не нравилось. Ведь я купила остров, чтобы побыть одной, а оказывается, что здесь уже кто-то есть. Я уже начала продумывать, что буду говорить человеку, у которого купила этот остров. Но чем ближе мы приближались к церкви, тем тише становился звон колокола, и в итоге он совсем стих.

— Эй! Э-эй! — Саша ходил вокруг церкви и кричал. — Здесь кто-нибудь есть?!

Потом он пытался сломать железный замок острым камнем, но тщетно. Обратно мы вернулись с каким-то неоднозначным чувством непонимания и страха.

— Может, это ветер? — рассуждала я за завтраком.

— Это же не перышко, а огромная махина. Какой силы должен быть ветер, чтобы его раскачать? — отрицал Саша.

— Ну, может, быть какая-нибудь большая птица попала прямо внутрь колокола, и расшатала его, — продолжила я догадки.

Саша лишь замотал головой.

— Ну, значит, колокол работает от какого-то механизма, он включается в определенные часы и начинает звонить.

Это заставило задуматься Сашу. Хотя он ничего и не ответил, по глазам я увидела, что он согласился с моей последней версией.

Следующие два дня прошли без потрясений, колокол молчал. Мы просто отдыхали и больше не ломали голову над этим феноменом.

Мы загорали на широком лежаке и попивали свежевыжатый сок через трубочки.

— О чем ты думаешь? — спросила я, заметив задумчивый взгляд Саши.

— О тебе, — вернулся он на землю и поцеловал меня в лоб.

Его все мучали вопросы о странном колоколе, хоть он и делал вид, что уже забыл об этом.

Глеб с любопытством наблюдал, как мы занимались сексом на лежаке. К этому я уже привыкла. Скорее меня бы смутило его отсутствие.

Глава IV

Оставалась еще пара дней, и должен был прилететь вертолет за Сашей.

— Чем ты будешь здесь заниматься целых три недели? — взволновано спросил Саша, когда мы улеглись в постель.

— Я буду спать, загорать и попивать коктейли, — шутливо говорила я. — Короче, заниматься важными делами, — я вжалась в его грудь. Он с нежностью погладил меня по волосам, словно малышку.

***

На следующее утро я вдруг проснулась одна. «Где Саша?» — закрутилось в моей голове.

— Саш! — я накинула халат и спустилась вниз, но там его не оказалось.

— Он куда-то ушел, — произнес Глеб, видя, как я мечусь по дому.

В моем сознании всплыл образ церкви. А что, если он опять услышал колокол и отправился проверить? А вдруг случилось что-то плохое? Мне стало дурно. Не разбирая дороги, я понеслась в сторону церкви. Кажется, изрезала босые ноги сухими ветками, но даже не заметила этого.

— Саша! — кричала я.

До церкви оставалось недалеко, не может быть, что Саша не слышал меня. В сердце начал расти большой комок иголок, принося неимоверную боль. Наконец передо мной предстала церковь, серая и мрачная, от которой исходил холод, как на кладбище.

— Саша! — я бегала вокруг закрытой церквушки и не знала, что делать дальше.

Внезапно я услышала шум. Обернувшись на звук, увидела людей в форме военных. Это были точно призраки, я это поняла по их чрезмерной прозрачности. Они шли и о чем-то говорили, не замечая меня. Все вокруг ожило, церковь тоже изменилась, стала ярче, что ли, да и замка на ней уже не было. Я уже хотела зайти внутрь, но вдруг увидела двух тюремных служащих, — так мне показалось, что это были именно тюремные служащие — которые вели Сашу, как заключенного, к воротам тюрьмы. Как только они миновали ворота, я бросилась за ними. Попыталась окликнуть их, но, как рыба в воде, не смогла издать не звука. Они зашли в одну из открытых дверей и исчезли в темноте длинного коридора тюрьмы. Я вбежала вслед за ними. Тут же начинались тюремные камеры, грязные и вонючие, гнилые и серые, с толстыми железными прутьями. В них обитали скрюченные, с сумасшедшими лицами заключенные, которые, возможно, долгие годы не видели солнечного света, от того и стали такими убогими. В отличие от призраков-военных, они видели меня и с любопытством подходили к решетке, и протискивали свои морды, обнажали оскал, зло смеялись и пытались дотянуть до меня свои руки.

Я ускорила шаг, чтобы не упустить Сашу. Почему-то сейчас я засомневалась, что это именно он, но, в любом случае, он очень на него был похож. Да и вообще, все это походило на дурной сон.

Они прошли через еще одну дверь, за ней оказались ступени, ведущие на верхние этажи. Они поднялись до самого верхнего. Я бежала по пятам, не отставая. На последнем этаже тоже были расположены тюремные камеры, правда, не такие, как предыдущие. Вместо прутьев здесь были железные толстые двери, видимо, для особо буйных. В одну из таких камер и завели моего Сашу. Один из мужчин призраков ударил его по голове какой-то железной палкой. Саша не потерял сознание, но упал на колени. Было похоже, что он под гипнозом или под каким-то очень сильным психологическим воздействием.

— Эй! — вырвалось у меня, но голос оказался очень тихим, таким, если бы я кричала сквозь подушку.

В этот момент из призраков хлынула дикая ярость. Они стали пинать Сашу ногами по ребрам, по голове.

— Прекратите!!! — заорала я и кинулась на них. И тут призраки испарились, оставив Сашу на полу с совсем не призрачными ранами. Шум стих.

Глава V

— О Боже! — вскрикнула я, увидев, как из головы Саши потекла кровь. Он лежал лицом в пол, без движения.

— Саша! Саша! — я начала теребить его за плечи, не зная, чем помочь. — Саша, очнись! — умоляла я. — Не покидай меня, не покидай меня, только не ты!

Я развернула его на бок. Нужно было остановить кровь. Разодрав подол своего халата, я прижала материю к раненой голове Саши. Ткань тут же пропиталась кровью. Остаток халата свернула и подложила ему под голову.

— Не умирай, не умирай! Я прошу тебя, любимый мой! — не знаю, зачем, но я начала целовать его прямо в губы, наверное, пыталась передать ему свои силы. Его дыхание было тихим и слабым, как утихающий ветер. Еще немного, и он совсем стихнет.

— Я не могу тебя потерять, — мой голос почти исчез, я больше не могла говорить. Та боль, которая сдавила мое горло, сдавливает до смерти.

Кровь не прекращала идти, и ее капельки уже начали стекать через ткань, сквозь мои пальцы. «Он уже не жилец», — пронеслось в моей голове. И от этой мысли я потеряла сознание.

Глава VI

Нечеткое хрипение