После того как я освежила себя водой и хоть как-то смогла собрать мысли, я подкрасила глаза. Так, нужно уже выходить от сюда, а то я здесь сижу уже минут двадцать. Ещё раз взглянула на себя в зеркало, поправила платье и пошла на выход.

За то время, пока я была в туалете, ничего не изменилось. Только вот народу, кажется, больше стало. Когда я шла по коридору в сторону зала, меня резко дёрнули, и я оказалась в тёмной комнате. По тусклому свету, который светил из настенного светильника, было понятно, что это кладовка.

– А я в тебе не ошибся, куколка, – прошипел мне на ухо мужчина.

– Отпустите, мне больно, – после моих слов он ослабил хватку, но не отпустил. – Что вам нужно?

– До следующей недели ты должна скинуть мне документы на новый проект «Александрия».

– Что? Вы в своём уме? Если вы сорвёте сделку, бизнес Игната может рухнуть, – мой голос начинал дрожать.

– А я на это и надеюсь, – оскалился тот.

– Он же ваш брат, как вы можете с ним так поступать?

– Ты сама-то крепко спишь по ночам в его койке, после того как присылаешь мне отчёты?

– У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда, куколка, и у тебя он тоже был. В общем, жду твоих действий, и не вздумай трепаться. Я тебя сгною. Это последнее задание, и можешь катиться, – он будто с презрением отшвырнул мою руку и выпрямился.

– Хорошо.

После моих слов он покинул кладовку, а я вздохнула с облегчением.

И как же теперь быть? Если я передам документы Максиму Фёдоровичу, то Игнат может потерять свой бизнес, а если не передам, то пострадаю я. Если рассказать всё Игнату, поддержит ли он меня и поможет ли решить те проблемы, которые создаст Максим, или выгонит на улицу, как шавку? Что мне делать, я не представляю. Хорошо же у меня заканчивается год. Что-то мне подсказывает, что следующий будет не лучше.

После размышлений я всё-таки взяла себя в руки и вышла к гостям. Хочется убраться отсюда быстрее. Игната долго искать не пришлось: он стоял во втором зале и беседовал с каким-то мужчиной. Когда я подошла к ним ближе, он быстро меня заметил.

– А вот и ты, я не мог тебя найти.

– Ходила в дамскую комнату попудрить носик, – скокетничала я ему, а сама молча попыталась не дрожать от навалившегося страха и отчаяния.

– Всё хорошо, детка?

– Да, конечно. Когда мы можем уехать?

– Если хочешь, то прямо сейчас.

– Очень хочу. Устала, – выдавила я из себя сочувствующую улыбку.

– Тогда пошли.

Мы ехали молча почти всю дорогу, перекинулись всего парой слов. Я ловила на себе заинтересованные взгляды Игната, но не решалась на них ответить. Ехать к Игнату я отказалась, а просто попросила, чтобы он отвёз меня домой. Хотелось побыть одной и всё обдумать.

Передо мной стоял нелёгкий выбор. Если я подставлю Игната, то потеряю его, и хорошо, если он не начнёт мстить, а я в этом не уверена. За такое я бы убила. А если не подставлю и всё ему расскажу, то тоже его потеряю, навряд ли он останется и поддержит человека, который врал ему за спиной.

Утром я встала с головной болью, а в мозгах всё крутился нескончаемый рой мыслей. Я на автомате приняла душ, оделась и пошла на работу.

Последнее время я хожу на работу пешком, чтобы не тратиться. Офис встретил меня уже привычным гулом. Я здесь уже ко всем привыкла, не хотелось уходить. Мне здесь всё нравится, даже моя упрямая и не всегда вежливая соседка по столу Вера, начинала мне нравится. Мы даже общий язык почти нашли, но у хороших моментов есть привычка заканчиваться. Как бы нам ни было хорошо, рано или поздно всему придёт конец.

– Майя, что с тобой? – вывела меня из мыслей Вера. – У тебя всё в порядке?

– Да, всё хорошо.

– Босс просил забрать тебе папку «Александрия» у директора по маркетингу.

– А почему так рано? На следующей же неделе должны были сдать.

На мой вопрос Вера только пожала плечами. А от этой новости у меня ещё сильнее заколотилось сердце. Но делать нечего, и я пошла.

После того как забрала, зашла в кабинет переговоров: это было единственное место, где не было камер. Быстро сфотографировала то, что было нужно, и понесла боссу. В кабинет к Игнату я заходила на дрожащих ногах, что сразу было замечено.

– Детка, у тебя точно всё в порядке? Ты после вчерашнего приёма вся не своя. Может, там что-то случилось, а ты не хочешь говорить?

– Нет, всё хорошо, – улыбнулась я ему в ответ.

Если бы ты только знал, что случилось, то всё бы изменилось, правда, не в положительную сторону для меня. Хотелось плюнуть на всё и рассказать про его брата и про то, что он задумал, но не могу я. Пусть потом я буду жариться на адской сковородке, но сейчас я спасу свою тушку от паршивой жизни.

– Игнат Андреевич…

– Да, – поднял он на меня свои глаза цвета стали.

– Можно я возьму на пару дней отгул? Два дня будет достаточно.

– Зачем? Может, поделишься тем, что тебя гложет?

– Я повторяю: всё хорошо. Просто хочется выспаться и закупиться подарками на Новый год, осталась же всего пара дней, – улыбнулась я ему.

– Хорошо. Возьми, – посмотрел он на меня нехорошим взглядом. А в моей голове уже прокручивался план отступления.

С работы я ушла пораньше – только для того, чтобы собрать свои вещи. Всё-таки я решилась: отправлю эти чёртовы документы и уеду. За эти дни продам свою машину, погашу кредитный долг и сбегу. По-другому это не назовёшь. Уеду к матери в деревню, там-то меня уж точно никто не найдёт, так как никто не знает, где она живёт. А мама меня поймёт и поддержит, в ней я не сомневаюсь.

Игнат

Я не видел свою пчёлку два дня, а уже скучаю. Даже как-то смешно звучит. Сорокапятилетний холостяк влюбился. Кому расскажи – засмеют. Раньше всё было по-другому, а эта девчонка меня зацепила. Не помню ни одну бабу, с которой трахался, а эта залезла ко мне в башку, как клещ, и хер вытащишь её теперь.

Сначала думал, пройдёт, переболит, но нет, на других даже не встаёт. Хочется именно её. Просыпаться с ней, чувствовать её запах и бархатистую кожу. Только от одного воспоминания о ней у меня в паху всё оживает.

На работу я ехал в хорошем настроении и в надежде, что увижу свою девочку сегодня.

– Игнат Андреевич, – поймала меня Вера у лифта.

– Да.

– Это вам, – она сунула мне в руки жёлтый конверт с моим именем.

– Что это?

– Не знаю, курьер минут тридцать назад принёс.

– Хорошо. А где Храмова? – в сердце начало зарождаться нехорошее предчувствие.

– Так она не вышла сегодня. Написала мне, что уволилась.