– А что, мне теперь придется проводить большую часть времени, шляясь по другим мирам? – спросила Маргарита, продолжавшая внутренне бороться со своим сложным настроением. – И все из-за каких-то красных бантиков…

– Запомни, подруга: то, что ты определяешь словами «шляться но иным мирам», – основное занятие магов. Оно дает возможность творить чудеса и совершенствоваться в мастерстве, в то время как сидение в теплом, уютном гнездышке, где нечем заняться, приводит к полному атрофированию способностей. А красные бантики… Они лишь подтолкнули тебя, заставив подняться в своем развитии на следующую ступень. Ко всему надо подходить философски.

– Послушай, а мы вот так и заявимся в замок? Я – в короткой юбке, а ты – в походно-полевой форме десантных войск?

– А ты разве в короткой юбке? – Валька так искренне удивилась, что Маргоша поняла: плащ Нининсины действует безотказно, и детали ее наряда действительно загадка для всех окружающих. – Вот моя форма для Камелота и вправду несколько вызывающе выглядит.

Валька произнесла короткое заклинание и оказалась в рыцарских доспехах, ладно сидевших на ее гибкой фигуре. Более того, на боку у нее висел меч, за спиной – арбалет, а в руке был еще и щит, затянутый чехлом из плотной холстины.

– Ну как я тебе? – поинтересовалась она.

– Класс! – восхитилась Маргарита. – Настоящая дева-воительница. Надо сказать, листовое железо тебе к лицу…

– Да, при такой амуниции пешком не ходят, – объявила Валька. – Теперь нам еще и лошади нужны. Вот так всегда, только начни себя украшать – остановиться уже невозможно. Ладно, наша кикимора научила меня одному простенькому заклинанию для воды, сейчас мы им воспользуемся.

Лимнаду, которая с античных времен считалась нимфой болот и озер, валькирия упорно именовала кикиморой болотной, как было принято на Руси, и убедить ее относиться к бедной нимфе с большим тактом никому еще не удалось.

Поправив стальной шлем, из-под которого выбивались ее буйные рыжие кудри, Валька оглянулась, заинтересованно осматривая окрестности:

– Вон там какой-то склон, за ним должна быть ложбинка, а по ней небось течет ручеек или речушка. Пойдем туда.

Ручеек с чистой, хрустально играющей в лучах солнца водой и вправду обнаружился за склоном, покрытым шелковистой зеленой травкой (хоть бы одна сухая былинка или куст чертополоха торчали среди этого изумрудного великолепия! Нет, все было просто неправдоподобно красиво!).

Валькирия, воспользовавшись приемами водяной магии, сотворила из ручейных струй двух белых коней в сбруе и, взяв под уздцы, повела их на дорогу.

– Такие пресноводные белогривые кони называются «келпи». Говорят, друиды Британии и Ирландии, хорошо владевшие водяной магией, были особенно искусны в создании келпи. Но и у меня неплохо получилось, как считаешь?

Валькирия ловко вскочила в седло.

– Давай скорее, пока коняги не испарились под солнцем, – поторапливала она Маргариту. – Боком, боком садись, у тебя седло дамское… Ой, неумеха! Давай подсажу.

Вальке пришлось снова спешиться, чтобы затолкать подругу в седло. Ворчание, которое при этом доносилось до ушей Маргариты, было достойно армейского прапорщика, но недостойно беседы двух красивых женщин. Впрочем, Валька не имела привычки обращать внимание на такие частности, легко совмещая нравы прапорщика и красавицы.

Маргоша постеснялась признаться, что на лошади ей доводилось ездить лишь один раз в жизни, когда она по глупости записалась в Кисловодске на конную экскурсию по горам. Ей как полному дилетанту в верховой езде проводники дали самую старенькую и смирную лошадку, которая неспешно трусила в хвосте кавалькады курортников. Но Марго так боялась вылететь из седла, что не могла ни любоваться горными видами, ни болтать с напарниками и в обратный многокилометровый путь с перевала Большое Седло предпочла отправиться пешком.

И вот, извольте видеть, надо теперь подъехать к замку Мерлина верхом, да еще в дамском седле, сидя бочком и свесив ноги в одну сторону, – никакой устойчивости, того гляди свалишься! Да что же за мучения! Маргоша стала нервно искать в памяти какое-нибудь подходящее к случаю заклинание, чтобы чувствовать себя увереннее, но ничего не пришло в голову.

Валька же опять вспорхнула в седло с легкостью довольно удивительной, если учесть вес навешанных на нее скобяных изделий.

– Еще один маленький нюанс, – заявила она, зачем-то опуская на лицо забрало. – Ну вот, теперь вперед, подруга!

Кони быстро донесли двух искательниц приключений до замка. Но мост перед воротами был поднят, стены казались неприступными, и нигде не было видно ни души.

– Не очень-то гостеприимное местечко, – заметила Маргарита. – Внутренний голос подсказывает мне, что нам тут не рады. Смотри, вон на башенке в окошке что-то блеснуло.

– На башенке, – передразнила ее Валька. – Это барбакан, он предназначен для того, чтобы задерживать нападающих врагов еще перед воротами замка и не позволять им пойти на приступ. В барбакане обычно живет констебль.

– Констебль? – удивленно переспросила Маргоша, у которой это слово стойко ассоциировалось с рассказами Конан Дойля. – Какой констебль?

– Самый обыкновенный… Констебль – это начальник замковой стражи, – снисходительно объяснила Валька и громко закричала: – Эй, стража! Пропустите в замок путников.

– Кто желает вступить в замок достославного и великого короля Мерлина Пятого?

– Странствующий рыцарь и дама! – ответила Валька, стараясь сделать свой прокуренный голос еще грубее.

Так вот для чего она опустила забрало – чтобы выдавать себя за мужчину. Странно. Почему бы откровенно не признаться, что в замок прибыли две дамы?

– Что ж, в замок велено пропускать прекрасных дам и храбрых рыцарей. Причем ни один храбрец не будет допущен в стены замка без дамы, как и дама не будет принята без сопровождающего ее кавалера. Но ты, о рыцарь, должен доказать свое право считаться достойным прекрасной дамы. Прими участие в поединке! Победитель будет сопровождать даму и вступит рука об руку с нею под своды замка Мерлина!

«Хорошенькое дело!» – мысленно ахнула Маргарита. Теперь ей придется выступать еще и в качестве переходящего приза па рыцарском турнире. Нет, пожалуй, нравы этого королевства нравятся ей не очень…

Откуда-то из-за стен барбакана вышел еще один рыцарь (еще один, если первым считать Вальку) в сопровождении нескольких человек, вероятно представлявших собой жюри.

– Я сэр Гарольд Хардимур, – заявил претендент на общество Маргариты, вскочив в седло вороного коня, которого ему подвели. – Защищайся, незнакомец, или сразу откажись от своей дамы!

На стенах замка замелькали головы любопытствующих – зрителей становилось все больше… Валькирия, вздохнув, сорвала со своего щита холщовый чехол, открыв черное поле, на котором выделялась серебряная роза. Нижнюю часть щита украшало изображение копья.