Я проглотил невесть откуда взявшийся комок в горле, медленно вытащил руку из-за пазухи и выставил перед собой пустые ладони. Одновременно с этим я пожелал, чтобы браслет растянул защитное поле.

— Ладно, ладно. Теперь и ты покажись.

— Приказы здесь отдаю я!

— А поболтать-то можно? — Я сжал губы и стал мерно дышать через нос.

— О чем?

Я судорожно пытался придумать в ответ что-нибудь правдоподобное, но враль из меня, как из агента 007 — церковный певчий, и потому, собравшись духом, выпалил самую настоящую правду:

— О гибели людей в прошлом месяце и заодно насчет вчерашнего убийства.

Голос молчал. Время шло. Я нервно облизнул губы, продолжая тянуть энергию из браслета.

— На месте преступлений обнаружили видимо-невидимо фальшивых волчьих следов. Фэбээровцы думают, кто-то сделал странное оружие, утыкал его волчьими зубами и начал убивать, разрывая свои жертвы на части. Ты об этом что-нибудь знаешь?

Темнота буквально взорвалась шквалом возмущения — я насчитал больше десятка голосов и сбился, потому что время для подсчетов было крайне не подходящим. Меня окружали. Кажется, пришла пора для настоящего беспокойства. Если это оборотни, способные перекидываться, и они нападут прежде, чем я успею свалить отсюда, то, в сущности, я уже покойник. Рождественская елка, обвешанная бесполезными цацками. Срубили нашу ёлочку… Я с трудом подавил волну паники и еле удержался от непреодолимого желания развернуться и бежать без оглядки на край света.

— Убьем его! — где-то слева взвыл хриплый женский голос. Ответом ему был дружный хор, который неистово замяукал «убьем его! убьем его!». Хорошенькая колыбельная, ничего не скажешь, успокоит вечным сном.

Глаза мои почти привыкли к отсутствию света, и теперь худо-бедно я мог различать своих противников. Всякой твари по паре: женщины и мужчины возбужденно кружили по гаражу — дикие звери в тесной клетке. Их глаза горели зеленоватым огоньком, как у собак, когда в зрачках отражается свет фар. Видимо, ржавый гараж заменял им дом — я увидел, что повсюду устроены постели, прямо на полу валялись тюфяки, подушки, одеяла. Хозяева покидали их в спешке, оставляя лежбища в жутком беспорядке. Женский голос продолжал заунывно бубнить «убьем его! убьем его!», и наконец этот жутковатый припев подхватили все. Воздух сгустился от невиданной мною прежде Энергии. Питаясь монотонным пением обитателей гаража, мощь эта набирала силу мрачным яростным потоком.

Вдруг напротив меня, на самой линии фронта, возник громадный мужик с дробовиком в руках. В том, что это вожак, я ничуть не сомневался.

— Остановитесь! — зарычал он.

Энергия сгущалась все сильнее, и его тело откликалось этой мощной волне, становилось напряженным, собранным.

— Молчите! Боритесь! Не давайте этому волю! Или копы прикончат нас!

Я улучил момент и, только он отвернулся, бросился к выходу. Продолжая держать левую ладонь поднятой, я на ходу развернулся к вожаку и закрепил щит всей своей Силой.

Стоило двинуться — толпа бешено взвыла и разом хлынула ко мне, точно обладала единым сознанием и волей. Грянул выстрел из дробовика. Ослепительно белая вспышка на мгновение разорвала непроглядную темень, и этого света мне вполне хватило, чтобы рассмотреть людей, которые жаждали отведать чародейской кровушки. Одни были полуодеты, многие совершенно наги. Лица искажала гримаса неистовой слепой ярости. Их Сила ударила в мой щит. Щит выстоял, однако взрывная волна вскользь зацепила плечо, а браслет до чертиков разогрелся. Я пошатнулся, сбился с шага, и мне наперерез успел выскочить дюжий парень в наколках — эдакая скала с наскальными рисунками. Он преградил выход и широко раскинул руки, намереваясь сграбастать меня, когда я буду прорываться на улицу. Но вместо того чтобы пытаться обогнуть его, я на бегу со всей дури вломил ему по носу кулаком. Своей собственной Силы я вложил в этот удар немного, зато Энергия, до поры припасенная в перстне, превратила мой кулак в настоящий таран, дробящий кости и плоть. Из раздавленного носа брызнула кровь, а сам парень отлетел футов на шесть.

Я пулей выскочил за дверь, спину тут же согрело радушное солнце, и опрометью ринулся к «жучку».

— Стойте! Стойте! — вопил вожак.

Я бросил взгляд через плечо на этого немолодого уже, седеющего мужичка. Чистоплотность явно не входила в число его главных достоинств — таких грязных, сальных волос, как у него на затылке, надо еще поискать, честное слово. Он стоял на пороге с дробовиком наперевес и осаживал толпу, которая яростно рвалась наружу.

Я влез в машину и попытался завести двигатель. Пыхтение, сопение, лязг и грохот — это пожалуйста. С места — ни в какую. Ну что за наказание в самом деле!

Руки тряслись, но я снова и снова упрямо пытался вдохнуть жизнь в эту трижды разнесчастную груду железа, используя все уловки, которые имелись в запасе. Разумеется, я не забывал посматривать на преследователей. Вожак «Уличных волков» продолжал сдерживать своих людей. Они выли и визжали, а он, вовсю орудуя прикладом, заталкивал их обратно в гараж, словно диких псов. Задачка была не из легких даже для такого жилистого человека — мощные мышцы заметно вздулись на плечах и спине.

— Паркер! — взвизгнула та самая дамочка, которая своей убийственной песенкой подначила остальных на меня напасть. — Выпусти!

Ей он без малейшего колебания двинул прикладом, и она мешком повалилась на землю. А потом Паркер обернулся, и я увидел его глаза. Миг — и я скользнул дальше, заглядывая мимо глаз, в саму суть души.

Ярость накрыла меня с головой, страстная жажда охоты и погони горячей волной прокатилась по сердцу, я содрогнулся от неистового желания вонзить зубы в сочное трепещущее мясо. Мной владело одно стремление — бежать и убивать на бегу. Я непобедим. Ничто не могло меня остановить. Я ощутил невиданную мощь в руках, ощутил пронзительно-чистую силу животной природы. Она текла сквозь меня, обостряя чувства до немыслимого, головокружительного предела.

Я воспринимал эмоции вожака напрямую, будто они принадлежали мне самому. Бешенство, ярость — да, сто раз да, но на коротком поводке. Океан страстей разбивался о высокую дамбу. Весь этот еле сдерживаемый гнев был обращен на человека по имени Гарри Дрезден, который без спроса вторгся на его территорию, бросил вызов его власти, вывел из подчинения его людей, чем подверг их прямой опасности. Я понял, что он был вожаком стаи, которая называла себя «Уличными волками». Я понял, что они были настоящими ликантропами с душой и сознанием лесных зверей. И еще я осознал, что он старел и сила его убывала. Другие, например, та любительница хорового пения, начали ставить под сомнение его авторитет. Сегодняшняя заварушка могла окончательно лишить его трона, а этого ему не вынести.

Старый вожак останется жить только при условии, что умру я. Чтобы восстановить лидерство в стае, он должен убить меня сам, в одиночку, просто и без затей. Вот что заставляло его сдерживать ревущую стаю, хотя он мог вцепиться мне в горло сию же секунду.