— Не надо волноваться, Арлин. Пожалуйста.

— Как не волноваться? — Он схватил газету. — Вы только послушайте… «Погибшая девушка, Элена Солана, была стипендиаткой благотворительного фонда „Дорогу талантам“. По слухам, ее опекал сам Арлин Джеймс, амбициозный миллиардер-филантроп». — Арлин покачал головой. — Как вам это нравится? «Амбициозный»! Это про меня. К тому же я не миллиардер. Они с луны свалились, эти писаки?

— Какая разница, Арлин? Если обращать внимание на то, что пишут журналисты…

— Вот еще… «Полиция пока не обнаружила мотивов для совершения преступления, но все выглядит так, будто девушке просто не повезло. Похоже, в квартире Елены Соланы разыгрался сюжет фильма „В поисках доброго волшебника“[18]. Женщина случайно знакомится в кафе с мужчиной. Приводит домой, но он не оправдывает ее ожиданий».

— Что ? — не выдержала Кейт.

— Погодите, — усмехнулся Арлин. — Тут есть пассажи и похлеще. «Фамилию единственного подозреваемого в полиции назвать отказались. Нам удалось выяснить, что это тоже бывший стипендиат фонда. Подозреваемый выпущен на свободу. В полиции утверждают, что для его задержания у них нет достаточных улик. Анонимный источник в полицейском управлении предполагает, что тут не обошлось без вмешательства этого знаменитого „добренького“ фонда, который решил защитить одного из своих».

— Добренький фонд? Дайте мне посмотреть! — Кейт выхватила статью из рук Арлина и продолжила чтение с того места, где он остановился. — «А возможно, это наш новый мэр наложил запрет на передачу информации, поскольку ходят слухи, что теперь фонд частично финансируется из городского бюджета». — Кейт бросила газету на стол. — Господи!

Арлин Джеймс вздохнул.

— Я слышал, это не идет ни в какое сравнение с тем, что опубликовано в «Дейли ньюс».

«Шапка» во всю ширину полосы гласила: «ПОСЛЕДНИЙ ПЕРФОМАНС».

Не может быть. Наверное, с моими глазами что-то случилось.

Кейт смотрела на «Дейли ньюс», прикрепленную к верхнему краю витрины газетного киоска. Нет, все было написано так, как она видела. Покупать эту гадость не хотелось, но пришлось. Черт возьми, надо же знать, что об этом пишут.

Под «шапкой» шел заголовок, напечатанный чуть меньшим шрифтом: «В ИСТ-ВИЛЛИДЖЕ ЗАРЕЗАНА ДЕВУШКА. ПОДРОБНОСТИ НА СТР. 5». Кейт быстро нашла нужную страницу. Там красовались три крупноформатные фотографии, в ряд: Элена на школьном выпускном вечере, Арлин Джеймс на светском приеме и обложка книги Кейт. Подпись под последней фотографией была следующей: «Автор книги — Катерин Макиннон-Ротштайн, широко известная в мире искусства и филантропии», а ниже цитировался абзац с суперобложки книги «Портреты художников», упоминалась ее программа на телевидении, а также тот факт, что именно Кейт обнаружила тело Элены. Но настоящий сюрприз ее ждал впереди. Репортер постарался и раскопал сведения о полицейском прошлом Кейт. Была названа даже ее специализация — пропавшие дети.

Тут уж, как говорится, комментарии излишни.

Он проводит пальцем по металлической крышке стола, наблюдая, как в густой пыли образуется узкая дорожка.

Меня наверняка опекает ангел-хранитель. Иначе и быть не может.

Эта мысль ему нравится. Он поднимает голову, видит тонкие лучики света, просачивающиеся сквозь дыры в потолке, представляет обнаженного ангела с крыльями, который оседлал луч, как ковбой быка на родео, и улыбается. Затем раскладывает по столу три нью-йоркские газеты, раскрывает на материале, посвященном убийству Элены. Везде сплошная ерунда. Он просматривает одну газету за другой, ищет хотя бы намек на то, что кто-нибудь заметил его послание. После чего долго сидит разочарованный.

Дураки!

Наконец приняв решение, он берет специальный острый нож для художественной резьбы, аккуратно вырезает из газеты фотографию Кейт, поворачивает то так, то эдак. Тонким маркером пририсовывает за ее спиной ангельские крылья. Отодвигается, смотрит некоторое время, думает, после чего добавляет нимб. Берет кнопку, прикалывает вырезку к стене и стоит, восхищаясь своей работой. Ну чем не ангел-хранитель?

Берет книги, раскладывает на столе. Он долго наблюдал за этой девушкой. Ему нравилось, как она двигается, ее своеобразный голос. А потом постепенно начало приходить к нему это. Нет, конечно, плана никакого не было. Скорее, импровизация. Но импровизации ему всегда удавались. И не только с женщинами, с мужчинами тоже. Причем замечательно.

Но расшифровала ли Кейт мое послание?

Он вспоминает, как она выходила из подъезда дома Элены. Осунувшаяся, с пустыми глазами, смолящая одну сигарету за другой.

Ну что ж, пора переходить от импровизаций к планированию. Делать дело серьезно. Так на моем месте сейчас поступил бы каждый.

Он выкладывает на стол содержимое сумок, начинает готовить инструменты. В комнате прохладно и сыро. Он ежится, смотрит наверх, в похожее на пещеру пространство за стропилами, переводит взгляд на обшарпанные стены, на окно. Вид на реку его умиротворяет.

По влажному полу быстро семенит крыса. Один взмах, и острый нож попадает точно в цель. Грызун пищит, пригвожденный к полу, и затихает.

Да, реакция меня никогда не подводила.

Он смотрит, как трепыхаются маленькие лапки крысы, а хвост поднимает миниатюрную пыльную бурю. Ему никогда не надоедало наблюдать за процессом угасания жизни. Захватывающее зрелище.

Но хватит. Пора заняться делом. На сей раз ему хочется, чтобы послание было более смелым и она поняла, что это все… не просто так. Он кладет две книги, прислоняет к ним свой последний сувенир, небольшой запрестольный образ, потом заряжает фотоаппарат. С каждым щелчком вспышки он на мгновение слепнет, и в сознании поочередно появляются и исчезают картинки: нож, вонзающийся в женскую плоть, предсмертный стон мужчины, крики девушки. Затем нетерпеливо раскладывает перед собой получившиеся полароидные снимки и смотрит. Детали последних снимков еще не полностью проявились, а он уже начинает их кромсать и наклеивать в беспорядке, чтобы оригинал был практически неразличим. Для завершения работы он надевает латексные перчатки, еще не решив окончательно, пошлет ли ей. Но мысль об этом согревает и успокаивает.

Конечно, я это пошлю, потому что сейчас остановиться уже невозможно.

Он засовывает коллаж в конверт и сидит некоторое время, глядя на вырезку из газеты с пририсованными крыльями и нимбом до тех пор, пока лицо Кейт не начинает расплываться.

— Добрый вечер, — певуче проговорила Лусилл, устремляясь навстречу Кейт, избегая смотреть на развешанные по стенам коридора фотографии Мапплтропа[19]в рамках. — Я приготовила для вас и мистера Ротштайна курицу с лимонным соусом и холодный салат орзо[20]. Очень сомневаюсь, что вы сегодня уже поужинали.