– Заходи, Рик, – полушепотом произнес он.

Подпихиваемый Дарианной, я перешагнул порог и только тогда узнал в незнакомце Ридрига второго. Принцесса между тем плотно притворила за собой дверь и присела в одно из стоящих посреди комнаты кресел.

– Удивлен? – уже в полный голос спросил император.

Я промямлил в ответ что—то невразумительное.

– Есть разговор, – обыденно сказал Ридриг, усаживаясь рядом с дочерью. – Ты, наверное, не раз задавался вопросом: зачем я представил тебя ко двору и приблизил к себе как друга. Дело в том, Рик, что мне нужен был человек, которому я мог бы полностью доверять. Все это время я присматривался к тебе и пришел к выводу: лучше тебя никто не справится с моим поручением. В любом случае, тянуть уже нельзя, а другого кандидата у меня нет.

– Каким поручением? – обуреваемый дурными предчувствиями, я рухнул в кресло.

– Об этом чуть позже. Сейчас я попытаюсь вкратце описать тебе происходящее в империи, чтобы ты понял всю важность возлагаемой на тебя миссии. Сначала небольшой экскурс в историю. Наверное, тебе известно, что империю в том виде, в каком она существует и по сей день, создал Ридриг Просвещенный. Но думаю, не ошибусь, если предположу, что грядут важные перемены, и не в лучшую сторону.

Ну, это не новость. Старики давно поговаривают: быть беде. Правда, старики говорят так всегда, а что за беда случится, и когда это произойдет, не указывают. Но вот дядюшка Ге в последние полгода тоже предрекал неприятности. А не верить ему у меня нет оснований. Старый хрыч нечасто ошибается в гадании по кофейной гуще.

– Вижу, ты не удивлен, – мрачно усмехнулся Ридриг. – Тогда продолжу. Скоро Алмазному веку настанет конец, империя обречена на войны. Первая назревает в Лесном крае: как ты слышал сегодня, эльфы совершают вылазки к жилищам людей, и это всегда заканчивается одинаково.

– Но ведь Лендсонский договор… – начал было я.

– Действителен лишь до тех пор, пока одна из сторон не нарушит пункт о неприкосновенности жизни, – перебила еще одна фигура, выбравшаяся из темного угла комнаты и оказавшаяся при ближайшем рассмотрении Вериллием. – Разведка докладывает, что эльфы считают нарушителями именно нас. Дело в том, что убитыми находят не только людей. Сейчас трудно сказать, кто явился зачинщиком, но Первозданные прощать не приучены. Теперь о нашем основном политическом противнике. Паргания претендует на увеличение влияния в колониях. К тому же, ее народ недоволен правлением нынешнего императора, и вот—вот восстанет. Думаю, для того, чтобы отвлечь подданных от насущных забот, государство вполне способно развязать войну. Сдерживает Парганию лишь необходимость оттягивать большую часть войск на северо—запад.

Что там у Паргании на северо—западе? Ах да, конечно, орки! Нам в этом отношении повезло несказанно больше: с эльфами худо—бедно можно договориться. Народ они, конечно, гордый и воинственный, но если уважать их суверенитет, в драку не полезут. А вот племена Диких спят и видят, как бы уничтожить все человечество.

– Ну и, наконец, третья война уже идет, – подхватил Ридриг. – Колониальная война. На Южном континенте захвачены Санма и Куум – страны, в которых добывается основная часть паурония. Первый полк отправляется туда, чтобы выбить парганских солдат.

Все же я не улавливал смысла этой беседы. Ну, войны, ну, политика. Но при чем здесь бывший бастард, а ныне – лейтенант Имперских ястребов барон Рик Сайваар? Видимо, непонимание отразилось на моем лице, потому что Ридриг сказал:

– Потерпи, Рик, скоро мы доберемся до цели нашей встречи. Итак, наше государство находится в трудном положении и рискует потерять свою главенствующую роль в мире. Теперь любая смена власти, или внутренний переворот были бы катастрофой. Если бы то покушение удалось…

– То к власти пришел бы Келдин! – негодующе воскликнула Дарианна.

– Да, – подтвердил император, успокаивающе прикасаясь к руке дочери. – Согласно закону, корона переходит наследнику мужского пола. И лишь в случае отсутствия такового, трон достается женщине. Ты видел Келдина, Рик, можешь себе представить, какой из него получится монарх.

Это точно! Его высочество, по моему разумению, способен только ногти шлифовать. Ни отцовского спокойного величия и ума, ни сестринского пылкого характера у него не имелось.

– Итак, ты понимаешь, Рик, что страна находится в кольце. Но и это еще не все, – это уже вмешался Вериллий. – Помимо эльфов и парганцев, в игру вступила еще одна сила. И мы не знаем, кто это. Скорее всего, именно эта неведомая сила и двигала кайларом в тот миг, когда было совершено покушение.

– Но как же так? Убийца нападает на императора, в центре города, среди дня, и вы даже не знаете, кто за этим стоит?

Ну, не мог я поверить, что глава Совета магов, самый могущественный волшебник империи, да чего там, наверняка всего мира, не в состоянии отыскать врага.

– Я – маг, а не божество, – вздохнул Верховный. – Поверь, Имперские псы роют землю день и ночь, а лучшие волшебники Совета круглые сутки трудятся в своих лабораториях. Но пока мы можем сказать лишь, что имеем дело с магией Бездны.

– Да какая там магия Бездны, – возмутился я. – Обычный «Поцелуй саламандры»! Сложное, конечно, заклятие, но ничего сверхъестественного!

– Само заклятие – да, – тонко улыбнулся Вериллий. – Но вот энергия, питавшая убийцу, не совсем обычна. Через час после смерти его тело претерпело изменения. Попросту говоря, превратилось в лужу слизи. Так бывает, лишь когда колдун вступает в сговор с богами Бездны, отдавая им себя в обмен на силу.

– Ну, пусть так, – возразил я. – Но что мешает Совету разобраться с новым врагом?

– Перед магией Бездны мы бессильны, – развел руками Верховный. – Ни я, ни какой—либо другой маг не знаем о ней ничего.

Час от часу не легче! Я привык думать, что для Совета магов нет ничего невозможного. Кстати, так считает любой житель Галатона. А тут они расписываются в своей беспомощности. Да одно это хуже всех Белоглазых и парганцев с орками в придачу! Узнай об этом народ – такая паника начнется! Тем не менее, я все еще не видел причин, по которым два первых лица государства исповедуются перед бастардом. К сожалению, эти причины растолковали гораздо раньше, чем мне бы хотелось.

– Это подводит нас к главной цели нашей встречи, – произнес Ридриг. – Я хочу попросить тебя об услуге, Рик… нет—нет, не отвечай, пока не узнаешь, в чем она заключается. Ты можешь отказаться. Потому что это сопряжено с большой опасностью, и браться за это дело может только человек, уверенный в его правильности.

Император помолчал, собираясь с мыслями, и, когда он вновь заговорил, голос его звучал глухо и взволнованно.

– Я недаром упомянул о Ридриге Просвещенном. Скажи, ты никогда не задумывался, как у него получилось в течение десяти лет объединить разрозненные провинции, создать могучую империю, заключить мирный договор с эльфами, разрядить внутреннюю обстановку в стране, и присоединить колонии Южного континента? И все это при том, что у него почти не было единомышленников, все вокруг осуждали императора за излишне смелые нововведения.