Пока Уиллис все это обдумывал, двое подошли совсем близко к нему, Брэдон внезапно заглянул за его вечернюю газету и приветливо проговорил:

— Здорово, Уиллис! Понравилось обедать здесь? Отличное местечко, не правда ли? Но тебе непременно нужно было попробовать горох. Тебя подбросить обратно?

— Нет, спасибо, — промямлил Уиллис, лишь потом понимая, что если бы он согласился, то, по крайней мере, сделал бы невозможной их приватную беседу в такси. Но ехать в одном такси с Памелой Дин и Брэдоном для него было невозможно.

— К несчастью, мисс Дин должна нас покинуть, — продолжал Брэдон. — Вы можете утешить меня и как-то поддержать мою компанию.

Памела уже выходила из помещения. Уиллис не мог понять, понимала ли она, с кем говорит ее сопровождающий. Решил, что ему лучше поскорее исчезнуть, а то, возможно, она еще сочтет его за друга Брэдона, которого она не знает.

— Что ж, — проговорил он, — уже много времени. Если у вас есть машина, я готов разделить ее с вами.

— Вот это дело, — произнес Брэдон.

Уиллис поднялся, и они оба подошли к Памеле.

— Полагаю, вы знаете нашего мистера Уиллиса?

— О да. — Памела слегка улыбнулась. — Одно время он дружил с Виктором.

Дверь. Ступени. Вход. В конце концов, они были на Улице.

— Теперь мне пора, благодарю вас за ленч, мистер Брэдон. Вы не забудете? — спросила Памела.

— Конечно, нет.

— Удачного дня, мистер Уиллис.

— И вам того же.

Женщина удалялась быстрыми шагами. Рычащие кривые улицы охватили ее, и стук ее невысоких каблучков становился все глуше. К ним подъехало такси.

Брэдон назвал водителю адрес и пропустил Уиллиса вперед.

— Такой милый ребенок эта девушка, сестра Дина, заметил он с улыбкой.

— Слушай, Брэдон; я пока еще точно не понял твоих игр, но тебе лучше вести себя осторожнее. Я уже говорил Дину и теперь говорю тебе — если ты затянешь мисс Дин в свои грязные делишки...

— Какие грязные делишки?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Возможно, да. И что с того? У меня тоже будет сломана шея? Как у Виктора Дина?

— У тебя... — Уиллис внезапно запнулся. — Не важно, — мрачно проговорил он. — Ты получишь то, что заслужишь. Я подумаю.

— Нисколько не сомневаюсь, что вы все выполните с высокой профессиональностью, — ответил Брэдон. — Но вы не против рассказать мне, в чем конкретно вы меня подозреваете? Насколько я могу судить, мисс Дин не в восторге от вашего общества.

Уиллис покраснел как помидор.

— Конечно, это не мое дело, — продолжал Брэдон, — но вообще-то, с другой стороны, это точно так же и не ваше дело, правда?

— Мое, — отозвался Уиллис. — Это чертово дело каждого человека. Я слышал, что мисс Дин назначила вам встречу, — заметил он сердито.

— Какой вы отличный детектив, — с восхищением произнес Брэдон. — Но вам нужно получше заботиться о том, чтобы вас не заметили, когда вы следите за кем-то. Вам нужно быть осторожнее с зеркалами или с тем, что может послужить своеобразным зеркалом. Так вот, напротив стола висела картина, именно в ней отражалась комната. Элементарно, мой дорогой Ватсон! Конечно, все приходит с практикой. Однако насчет встречи нет никакого секрета. В эту пятницу мы собираемся на забавную вечеринку. Я встречаюсь с мисс Дин, чтобы пообедать в «Булестине» в восемь, а оттуда мы уже вместе поедем до указанного места. Возможно, вы хотите составить нам компанию?

Полицейский опустил руку, и такси наконец проехало на нужную улицу.

— Лучше вам быть поосторожнее, — прошипел Уиллис. — Ловлю вас на слове.

