мужчины, вот только этот дом образовывал в голове уйму вопросов — зачем ему это? Почему? Неужели изменяет? Хотя… С Галей любой мужчина мог превратиться в чудовище. Я вспомнила нашего молоденького историка и опустила голову. Грустно стало от нахлынувших воспоминаний. А потом перед взором появился облик тёть Зины, Галиной мамы… Её взгляд был такой пустой на этот раз…

Вернувшись домой, я посмотрела на сына, что улёгся на диванчик и разглядывает звёздное небо. Он улыбался так искренне…

— Малыш, ты ведь понимаешь, что мы погостим тут совсем немного, а потом уедем обратно?

— К папе? — оживился он и присел на диване.

— Нет… Скорее всего, нет…

— Я хочу к папе! Можно ему позвонить? — не унимался Витя.

У них была сильная связь со Стасом, и я не знала, насколько сильно отразится наш развод на психике Вити.

— Да. Можно позвонить папе. Сейчас, солнышко! Сейчас я наберу папин номер.

Я достала телефон из кармана и взглянула на экран. Несколько пропущенных вызовов и одно сообщение от Стаса взволновали меня. Бандиты могли добраться до него… А он всё-таки не чужой человек для нас с сыном. Я открыла сообщение дрожащими пальцами и посмотрела на буквы, что расплывались перед глазами.

Стас: «Прости меня, родная! Я люблю тебя! Пожалуйста, позвони мне».

Стало немного легче, отпустило на мгновение. Он жив и здоров. А потом накатил холод. Я вспомнила всё, через что прошла из-за него, и тёплые чувства стали покрываться тонкой корочкой льда.

Я набрала его номер и услышала на том конце взволнованный голос:

— Вы в деревне? Не могу больше ждать, Оль! Не могу без вас! Я приеду!

— Мы не в деревне, Стас! Ты нас не найдёшь! Я не стала бы звонить, но Витя хочет поговорить. Давай без фанатизма, ладно?

— Ладно! Ляль, я машину твою сделал почти. Отогнал на экскаваторе в сервис свой, и там заменили с ребятами стекло. Отстоится сутки и можешь забирать! Кстати, меня же на работе восстановили! Оля, жизнь налаживается!

Я шумно выдохнула. Даже спасибо говорить не хотелось, потому что машину повредили из-за него. И я боялась представить, в какие долги он опять залез, меняя стекло.

— Папа, а мы с мамой в таком шикарном доме! Тут есть звёздное небо! Жалко, что тебя нету, папа! Я тебя люблю!

С каждым новым словом сына у меня сердце сжималось всё сильнее. Голова шла кругом, а к горлу подступал тошнотворный ком, от которого становилось невозможно дышать. На глаза навернулись слёзы.

Витя протянул мне телефон, и я отошла к окну, чтобы он не слышал, о чём мы будем говорить со Стасом.

— Сын скучает, я без вас тоже сдыхаю! Оля-а-а! Ты должна вернуться домой! Я клянусь, эти утырки не подойдут больше и близко! Я сказал, что иначе денег не увидят.

— Стас, перестань. Я уже сказала тебе, что подам на развод… — ответила я тихонько, чтобы Витя не услышал.

— Развод? Тебе красивой жизни захотелось, да? Ты у него? Говори! Ты у Максима? Ты спишь с ним? Отвечай мне, Оля-а-а! Я его убью! Так и знай! Убью его нахрен! Знаешь, а давай поищем другую семью?! Тебе же необязательно становиться суррогатной матерью у него…

— Я не у него, — прошептала я и отключила телефон.

Слёзы сдерживать становилось всё сложнее. Рыдание рвалось с губ. Шмыгнув носом, я постаралась дышать глубже, чтобы не пугать и не расстраивать сына.

— Витя, пошли спать? Ты ведь ещё даже не видел нашу комнату!

— Пошли! — улыбнулся он и начал прыгать в сторону лестницы.

— Осторожно! Не упади там! — поспешила я за Витей.

После разговора со Стасом я начала чувствовать себя дрянью. Уж не знаю почему, но я винила себя в том, что ушла от него, хотя и понимала, что другого выхода он мне не оставил.

ПРОДА ОТ 11.03

* * *

— Я специально уехала домой пораньше и ждала тебя… А ты задержался. Где ты был, милый? — с нотками обвинения в голосе спросила Галя, едва я зашёл в комнату.

Даже не думал, что она вернётся раньше полуночи. И теперь меня пожирало чувство вины. Я не мог сказать ей, что был занят Ольгой и её устройством в доме, о котором жена ничего не знает, поэтому ухватился за самую лучшую отговорку.

— Я был на важных переговорах… — начал я.

— В офисе сказали, что ты сегодня не появлялся, — упрекнула она.

Я мысли даже не допускал о том, что Галя станет следить за мной и выяснять, где я провожу время. Глаза широко распахнулись, а из лёгких будто бы выбили воздух. В последнее время мне казалось, что жене нет до меня никакого дела, но теперь я начал убеждаться в обратном.

— Следишь за мной? — постарался перевести всё в шутку я и прошёл к кровати, присаживаясь рядом с женой.

— Нет… Думаю, нужен ли тебе ребёнок…

Галя посмотрела на меня как-то хитро, даже пробрало от её этого взгляда. Мне показалось на мгновение, что она решила шантажировать меня ребёнком.

— А тебе? — задал я встречный вопрос.

Галя принялась теребить пальцы. Она нервничала, значит, мой вопрос задел за больное. Мысль о том, что мы могли принять поспешное решение о суррогатном материнстве начала червячком елозить внутри.

— Я просто хочу знать, где ты был… Неужели так сложно сказать хотя бы раз правду?! — всхлипнула Галя и выпятила нижнюю губу вперёд.

— Я. Был. На. Переговорах, — повторил я, стыдясь своей лжи. — Я никогда не врал тебе.

С другой стороны, ведь, правда, можно было назвать переговорами моё общение с Ольгой. Я устраивал суррогатную мать, что будет вынашивать нашего с женой ребёнка в комфортабельных условиях. Оставалось надеяться, что совесть перестанет изъедать меня за эту маленькую ложь.