истечении трех дней перевязку приподнимают и больному позволяют мочиться. Если моча идет свободно, то он считается выздоровевшим и принимает поздравления; если же моча не идет, то больной признается долженствующим умереть и, действительно, при явлениях заражения он погибает. Китайские врачи не знают применения зондов при задержании мочи и, конечно, не соблюдают никаких противогнилостных предостережений. При благоприятном течении болезни раненая поверхность заживает, оставляя втянутый рубец, имеющий вид треугольника, обращенного вершиной вниз. Повязку продолжают держать, но мало-помалу ослабляют. Выздоровление длится около трех с половиной месяцев. Несмотря на такую первобытность способа операции, смертные исходы, как говорят, редки, но постоянно остаются осложнения со стороны мочевого пузыря».

У молодых людей после операции наблюдается обычно задержание мочи, которое сначала лечат лекарствами, когда же те не помогают, то при всяком посещении, как утверждает В. Корсаков, больного бьют и этому приписывают блестящий успех, так как удаляются дурные соки и кровь получает правильное течение. Но в дальнейшем задержание мочи сменяется недержанием, для которого китайская медицина, по мнению русского врача, не имеет лечебных средств. Издалека можно тогда бывает обонять приближение оскопленного по сильному аммиачному запаху. Так как оставшееся отверстие мочеиспускательного канала начинает стягиваться и зарастать, то в него вставляют маленький деревянный гвоздик или подобный ему оловянный болтик, толщиной с куриное перо, а длиною в два с половиной сантиметра. Этот расширитель носится первое время постоянно и удаляется только во время мочеиспускания. Через три с половиной месяца евнух считается совершенно здоровым и, если он молод, то допускается во дворец на службу; если же он взрослый, то отдается сначала на испытание в гарем кого-либо из князей.

У части евнухов, по данным русского врача, несмотря на введение расширителей в мочеиспускательный канал, происходит сужение его отверстия и втягивание рубца, поэтому постепенно развивается все большее и большее задержание мочи, катары мочевого пузыря и образование мочевых аммиачно-магнезийных камней. Так евнух, которого он видел на приеме во французской больнице в Пекине, имел отверстие мочеиспускательного капала с булавочную головку, и моча еле-еле выбрасывалась тонкой, брызгавшей струйкой. Оперирован этот оскопленный был лишь год назад, вставлением бужей удалось ему расширить отверстие до того, что проходил буж самого малого калибра. Добившись улучшения, евнух после 15 сеансов больше не появлялся.

С периода династии Хань и до маньчжурской династии, как мы видим, роль евнухов не только не уменьшалась, но даже возрастала. В последние годы династии Мин, как уже говорилось, от имени императора страной фактически управлял евнух Вэй Чжунсянь. После установления в Китае власти маньчжуров влияние евнухов сначала пошло на убыль. Евнухи не были известны маньчжурам до их нашествия на Китай. Зная из истории, что наиболее ловкие евнухи не раз в истории Китая становились временщиками и опасаясь повторения подобных вещей, маньчжурские императоры до середины XIX в. не позволяли им играть большую роль в политической жизни. Хотя запретить институт евнухов полностью они не могли, так как переняли от китайцев гаремы при дворцах, в которых надо было кому-то работать и обслуживать императора, его семью и наложниц. После упразднения «13-го ямыня» (на 18-м году правления императора Шуньчжи — в 1661 г.), занимавшегося делами евнухов, они перешли в департамент «Нейуфу».

Императорский двор, насчитывающий тысячи чиновников, евнухов, гвардейцев, наложниц гарема, императорской родни и жен, составлял маленькое государство в государстве с собственным управлением, законами, судом и финансами. Нейуфу или дворцовое управление, состоящее из большого штата министров и мандаринов, подразделялся на семь ведомств. Третье церемониальное ведомство, к которому было причислено также определенное число евнухов, было ответственно за порядок, в котором наложницы гарема должны были являться на поклон к императору, оно составляло свиты и почетные стражи для императорских выходов, оно поддерживало порядок при торжественных приемах и на празднествах. Много евнухов было и в четвертом ведомстве, которое заведовало как самим гаремом императора, так и подбором девушек для этого гарема.

В начале XX в. в императорском дворце насчитывалось свыше трех тысяч евнухов. Евнухи делились на две категории. Принадлежавшие к первой категории обслуживали императора, императрицу, мать императора и императорских наложниц, они обычно пользовались особыми привилегиями; принадлежавшие ко второй категории — всех остальных. Субординацию евнухов можно представить следующим образом: был специальный орган по делам евнухов при императорском дворце, который назывался «Цзиншифан», были главные управляющие придворными евнухами (таких было 16 человек — то есть менее 1 % от общего числа евнухов), начальники отделений евнухов (таких было 152 человека) и более 90 % — собственно евнухи. Около императора и императрицы находились главные управляющие и начальники отделений. Наложницы имели в своем распоряжении только начальников отделений. Наивысший титул, которого обычно мог достичь евнух, был титул четвертого ранга, однако, начиная с Ли Ляньина, были случаи награждения евнухов более высоким титулом третьего и второго ранга. Но это чаще были исключения из правил. В связи со своим высшим рангом евнухи носили на шапках синие шарики и синие перья (Ли Ляньин носил красный шарик и разноцветное перо).