– Ты взглядом стягивала с меня штаны. Еще немного, и в ход бы пошли зубы. А я, к твоему огромному сожалению, тантрическим сексом не занимаюсь. Поэтому, если хочешь по-быстрому перепихнуться, то просто хорошенько попроси.

– Скорее петухи яйца нести начнут.

– Ещё одно подтверждение. – Усмехается Глеб, и взглядом царя всех зверей осматривает меня с ног до головы. – В твоей голове одни лишь яйца. Да и вид соответствует.

– О чём ты?

– Специально для меня натянула костюмчик «Трахни меня сзади»? Мартышка, Ей-богу, я польщен.

Наводит на меня свой телефон, и я слышу щелчок камеры.

Согласна, утром я собиралась тщательно. По комнате летало всё содержимое шкафа, а я никак не могла определиться. В конечном счете, решив, что полёт предстоит длительный, и прежде всего, нужно позаботиться о комфорте, остановила свой выбор на короткой юбке и обычной на первый взгляд, рубашке, но с огромным разрезом на спине. Где логика? Спросите Вы. Отвечу. Её попросту нет. Я как-то слишком всерьез восприняла наш глупый спор. Наверно, потому что уверена в своей выдержке. Все-таки жила ж я как-то девятнадцать лет  без секса, почему в момент я должна умереть без него? И никакие хитрости Мамаева не заставят меня свернуть с нравственного пути. Да и после того, как я выиграю, моим условием будет полный игнор друг друга. Глеб – игрок. Он всегда выполняет условия сделки. И это мой единственный вариант в будущем держать его подальше от себя. Только так я смогу обезопасить семью, от его шизанутых родственников.

– И твой маленький мозг сообразил, что это всё для тебя?

Нужно вздохнуть и выдохнуть. Нужно привести мысли в порядок, прежде чем приступить к словесной битве. Я должна быть на высоте. Я не должна допустить момента, чтобы Глеб увидел на моём лице хоть капельку сомнений. Слова обязаны соответствовать мимике.

«Я не размазня. Я скала, которую никто не в силах расколоть».

– Мартышка, могу тебя заверить, что ничего маленького у меня нет. – Его рука как бы, случайно, трогает ширинку, и мне б по-хорошему не смотреть, но разве можно? Разве, вообще, возможно сдержаться? Он сжимает, я палюсь. Мои щеки пылают, на его физиономии мгновенно появляется самодовольная улыбка.

Чертов дурдом.

– Зря стараешься. У тебя не получится смутить меня. – Убедительности в голосе, конечно, маловато, но хоть что-то. Я хотя бы нашла в себе силы рот открыть.

– Смутить? – удивляется Глеб, и разворачивает телефон на меня. – Если б я хотел просто смутить, я бы отправил тебе это…

Фу.

Я, конечно, знаю, что мы живем в век селфи. Вижу, что некоторые делают миллион фотографий ежедневно. Чего греха таить, сама этим балуюсь, иногда. И это даже здорово, в какой-то степени. По фоткам в соцсетях можно узнать, что делал человек в определенное время. По сторис, понять, где он находится. Нормально, когда кто-то выкладывает фотки рядом с зеркалом, в бассейне, возле магазина. Но ненормально, когда парень фоткается голым, держа в другой руке чужие трусы. Особенно ненормально, когда эти трусы твои.

«Я скала. К черту скалу, я алмаз. Алмаз». – мысленно бью себя в грудь и выпускаю пар из ноздрей.

***

– Всё-таки воспользовался моим подарочком?

– И не один раз. – скалится, видя мой ступор.

Так, ладно. Я поняла, что сарказмом его не победить, и не убить, к сожалению. Значит, нужно придумать другую тактику. Что-то такое, что в два счета сотрет эту самоуверенную ухмылку с его довольного лица. И, кажется, я знаю, что больше всего не понравится такому человеку, как Глеб.

– Я рада. Честно. На ужине, ты был маньяком. Впредь, надеюсь, не будешь доставать меня своим присутствием. А то будет сложно знакомиться с кем-то, когда рядом бегает чувак со стояком.

Пока я пытаюсь в голове прокрутить свои же слова, Мамаев встает с насиженного места и плюхается рядом. Просовывает руку за мою спину, углубляя её вразрез не заправленной в юбку, рубашки. Гладит пальцем горячую кожу и бесстыдно, лезет вниз.

Нужно успокоиться. Я обязана взять себя в руки, иначе этот самоуверенный засранец поймет, что я плавлюсь как масло на солнцепёке, стоит ему только прикоснуться ко мне.

– Давай-ка проясним, мартышка моя, наивная. Ты можешь сразу выбросить из головы, все бредовые мысли о перепихе с неандертальцами острова. Забывай об этом. Пока я сам тебя не трахну, никто не сможет к тебе подкатить. Только эти пальцы, ближайшее время будут до тебя дотрагиваться. – Его наглая рука уходит вбок, и дотрагивается до оголенного соска, сильно сжимая его двумя пальцами. – За рубашку – твердая пятерка. Я бы не сумел так сделать, будь ты в лифчике.

– Я никогда не буду с тобой спать, Мамаев. – Отчетливо, проговаривая каждую букву, мурчу, плотно закусывая губы. Да где, черт возьми, моя уверенность? Куда сбежала, когда она мне так необходима. Именно сейчас, в эту секунду, когда пальцы Глеба разрывают моё тело на маленькие куски.

– Спать? Никто и не собирается спать с тобой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​

С соседнего сиденья он подхватывает рюкзак и кладет на мои колени. Сначала не очень понимаю смысла происходящего, а когда понимаю, то громко вдыхаю. Его ладонь ложится на внутреннюю часть бедра, направляя большой палец под тонкую ткань трусиков.

– Мы будем заниматься многими вещами, но сон в этот список не входит, мартышка.

***

Мы в аэропорту. Мы не одни. Рядом с нами стоит толпа иностранных граждан, которые скоро обратят внимания на странную парочку, сидящую рядом с ними. Они увидят, парня, близко наклонившегося к девушке, которая откинула голову назад, и с силой сжимает ноги.

– Глеб. – двойная дрожь охватывает тело, когда я произношу его имя.

– Передумала? Говорят, в вип зоне охуительно удобные туалеты. Проверим?

Я не знаю, чего он добивается, вернее, знаю, но не понимаю. Не понимаю, как можно быть таким гадом, имея настолько красивое лицо. Не понимаю, почему позволяю ему издеваться над собой? А это, определенно, издевательство. Наверно, я сейчас мало чем отличаюсь от всех тех шлюх, с которыми имеет дело Мамаев. Я такая же. Ноль отличий.

– Давай же, мартышка. Открой рот и просто попроси. – Еще одно сильное прикосновение, но я уже трезвая. Знаете, факт сравнивания себя со шлюхами, он отрезвляет. – Я тебе клянусь, мы полетаем.

– Сейчас…

– Пчелка, если ты сейчас начнешь кончать, то менты нас загребут. Мне не впервой, а тебе вряд ли понравится провести ночь в обезьяннике. Да и мне не хочется, оставлять тебя в таком виде наедине с доблестными упырями.

– Сейчас же, убери от меня свои руки, придурок.