отношений. Слишком много работы, чтобы притворяться, только чтобы почувствовать разочарование по окончанию, потому что вам нужно мастурбировать, ради получения освобождения. Необходимость доверять кому-то другому и тратить время не привлекала меня.

На самом деле это меня пугало.

Возлагать столько веры и доверия на одного человека проклятие. Потому что в конце дня всегда есть шанс, что этот человек тебя подведет. По правде говоря, я боюсь упасть. Упасть так сильно, что некому будет меня поймать. Я никогда не хочу полагаться ни на кого и ни на что, и уж тем более на оргазм, когда я прекрасно справляюсь сама.

Но секс прошлой ночью с Базом? Было просто невероятно. Я никогда не испытывала такого количества оргазмов, выжатых из моего тела. Никогда не чувствовала себя настолько связанной или довольной с кем-то. У меня легкая связь с Базом, которую я раньше не испытывала. Я должна была просто рассказать девочкам о моем секс марафоне с ним прошлой ночью, но честно говоря? Я не хотела делиться этим опытом ни с кем. Он мой и только мой. Баз настолько далек от моей лиги, что я не хотела слышать, как девочки говорят, что они тоже такого же мнения. Обо всех способах, которыми я могла бы улучшить себя, обмануть его, чтобы он стал моим. Я хотела жить в своем маленьком пузыре счастья еще какое-то время, даже если это означало ложь. Я уже много лет лгу Вере и Кэт. Еще одно упущение истины никому не повредит.

Я опускаю руки в воду под кран, и мои мысли немедленно возвращаются к прошлой ночи, когда мы с Базом разошлись. После того, как разговор, который мы вели у камина, превратился в очередной раунд секса, Баз помог мне подняться на ноги и проводил обратно в номер, как истинный джентльмен. Прогулка была тихой, немного напряженной, но не такой некомфортной, как можно было бы подумать после секса с незнакомцем.

— Как долго ты здесь пробудешь?

Я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо.

— Не долго. Завтра я встречаюсь с подругами, а на следующий день, вечером, мы летим обратно в Нью-Йорк.

— Какая жалость. Мне было весело сегодня, Маккензи.

Я поворачиваюсь к нему и смеюсь над ухмылкой на его лице.

— Ох, я в этом не сомневаюсь, мистер Кинг.

Теперь его очередь смеяться.

— Скажи мне, что тебе тоже было весело.

Нет смысла лгать.

— Это самое веселое, что у меня было за очень долгое время. Так что спасибо. Не думаю, что я испытывала настоящий оргазм до сегодняшнего вечера.

Без предупреждения Баз останавливается, и я смотрю на него, подняв брови. Выражение его лица выглядит как смесь шока и жалости.

— У нас есть время, чтобы исправить это? Побить несколько рекордов?

Я смеюсь, и звук эхом разносится по роскошному коридору.

— Думаю, ты уже трижды за сегодня исправил это.

— Вообще-то четыре, — поправляет он.

Я ухмыляюсь ему.

— Теперь мы следим, не так ли, мистер Кинг? Лучше будь осторожен. Мне бы не хотелось запятнать твою репутацию плейбоя.

Его глаза злобно блестят, когда он наклоняется ко мне.

— Это будет нашим секретом, грязная девочка, — соблазнительно шепчет он мне на ухо и подмигивает.

Мои бедра сжимаются в ответ. Просто чудо, что я могу стоять.

Когда мы добираемся до входа в мой номер, я поворачиваюсь к нему, пораженная неожиданным осознанием того, что не хочу прощаться. Я открываю рот, собираясь сказать ему, что хочу, чтобы он остался, но потом благоразумно решаю не делать этого. Это не то, что было. Не начало интрижки или новых отношений. Просто секс. Больше я ничего не могу сказать. Я прилетела сюда ради сестры. Ради ответов. Ради справедливости. Но не за этим. Я не могу упустить это из виду только потому, что сегодня у меня был действительно невероятный секс.

— Еще раз спасибо, Баз, за сегодняшний вечер. Я хорошо провела время. И секс тоже был довольно хорошим.

Я игриво подмигиваю ему, и он откидывает голову назад, заливаясь смехом. Я не могу сдержать улыбку, наблюдая, как он наслаждается моим игривым подшучиванием.

— Ты не похожа на большинство девушек, Маккензи. Отдам тебе должное.

Его слова заставили мою улыбку дрогнуть. Я снова чувствую себя неуверенной Кензи. Должно быть, он заметил мою перемену, потому что подошел ко мне и запустил руку мне в волосы.

— Это хорошо, грязная девочка. Ты одна на миллион.

Мое дыхание прерывается, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он наклоняется, и я сокращаю расстояние, прижимаясь губами к его губам. Его язык скользит в мой рот, и я прерывисто выдыхаю, мои руки порхают по его широким мускулистым плечам, углубляя поцелуй.

— Было очень приятно познакомиться, — выдыхает он, когда мы отрываемся, пристально глядя мне в глаза. — Спокойной ночи, Маккензи.

— Спокойной ночи, Баз.

Неохотно я вошла в номер и прислонилась к двери после того, как закрыла ее, прокручивая в голове все, что произошло за вечер.

Я стою как вкопанная, пытаясь осознать странный поворот событий. Это был, возможно, самый горячий мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни — который думал, что я великолепна — и я даже не подумала взять его номер? И все потому, что я хотела придерживаться глупого плана?

Чтоб меня.

Придя в себя от своих внутренних размышлений, я выключаю свет в ванной и шагаю к зеркалу в пол. Глядя на свое отражение, я заставляю себя выбросить из головы мысли о Базе и сосредоточиться на том, почему я здесь. Сегодня та самая ночь. Мы здесь, чтобы я могла узнать правду, и я не могу все испортить.

Мои ладони скользят вниз по материалу платья, который облегает мою кожу. Это черное атласное мини-платье на лямках и с открытой спиной. Демонстрируя мои ноги и идеальное количество бедер, оно не выглядит слишком распутным и оставляет достаточно открытой кожи, чтобы каждый мужчина в радиусе нескольких метров задавался вопросом, что скрывается под этим. Моя грудь едва держится в этом обтягивающем платье, декольте которого опускается опасно низко. Я соединила платье с моими черными туфлями Choca Spike, любезно предоставленными Кэтрин.

Мой макияж сделан до совершенства. Обычно я не крашусь так ярко, но для того, чтобы сегодня ночью все сработало, мне нужно принарядиться, и быть при параде с темным дымчатым макияжем глаз, чтобы мои карие глаза бросались в глаза. Достаточно замаскировать старую Маккензи новой версией — той, которая сделает все, чтобы узнать правду. Все, лишь бы заставить ублюдков из моего прошлого заплатить за то,