И у нее это получилось. Когда Нора и Лиз выходили на улицу, наполненные разными полезными свежевыжатыми соками после продолжительного отдыха в баре, Нора поняла, что почти достигла состояния безмятежности. Тело было легким и невесомым, все мысли рассеялись, сердце билось ровно и размеренно, и она улыбалась прекрасному свежему вечеру. Даже моросящий дождик, блестящими каплями падавший на лицо, не мог испортить ее настроения.

Из темноты вынырнула знакомая фигура, и сердце Норы дало сбой. Оно на секунду остановилось, а потом забилось тревожно и учащенно.

— Привет, — сказал Алекс ей и Лиз.

— Привет, — выдавила из себя Нора.

Лиз радостно улыбалась, разве что не пустилась в пляс от радости при виде Алекса.

— Ну что, идем? Сеанс начинается через двадцать минут, а еще нужно пройти несколько кварталов.

— Какой сеанс? — непонимающе уставилась на него Нора.

— Сеанс нового фильма про Джеймса Бонда, — сказал Алекс. — Я же тебе говорил: в бассейне надевай шапочку, а то вода в голову затечет.

Он привычно ухмыльнулся и протянул руку, чтобы взять довольно объемную сумку Норы. Сумку Лиз он уже повесил на плечо. Нора вцепилась в свою сумку и пробормотала:

— Ну, ладно, идите, приятного просмотра. Алекс посмотрел на нее удивленным взглядом.

— А ты?

— А я… Мне нужно срочно сходить в одно место. У меня пальто в химчистке… нужно его забрать…

— Да никуда твое пальто не денется. — Алекс взялся за ручку ее сумки.

— Как это не денется! А вдруг его там потеряют, такое уже бывало. А я не хочу, это мое любимое пальто. — Нора понимала, что говорит абсолютную чушь, но уже не могла остановиться.

— Ну, давай сначала заберем твое пальто, а потом пойдем в кино, — предложил Алекс. Его взгляд красноречиво говорил о том, что он думает о внезапном упрямстве Норы.

— Не надо говорить со мной, как с умственно отсталой, — обиженно сказала Нора. — Вы идите в кино, а я пойду в химчистку.

Она помахала им рукой, потом, поймав благодарный взгляд Лиз, развернулась и пошла в противоположную сторону, не разбирая дороги. Глаза застилали неизвестно откуда взявшиеся слезы.

Ну, почему никто из них не сказал ей, что они собираются в кино именно сегодня? Она еще могла ожидать чего-то подобного от Алекса: он любил устраивать разные сюрпризы и неожиданности, но Лиз… Неужели она не понимала, в каком дурацком положении окажется ее подруга, когда заявится Алекс, с приглашением прогуляться до ближайшего кинотеатра? Норе казалось, что ее предали или, по крайней мере жестоко посмеялись над ней.

Но, когда эмоции немного улеглись, Нора осознала, что видит все в искаженном свете. Ведь никто не догадывается о ее чувствах к Алексу. И то, как Лиз смотрела на нее, означает, что подруга тоже не ожидала появления Алекса. Лиз явно была удивлена и, когда она, Нора, заявила, что ей нужно идти, подумала, что это сделано для нее, чтобы оставить их наедине…

А если бы Лиз знала о чувствах, которые раздирают Нору на части… кому бы было от этого легче? Пока она молчит, из них троих только один человек будет несчастным — она сама. Пусть лучше будет так. Пусть вся тяжесть этой ситуации лежит на ее плечах.

Она сама во всем виновата. Если бы она раньше поняла, что Алекс самый лучший и самый важный для нее мужчина на свете, возможно, все сложилось бы по-другому. Может быть, раньше у нее был шанс. Может быть, она ему даже нравилась не просто как друг. Но теперь поздно. Лиз замечательная. Гораздо лучше нее. И не теряет голову при виде знойных красавцев. Если Алекс и Лиз будут счастливы вместе, она будет только рада за них.

Со временем ее боль утихнет, это неизбежно. Все знают, что время лечит. Может быть, все станет по-прежнему, и она снова сможет относиться к Алексу как к другу детства. Ну, а к Лиз ее отношение и не менялось. Она была и будет ее лучшей подругой.

Отношения Лиз и Алекса вроде бы развивались, но совсем не так, как хотелось бы Лиз. Эти отношения были дружескими. Теплыми, приятными, ни к чему не обязывающими. Они застыли в фазе узнавания друг друга, зарождающегося доверия и взаимно приятного времяпрепровождения.

Они пару раз сходили в кино, посидели в кафе, прогулялись в парке, а один раз даже прокатились на огромном колесе обозрения.

Лиз жутко боялась, но не хотела показаться Алексу трусихой и даже пыталась шутить, когда они медленно поднимались в пугающую неизвестность. Дул небольшой ветерок, и кабинки еле заметно покачивались. Лиз казалось, что сейчас что-нибудь непременно выйдет из строя, и они полетят вниз с огромной высоты. У нее перед глазами пронеслась вся ее жизнь…

Алекс сидел напротив и наслаждался открывающимся видом, свежим ветром и, кажется, даже скрипом кабинки. Она смотрела на Алекса все больше расширявшимися от ужаса глазами, по мере того, как они поднимались все выше, и пыталась улыбаться побелевшими губами. Вдруг он взял ее за руку, и Лиз в то же мгновение забыла обо всех своих страхах.

Его рука была большой и теплой, его прикосновение придавало уверенности и растворяло страхи.

— Люблю ощущение высоты, — сказал он и с довольным видом посмотрел по сторонам. — Жаль, что колесо такое невысокое.

— А, по-моему, оно очень даже высокое, — пролепетала Лиз и, еще крепче вцепившись в руку Алекса, с замиранием сердца посмотрела вниз.

У нее кружилась голова, а к горлу подкатывала тошнота. Только глядя на Алекса, она чувствовала себя более или менее спокойно. Настолько, насколько вообще можно быть спокойной в такой ситуации.

День был облачным, но не пасмурным. Из-за облаков то и дело выглядывало солнце, а сами облака выглядели мягкими и белыми, как вата.

— В детстве мне всегда хотелось покататься на облаках, — сказал Алекс.

— Мне тоже, — отозвалась Лиз. — Казалось, что они мягкие и одновременно упругие и на них можно прыгать, как на батуте.

— Я и сейчас не прочь на них попрыгать, — продолжал Алекс. — Например, вон на том облаке, которое похоже на крокодила.

Он показал на проплывающее над их головами большое облако.

— По-моему, оно похоже на паровоз, — заспорила Лиз.

— Ну ладно, пусть будет паровоз, — согласился Алекс. — Помню, как-то, когда нам было лет по восемь, мы отчаянно поспорили с Норой. Она считала, что облака сделаны из мороженого, а не из ваты. По-моему, мы даже подрались по этому поводу. Вот только не помню, кто победил.

Алекс задумчиво и мечтательно улыбался своим воспоминаниям. Лиз прикусила губу от огорчения. Ну, почему в их разговорах обязательно появляется Нора! О чем бы они ни говорили, рано или поздно Алекс обязательно вспомнит какой-нибудь случай с участием Норы, и при этом на его лице появляется такое странное выражение: одновременно радостное и печальное, светлое и в то же время, как будто затуманенное какими-то мучительными мыслями.