— Мне лично было бы очень приятно, — ответил Брэдон. — А вот вы сами решите для себя, поставите ли вы мисс Дин в затруднительное положение своим присутствием или нет, если появитесь на этой вечеринке. Но вот, мы и приехали. Мистер Уиллис, мы должны оставить это небольшое недоразумение за порогом этого здания и всецело посвятить себя «Сопо», «Помпейн» и горошку. Приятная встреча, если не считать последнего инцидента. Но лучше нам не жаловаться. Мы не можем ожидать драк, убийств или внезапных смертей чаще, чем раз в неделю. Кстати, а где были вы, когда мистер Дин упал с лестницы?

— В уборной, — спокойно ответил Уиллис.

— Правда? — Брэдон взглянул на него еще раз, очень пристально. — В уборной? Вы интригуете мня все больше, Уиллис.

Атмосфера отдела печати после ленча была менее напряженной, чем до него. Директора «Брозерхуд», к счастью, ушли, не увидев ничего, что бы их слишком шокировало; мистер Джоллоп, раздобренный ленчем, просмотрел три постера с неустанной готовностью все принять и теперь находился вместе с мистером Пимом, почти убежденный подписаться под осенней кампанией. Страдающий мистер Армстронг, освобожденный от посещения мистера Джоллопа, помчался на прием к дантисту. Мистер Толбой, пришедший к мисс Росситер. за личной корреспонденцией, с радостью провозгласил, что полудвойной модуль «Нутракса» отправлен в печать.

— Это «Китл-Кэтл»? — спросил Инглеби. — Ты меня удивляешь. Я думал, у нас с ним будут неприятности.

— Я тоже, — ответил Толбой. — Это было шотландское название? А люди понимают, что оно значит? Он что, предлагал называть женщин коровами? А набросок не кажется вам немного модернистским? Но Армстронгу удалось его как-то утвердить. Могу я выкинуть это в твою корзину для ненужных бумаг, мисс Росситер?

— Безусловно, — позволила леди, подставляя ему корзину для бумаг. — Все получает надлежащее внимание от нас и немедленно отправляется по месту назначения кратчайшими и точнейшими путями.

— Дай-ка посмотреть, — произнес Гарретт. — Я держу пари, что это для леди, а он — женатый человек, наверняка! Нет, ты не посмеешь. Толбой, старый черт, стой смирно. Скажите нам, от кого оно, мисс Росситер?

— К. Смит, эсквайр, — ответила мисс Росситер. — Ты проиграл пари.

— Что за незадача, но я подозреваю, что это все только камуфляж! Толбой наверняка держит целый гарем. Нельзя доверять таким симпатичным голубоглазым мужчинам.

— Заткнись, Гарретт, — взорвался Толбой, высвобождая себя из объятий Гарретта и давая ему подзатыльник. — Я никогда в жизни не встречался с таким количеством девушек в нашем отделе, как ты. И ничего от тебя не утаишь, даже корреспонденцию.

— Каким образом можно скрыть что-либо от рекламного агента? — требовал ответа Инглеби, подкладывая себе четыре кусочка сахара. — Мы всю свою жизнь задаем интимные вопросы совершенно незнакомым людям, и это никак не затрагивает наших чувств: «Мама, ваш ребенок уже научился обыкновенным привычкам?»; «Вас беспокоит чувство тяжести в желудке после принятия пищи?»; «Вас устраивает ваш стул?»; «Вы уверены, что ваша туалетная бумага безопасна и не содержит микробов?»; «Самые близкие ваши друзья не осмеливаются спросить вас об этом?»; «Вы страдаете от излишнего количества волос?»; «Вам нравится, когда они смотрят на ваши руки?»; «Вы когда-нибудь спрашивали себя об аромате вашего тела?»; «Если с вами что-то случится, будут ли в безопасности те, кого вы любите?»; «Зачем вы проводите столько времени на кухне?»; «Вы полагаете, что ковер чист, — но так ли это?»; «Вы уже стали жертвой перхоти?». Иногда мне даже становится интересно, почему они все однажды не соберутся и не пошлют нас куда-нибудь подальше?