начнётся марш на город. Я мысленно предвкушал момент, когда воспользуюсь даром Tolgan Draiokh. Интересно, как он проявит себя? Каков будет эффект? Что станет со Святой после того, как я применю на ней дар бога, Повелителя Магии?

Глава 5. Атака на Graen Wilat

Как и предполагалось, действительно пришлось прождать пару дней. За это время я несколько раз видел Святую с довольно близкого расстояния — шагах в двадцати. Однажды вечером, когда я чистил котлы, я увидел, как девушка покинула главный шатёр, присела на подвернувшийся пенёк и принялась за ужин. В одной руке у неё была тарелка, в другой ложка. Вид у Святой был довольно одинокий. Сложно было сказать, о чём она думает и что чувствует.

Осознавала ли она своё положение некой игрушки, с которой игрались «светлые» боги, жертвенного животного, которое используют в ритуале? Имя которому Пророчество. Святая действительно неуязвима, её невозможно убить — но лишь до момента, когда исполнится Пророчество. Если Эльсор погибнет — Пророчество перестанет защищать Святую, девушка потеряет свой статус… и кто знает, что станет с ней после этого?!

Святая с печальным выражением на лице ела свой ужин и время от времени бросала взгляд на вечернее небо, где появлялись первые звёзды. Изо рта у неё выплывали большие облачка пара — с приходом сумерек холодало.

Долго ей оставаться одной не пришлось, уже через несколько мгновений из шатра вышли двое храмовников и сели на пеньки рядом с ней. Они что-то забубнили — и, как я мог догадаться, они жаловались Святой на то, что она покинула шатёр без сопровождения. Эти ребята были чем-то вроде её телохранителей, похоже, Святой полагалось всегда брать их с собой, появляясь на людях.

Итак, два дня прошло, и прибыло войско Святой. Оно было довольно крупным. Оно двигалось через леса и потому, вероятно, осталось незамеченным разведкой города Graen Wilat.

Войско, разумеется, не поместилось бы в лагере повстанцев, поэтому армия Храма разбила свой лагерь снаружи. В войске было около пятисот человек, и всё это были опытные воины и маги. Вместе с повстанцами, собранными со всех окрестных лагерей в лесах, общее войско достигло численности девятисот-тысячи человек. (Насколько я знал, войско в Graen Wilat достигало полторы тысячи бойцов — среди которых, конечно же, были не только профессиональные вояки, но и рекруты из местного населения).

Как бы ни был Храм хорош, у него не может быть большого количества высококлассных магов — иначе Храм давно бы уже напал на Империю и захватил её. В процентном соотношении среди храмовников столько же магов, как среди жителей Империи или жителей любых других мест в нашем мире. Маги — это особенные люди, они отличаются от обычного человека, их не может быть слишком много в мире. В войске Святой магов было мало, и большинство из имевшихся были низкого ранга, слабые. Лишь человек сто из войска Святой составляли маги. Ещё сто человек — высококлассные элитные воины-паладины. И оставшаяся большая часть войска — это обычные солдаты. Обычные люди, ничем не отличные от имперских низкоранговых воинов, различие было лишь в том, что они принадлежали к Храму и верили в принятую там религию.

Маг становится сильнее чем дольше живёт. Ранг растёт с возрастом и опытом. Сильного мага-ребёнка просто не может быть. Если только речь не идёт о каком-нибудь уникальном гении, которому суждено было родиться уже талантливым магом…

Сильного молодого мага — тоже не бывает. Если вы встречаете мага высшего ранга или вообще Архимага — то это, скорей всего, старик, и большинство из них прожили больше ста лет. Святая — конечно же, исключение. Она была избрана судьбой, Пророчеством, потому в таком юном возрасте уже достигла стадии Архимага.

В каком-то смысле я тоже являюсь исключением. Я показывал большой талант к магии уже с самого детства…

Ещё несколько дней шла подготовка к наступлению, обсуждения и последние согласования плана атаки. Разумеется, я не мог знать о том, что там придумали лидеры повстанцев и храмовники — никто бы со мной не стал советоваться и не допустил до таких секретных встреч — но мне и не было до этого дела. Моему плану не может повредить ничто. Как только мы войдём в город и как только начнётся бойня — Святая окажется в моих руках.

Я ношу в себе, в своей голове, в своём разуме — оружие, инструмент, дар бога, который будет использован против Святой. Я сам — оружие. Святой никак не избежать его применения.

И вот, наконец, настал тот день. День атаки на Graen Wilat.

Я был зачислен в обычные рядовые пехотинцы, мне выдали меч, лёгкий щит, дали какую-то старую кольчугу и кожаные доспехи, и велели идти вместе со всеми в строю и делать то, что скажет командир. В первых рядах, разумеется, шла не пехота, а маги. Армии сначала нужно было прорваться в город, и именно эту задачу магам и поручили. Лишь потом за дело возьмётся пехота — наиболее подходящий род войск для «работы» в городе, особенно если Святая хотела избежать лишних жертв среди населения.

День был хмурым, небо серое. Задувал холодный ветер. Мы покинули лагерь, промаршировали через лес, вышли на равнину и по «большаку» двинулись на запад — к городу. Вдали на горизонте виднелись бледные силуэты гор, которые так же, как и в первый день моего появления здесь, притягивали моё внимание. Почему-то.

Я спрашивал об этих горах у некоторых повстанцев, когда находился в лагере — и мне отвечали, что в эти горы лучше не соваться. Со страхом на лице люди рассказывали мне, что в этих горах «творится какая-то чертовщина». Кто-то упоминал, что там находятся древние развалины, стоят какие-то жуткие башни. Кто-то даже утверждал, что там водятся ожившие мертвецы — ха-ха, смешно, ну да, так я и поверил! Тем не менее, все эти рассказы лишь сильнее убеждали меня в том, что моё предположение было верным — в горах должен находиться Осколок Сущности.

Мы прошагали несколько часов, пока, наконец, впереди не показались городские стены. В пути нам несколько раз встречались конные разъезды — разведка Империи. Некоторым разведчикам удалось сбежать, но большинство были убиты на месте магами, использовавшими дальнобойные атаки. Сбежавшие, само собой, предупредили городские власти о приближении войска Святой, так что, когда мы смогли ясно видеть впереди городские стены — мы обнаружили, что ворота уже заперты, а сам город поднят на уши.

Со стен