Рука Сары замерла.

— Ты не такой, как большинство.

Последовало долгое молчание. Пораженный Дэниел не мог отдышаться. Он был уверен, что ему устроят сцену. Черт побери, да его в дрожь бросало при мысли о том, что все кончено. Но эта последняя фраза стала для него полной неожиданностью.

— Я очень хотел видеть тебя, — наконец пробормотал он.

— Я тоже.

От ее хрипловатого голоса в жилах закипала кровь.

— Завтра вечером.

— Завтра сочельник, Дэниел. Твоя семья…

Дэниел чертыхнулся и едва не заплакал от досады.

— О'кей. Тогда двадцать шестого в шесть вечера.

— Это воскресенье.

Тут терпение Дэниела лопнуло, и он покачал головой.

— Ну и черт с ним!

Двадцать пятого декабря Сара встала поздно. Так и было задумано. Чем дольше поспишь, тем короче покажутся праздники. Она надела старые домашние тапочки, шелковый халат и собрала волосы в пучок. До чего приятно дать себе волю! Съев ради праздника пирожное с шоколадным кремом, она накормила Пави и добавила ему на десерт специальное собачье лакомство. Щенок выразил свою благодарность тем, что чуть не зализал ее до смерти и наделал большую лужу.

Сара вытерла пол, закрыла отверстие, проделанное ею в кухонной двери, поставила на проигрыватель компакт-диск с записью рождественских мелодий и принялась разворачивать лежавшие под елкой подарки. Знакомый коммивояжер, каждый раз навещавший ее во время приездов в Бьюла, прислал бутылку вина, а агент бюро путешествий в Чаттануге — громадную коробку шоколадных конфет. Сара внимательно изучила бутылку.

— А почему бы и нет? — пробормотала она и пошла на кухню за штопором.

Наполнив хрустальный бокал, девушка вернулась в комнату, вздохнула и принялась закусывать полусухое вино шоколадными конфетами, хоть в таком сочетании и было что-то декадентское.

Подарок Карли она оставила напоследок. Им оказались роскошный свитер, украшенный ручной вышивкой, и дополнительная неделя отпуска в январе. «Поезжай куда-нибудь, где тебе не понадобится этот свитер», — гласила записка.

Сара улыбнулась. Может быть, может быть. День был пасмурный, и погода заставила ее вспомнить о том, как она встречала Рождество прежде. Несколько раз они праздновали его с матерью — иногда с каким-нибудь мужчиной, иногда одни. Праздники у приемных родителей проходили куда веселее. Она вспомнила Рождество, которое встречала совсем одна, потому что сенатор отмечал его в кругу семьи. Она на всю жизнь запомнила: любовниц посещают время от времени, дарят им подарки, но праздники — не их удел.

Она вспомнила о Дэниеле. Неужели и с ним будет так же? Сару охватила тоска. Он хочет ее. Это ясно. Но ведь и она хочет его. Отрицать это невозможно. А вдруг их связь закончится таким же крахом, как и предыдущая?

— Смешно, — громко сказала Сара, пытаясь отогнать от себя неприятную мысль. Дэниел не сенатор. Он не платит за ее квартиру, да и она уже не наивная восемнадцатилетняя девчонка. Они просто не будут афишировать свои отношения во избежание досужих сплетен. А если сплетни все же распространятся, то какая разница? Они люди свободные и выставлять свои кандидатуры на выборах в сенат не собираются.

Однако горечь не проходила. Сара прогнала тяжелые думы, слепила оберточную бумагу в большой комок и бросила его Пави. Тот с наслаждением разодрал его в клочья и разбросал их по всей кухне. Тем временем Сара достала из морозилки рождественскую индейку с гарниром. В обычные дни она предпочитала не возиться с приправами.

Звонок в дверь до того напугал ее, что из рук выпал кусок мороженого мяса. Пави затявкал и попытался выскочить в дырку.

— Молчать! — приказала Сара, с досадой глядя на свой халат. Звонок прозвучал снова, и она заторопилась к двери.

Навстречу Дэниелу.

Она задохнулась и безмолвно уставилась на него. На Пендлтоне была водолазка, красный свитер с треугольным вырезом, тонкие джинсы в обтяжку и сапоги. Сара перевела взгляд на его лицо, заметила блеск в глазах и озорную улыбку и безумно огорчилась, что Дэниел успел принарядиться, а она нет.

— Счастливого Рождества, Сара!

— Счастливого Рождества, — выдавила она. — Что ты здесь делаешь?

Он двинулся к двери и слегка толкнул девушку в бок.

— Увожу тебя на рождественский обед к Пендлтонам. Меня послала Карли. Как поживает пес? — спросил он, кивком указывая на тявкающего щенка.

— Нормально… Должно быть, Карли все перепутала, — возразила Сара, прекрасно зная, что ни Карли, ни Дэниел ничего не путают. Просто они ужасно упрямые. — Я говорила ей, что не смогу прийти. — Тут она вспомнила, что ее обед валяется на полу, и устремилась на кухню. — У меня другие планы.

Дэниел не отставал ни на шаг.

— Это какие же?

Сара загородила собой дверь на кухню.

— Неделя была трудная, и в праздник хочется просто отдохнуть. Передай Карли, что я благодарю ее, но…

Дэниел потянулся приласкать Пави и вдруг остановился. В глаза ему бросился кусок индейки и бутылка вина. Он ошеломленно посмотрел на Сару. Шелковый халат, живописно растрепанные волосы, подбородок вымазан шоколадом. Она была слегка встревожена, словно пойманная с поличным. У Дэниела засосало под ложечкой. Кажется, он помешал. Неужели кто-то дожидается ее в спальне? В нем вспыхнула ревность.

Он заглянул в гостиную и увидел на столе хрустальный бокал и коробку конфет. Дэниел откашлялся и непривычно сухо спросил:

— Кажется, я не вовремя?

Сара проследила за его взглядом, вспыхнула и широко улыбнулась.

— Вовсе нет. Просто я пробовала рождественские подарки.

Он поднял бровь.

— Вино и шоколадные конфеты?

— А если мне так нравится? — возразила девушка, проходя на кухню. — Далеко не все в Западном полушарии встают в Рождество на рассвете, обильно завтракают, а потом так же обильно обедают.

— Я и не говорю, что все…

Сара подняла с пола индейку, но прежде чем она успела пихнуть ее в морозилку, Дэниел выхватил кусок у нее из рук и внимательно посмотрел на девушку. Она была смущена даже больше прежнего. Нет, надо разобраться, что здесь происходит!

Порция индейки только одна, но это еще ничего не значит.

— Я вижу один бокал. Значит, когда я позвонил в дверь, здесь пил вино и ел конфеты только один человек? — Он представил себе мужчину, который ест Сарин шоколад, и затрясся от злобы.

Обескураженная девушка широко открыла глаза.

— Ну да. Это была я.

Дэниел почувствовал громадное облегчение и сунул индейку в морозилку.

— Мне всегда было интересно, как люди проводят праздники. Любопытно, во сколько ты сегодня встала?