При Екатерине II задача восстановления древних торговых путей была решена окончательно. Россия получила второй стратегический торговый путь — Днепровско-Черноморский, что позволило ей проводить независимую от своих южных торговых партнеров политику: если ухудшались отношения с Персией, Россия начинала интенсивнее использовать черноморские торговые пути, и наоборот.

Разгрузка беляны

Привал коноводов

Волжская хлебная баржа

Конечно, значение волжской торговли от века в век изменялось. На это повлияло и открытие океанского пути в Индию, и прорытие Суэцкого канала, и освоение Сибири и Северной Америки. Однако значение Волги как мирового торгового пути всегда оставалось прочным вплоть до 1917 г., когда Россия замкнулась в своих границах.

Однако и до сего времени Волжский и Днепровский торговые пути имеют колоссальное значение для нашей Родины. Географическое положение Волги, как и в прошлые времена, способствует тому, чтобы Россия вновь стала в центре международной торговли между Востоком и Западом, так как водный транспорт и ныне является наиболее дешевым. Восстановление интенсивной волжской торговли может дать новый импульс не только развитию нашей страны, но и с экономикам многих северных европейских стран — Финляндии, Швеции, Германии, Польши, а возможно, и Дании, и Голландии, а также странам, расположенным около Персидского залива.

Одним из показателей тесных экономических связей Руси с арабским Востоком является устройство древней российской денежно-финансовой системы.

«Поскольку в „Правде Росьской“ мы встречаемся с денежно-весовой и денежно-счетной единицей Древней Руси гривной, расскажем о ней и денежной системе того времени подробнее. Название „гривна“ происходит от золотого или серебряного украшения — обруча, который носили на шее (на загривке). Потом это слово приобрело значение стоимостной меры, т. е. стало означать определенное количество серебра по весу. Оно слагалось из веса соответствующего числа серебряных монет. Тогда возник и счет монет на штуки. Гривна, состоящая из определенного количества монет, стала называться гривной кун. Гривна серебра (весовая) и гривна кун (счетная) стали на Руси платежно-денежными понятиями. Сначала их вес был одинаковым. Но потом из-за неодинакового веса монет из разных стран гривна серебра стала равняться нескольким гривнам кун. Так, в XII в. гривна серебра (ок. 204 г.) по ценности равнялась 4 гривнам кун (каждая ок. 51 г.). Гривна кун соответствовала определенному количеству серебряных монет. В XII в. гривна кун равнялась 20 ногатам, или 25 кунам, или 50 резанам, или 100–150 веверицам (векшам).

Ногатами назывались полноценные отборные серебряные монеты весом около 2,5 г, чаще всего это были арабские дирхемы, чеканка которых началась в Арабском халифате в 695 г. Встречались и обрезки дирхем для более мелких платежей.

Кунами назывались остальные серебряные монеты — дирхемы и западно-европейские динарии весом около 2 г. Название происходит от шкурки куницы, которая прежде заменяла деньги у восточных славян в их торговле с Арабским Востоком.

Резана — еще более мелкая серебряная монета, весом около 1 г. Когда название „куна“ перешло на дирхем, который был эквивалентом шкурки куницы, то эквивалентом обрезка шкурки стал обрезок дирхема. Отсюда пошло название „резана“. Она равнялась 2–3 веверицам — так назывались на Руси самые мелкие монеты или их обрезки, получившие свое название от меновой стоимости за шкурку белки, которая тогда называлась веверицей.

Тогда же (в конце X — начале XI в.) появились в обращении киевские серебряные гривны шестиугольной формы весом около 140–160 г. Большое значение в денежном обращении на Руси имели новгородские гривны. Впоследствии наряду с названием „гривна“ для новгородских слитков серебра и их кусков стало употребляться название „рубль“. С тех пор оно и закрепилось как денежно-счетная единица. Сейчас первые русские монеты представляют собой своеобразный памятник культуры Древней Руси» [3].

«Артемий Иванович Арциховский (археолог) показывает мне деревянную клепку от бочки и рассказывает ее историю. Так как экспедиция подвергает все находки, помимо прочего, и техническому исследованию, то вместе с остальными деревянными предметами, извлеченными из земли, клепку направили знатоку древесины профессору Вихрову. И вот он присылает лабораторный анализ: „Клепка — из тиса“. А деревянные гребни, украшенные типично новгородским орнаментом, свидетельствовавшим, таким образом, о месте их изготовления, оказались самшитовыми. Но, как известно, ни тис, ни самшит в Новгороде не растут. Клепка попала в Новгород вместе с бочкой, привезенной из Западной Европы. Гребни же, несомненно, были сделаны в Новгороде, куда для этого привозили тис и самшит. Перечень видов ценного сырья, из которого в Новгороде выделывали готовую продукцию, конечно, не исчерпывается тисом и самшитом. Выяснилось: ряд вещей был изготовлен в Новгороде из уральской пихты, из сибирского кедра, из балтийского янтаря… Стало очевидно, что новгородским мастерам везли сырье откуда угодно, включая, между прочим, и Западную Европу, и что, значит, Новгород был не только торговым городом, но и крупнейшим промышленным центром своего времени, отражающим тем самым общее высокое развитие культуры Руси» (Бершадский Р. Ю. Две повести о тайнах истории. М.: Советский писатель, 1960, с. 167).

«В истории развития оружейного дела Европы нет ни одного периода, который бы имел большее значение, чем период X и XI столетий. Причина и повод к этому был дан северным народом, который уже в VIII столетии наводил ужас на всю древнюю Европу своими отважными набегами. Это были норманны. Утвердившись на севере Франкского государства (912), они принимают деятельное участие в развитии рыцарства; благодаря своим способностям, деятельности они вскоре сделались первыми людьми в военном деле, в них повсюду видели пример и образец всего того, что касается войны, ее средств и способа ведения…

Они сделали значительные преобразования, которые стали основным положением для всех Средних веков и которые своей организацией с наступательной тактикой способствовали феодальному строю; элементы для этих преобразований они большей частью заимствовали у восточных народов…

В вооружении конного воина и пехотинца нет еще большой разницы, только длинный щит конного воина заостряется снизу. Копье употребляется еще незащищенной рукой, и меч, по обычаю восточных народов, вынимается только тогда, когда прорвана неприятельская линия и каждый ищет себе противника, чтобы побороться один на один.