– Есть предположение, будто Теплоухов собирался этим летом отдыхать на Канарских островах, – сказал Бирюков. – Якобы две путевки туда уже купил…

Алла Аркадьевна слегка повела бровью:

– О намерениях Николая Валентиновича на это лето мне ничего не известно, однако я достоверно знаю, что у него хватило бы валюты не только слетать на Канарские острова, но и купить роскошную виллу в самом райском уголке мира.

– Настолько богат?

– Очень и даже очень, – подчеркнула Алла Аркадьевна. – Только об этом немногие знают. Теплоухов не любил засвечиваться и другим сотрудникам фирмы наказывал: «Не высовывайтесь, не привлекайте внимание бандитов и налоговой инспекции. Спокойнее жить будете».

– Обычно чужое богатство сильно преувеличивают.

– Да, в нынешнем обществе – особенно. Задубелого совка хлебом не корми, дай лишь заглянуть в чужой карман. Но я знаю о богатстве Теплоухова не понаслышке. Главным бухгалтером ведь в фирме работала. Все рубли и валюта через мои руки проходили. Должность Генерального директора как-никак самая высокооплачиваемая.

– В «Лебеде» много желающих занять этот пост?

– Желающие есть, да, как говорится, кто им даст. Должность выборная. Акционеры будут решать, кого назначить себе в вожаки.

– Вы, кажется, тоже имеете акции компании?..

– Да, конечно.

– Не собираетесь выставить свою кандидатуру? Опыт вам позволяет возглавить большое дело.

– Зачем мне нужен такой хомут? «Дары природы» на несколько порядков ниже «Лебедя», и то никакой личной жизни…

Наиболее достойным кандидатом на Генерального, к некоторому удивлению Бирюкова, Солнышкина назвала коммерческого директора Черемисина при условии, если тот перестанет увлекаться женщинами и сразу заменит главного бухгалтера толковым финансистом. Нынешний главбух «Лебедя» Иосиф Викторович Лискеров, по мнению Аллы Аркадьевны, совершенно не разбирается в сложившейся экономической обстановке. К тому же имеет амбициозный характер. Человек пенсионного возраста, он всю жизнь проработал при социализме, когда главный бухгалтер считался финансовым богом, и сейчас упорно стремится подмять под себя руководство компании, не понимая, что времена изменились неузнаваемо. Где Теплоухов откопал такого «мастодонта», Солнышкина не знала, хотя краем уха слышала, будто протежировал Лискерову какой-то крупный босс из власть имущих. Видимо, столь высокая протекция породила у главбуха иллюзию своей значимости. При недавней встрече с Аллой Аркадьевной Теплоухов просил ее порекомендовать способного финансиста, из молодых, если такой подвернется, чтобы пока не поздно заменить Лискерова, и высказал опасение, что упрямый, как баран, старик вот-вот подведет его под монастырь.

Когда зашел разговор о покупке дома у Саблиной, Алла Аркадьевна достала из лежавшей на коленях сумочки три скрепленных металлической скрепкой листка и протянула их Бирюкову. Это были стандартный договор купли-продажи, справка Бюро технической инвентаризации, в которой стоимость дома оценивалась в десять миллионов, и расписка Саблиной Ядвиги Станиславовны в том, что она получила от Солнышкиной А.А. двадцать миллионов рублей наличными деньгами. Договор и расписку заверил районный нотариус 30 октября прошлого года.

– Черемисин мне рассказывал, будто Саблина просила у него за дом тридцать миллионов, – сказал Бирюков. – Как вам удалось сбить цену до двадцати?

Алла Аркадьевна чуть улыбнулась:

– У Ярослава Анатольевича не хватило ума пригласить оценочную комиссию БТИ, без справки которой договоры купли-продажи нотариус не заверяет. Когда Ядвига Станиславовна увидела официальную стоимость своего дома, она и двойную цену за него посчитала манной небесной. Правда, при этом я оплатила пошлину и еще миллион отдала ей без расписки за оставленную в доме старую мебель.

– Дальнейшую судьбу Саблиной не знаете?

– Не знаю, Антон Игнатьевич. Насколько поняла из разговора с нею, старуха была на перепутье: то ли отправиться к сыну в Москву, то ли осесть в большом городе. Во всяком случае, интересовалась, хватит ли двадцати миллионов, чтобы купить в Новосибирске благоустроенную квартиру. В прошлом году за такие деньги можно было приобрести неплохую квартирку со всеми удобствами. Так я и сказала Ядвиге Станиславовне.

– После не встречались с ней?

– Нет.

– Теплоухов не обиделся, что перехватили у его фирмы покупку?

– Он в такие мелочи не вникал.

– А Черемисин?..

– Ярославу Анатольевичу этот дом нужен был, как зайцу колокольчик. Тем более, что намерение открыть в райцентре торговый филиал «Лебедя» блистательно провалилось.

Разговор затягивался. Заметив на лице Солнышкиной напряжение, Бирюков спросил:

– Чувствую, вам не терпится повидать дочь?

Алла Аркадьевна вздохнула:

– Не только, Антон Игнатьевич, хочу увидеть, но и увезти ее к себе домой. Сами подумайте, какое здесь лечение?.. А в Новосибирске я найду отличного врача.

– Поступайте, как хотите.

– Без вашего разрешения Вику отпустят из больницы?

– Она не арестована, – Бирюков поднялся из-за стола. – Поедемте к ней вместе.

Усаживаясь рядом с Солнышкиной в приземистую белую «Тойоту-Корону» с широкими синими полосами по бокам и правосторонним рулем, Бирюков улыбнулся:

– Первый раз прокачусь в иномарке да ещё и под управлением обаятельной дамы.

– Вы знаете, очень удобная машинешка, – плавно трогая с места, ответила Алла Аркадьевна. – Привыкла к ней. Не люблю громоздких лимузинов.

– Обходитесь без шофера?

– Как правило… – Солнышкина, скосив взгляд, шутливо подмигнула. – Телохранителя привлекаю лишь тогда, когда везу большую сумму денег.

– Оформлять покупку дома с ним приезжали?

– Естественно. Как-никак двадцать с лишним миллионов наличными везла.

– Саблина не с вами из райцентра уехала?

– После оформления документов и расчета Ядвига Станиславовна передала дом Вике спустя полмесяца. Уехала она отсюда где-то в середине ноября, когда большой снег уже выпал…

Алла Аркадьевна вела машину по узким улицам райцентра профессионально. Бирюков едва поспевал показывать ей путь к больнице. Вскоре они въехали в больничный городок, расположенный на опушке соснового бора, и остановились возле терапевтического корпуса.

Вика находилась в небольшой светленькой палате одна. Одетая в больничный халат девушка сидела на застеленной серым байковым одеялом кровати и сосредоточенно читала, как приметил Антон, учебник анатомии. Увидев внезапных посетителей, она побледнела. Уставившись на мать растерянным взглядом, резко спросила: