При мыслях о сокращении дистанции отбитое место дало о себе знать, что не могло не радовать. Не всё потеряно. А вообще, будет тебе уроком, кретин. И она, надо надеяться, слегка пар спустила… Но повторять подобное для снижения у нее агрессии считаю нецелесообразным.

Итак, пораскинул я мозгами, задача передо мной стояла «наипростейшая» – влюбить в себя девушку, которую украл и приковал к кровати. Легче лёгкого, ага. Тут, ясен перец, с налету ничего толком не получится. И что же делать? Не на гитаре же ей песни петь...

Хотя, надо сказать, у меня есть знакомый, подобным образом завоёвывающий сердца. У него целая подборка удачных песен – он зовёт их брачными. Но тут нужен антураж и соответствующая обстановка – пикник, костёр, доверительные отношения. Не наш случай.

Будем думать и что-нибудь обязательно придумается. Допустим, романтический ужин. Путь к сердцу мужчины лежит, как известно, через желудок – то есть дорога известна. Как пойти по ней в обратном направление – тот еще вопрос. Пару дней кормить ее гречкой, а потом сварить спагетти?  Как первичная мысль – неплоха, но от гречки тоже озвереть может. Иди знай как она к ней относится.

Вот это уже теплее – понял я. Нужно выяснить ее вкусовые предпочтения и тут расстараться.

Весь в раздумьях, я вышел на улицу, к терпеливо ожидавшему меня Ибрагиму.

– Спасибо что вовремя появился, – пожал его руку в приветствии. – Еще минута, и я бы облажался.

– Не трудно, – он пожал плечами. – Было у меня такое чувство, что надо побыстрее ехать. Как она там, злится?

– Ну да, посуду бьет.

– Женщина.

Мы оба помолчали в согласии.

– Может зайдёшь, поздороваешься? – предложил я. – Всё равно она тебя уже видела.

– Да, это было зря... Но, поздно метаться – как есть. Давай зайду.

Мы собрали пакеты с провизией и постепенно переместили их на кухню.

– Здравствуй Алина, – поздоровался вежливо Ибрагим. – Отдыхаешь?

– Вы оба после этого, – она потрясла наручником, – в тюрьме отдыхать будете.

– Э! – обиделся Ибрагим. – Ты мне глупости не говори, я к вашим любовным играм отношения не имею.

– Ты из себя дурачка не строй, какие любовные игры? – она возвысила голос. – Тут похищение человека чистой воды.

– Красивый ритуал, – он согласно покивал головой. – И говоришь достоверно. Я прямо чуть не поверил. Повезло тебе с невестой, – он повернулся ко мне. – Красавица, умница, актриса.

– Вот гад, – Алина обессилено улеглась обратно на подушку.

– А я вам еды привез – продукты замечательные. Пир можно делать, – он, хвастаясь показал на пакеты.

– Алина, тебе гречневая каша нравится? – поинтересовался я.

– У вас вместо мозгов гречневая каша, – не поворачивая к нам лица, ответила она. – И мне это не нравится.

– Ты как думаешь, – поинтересовался я у Ибрагима. – Что именно ответила? Нравится или нет?

– Я думаю, она загадками говорит, – пожал он плечами.

– Уроды! – прокомментировала Алина наше обсуждение. – Поплачете ещё.

– Мужчинам плакать не положено, – Ибрагим поднял к верху палец.

– Только если от радости, – поправил его я. – На свадьбе можно.

– На вашей свадьбе можно плакать, я подтверждаю.

Алина, злобно сопя, отвернулась к стене.

Мы принялись разгружать пакеты, попутно обсуждая достоинства того или иного продукта. Периодически, Ибрагим становился ребенком и хвастался самыми тривиальными вещами.

– Посмотри, картошку какую красивую купил – как яблоко, прямо так кушать можно.

– Согласен, но прямо так мы ее есть не будем. Сочиним из нее что-нибудь превосходное. Что никто и никогда еще не ел. Какой-нибудь особенный салат оливье. Алина, ты оливье любишь?

Она только дернула ножкой – уж не знаю, что это означало. Наверное, любит. Я вообще, мало людей встречал, кто оливье не любит. Человечество объединяется вокруг любви к тем или иным блюдам.

Моё человечество стремится к этому салату и делает его на каждый праздник. А сейчас – чем не праздник? Именно он и есть. Праздник встречи двух душ.

Но это потом. Не на завтрак же его готовить.

– Алина, если ты не против, я подам тебе завтрак в постель. Чего тебе бы хотелось в это время суток?

Она уселась повыше и заинтересованно посмотрела на меня:

– Хотелось бы узнать, куда все это катится.

– Я думаю тебя приятно удивить, – набирая в ковшик воды и ставя его на огонь, заявил я.

– Я скоро с ума сойду от твоих сюрпризов, – Алина вздохнула и продолжила. – Чем именно?

– На завтрак, сударыня, я приготовлю вам яйцо-пашот. Надеюсь, ты любишь пашот на завтрак?

– Я удивлена, что ты в принципе знаешь это слово.

Ибрагим заинтересованно молчал, не принимая участия в разговоре.

Молча кивнув, я закинул пару кусков хлеба в тостер и разбил яйцо на шумовку, дав излишкам белка просто стечь вниз. Дальше, понимая, что на меня смотрят, поднял уровень сконцентрированности и, не производя ни одного лишнего движения, поставил на огонь турку с кофе, сразу же засыпав в нее сахар и кофе. Дождался, когда вода в ковшике почти закипела, закрутил воду в ковшике ложкой, создавая маленький, горячий, водяной смерч, и аккуратно плюхнул в центр смерча яйцо с шумовки. Через пару минут слегка смазал хрустящий тост маслом и водрузил на него аккуратный конверт, получившийся из свернувшегося белка, с чуть белёсым, проглядывающим из середины золотым глазком. Соль, немного свежего перца и подхватить с горелки начавший подниматься кофе. Положив хлеб на блюдце и отправив его на поднос, добавил в картину чашечку с кофе и, отойдя на шаг, оценил визуальную привлекательность созданного шедевра. Считается!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выглядело это всё чертовски привлекательно – мне случалось и в дорогих ресторанах видеть худший результат.

Удивленно подняв бровь, Алина приготовилась к водружению подноса ей на колени и подсела на кровати выше. Следующим жестом я предложил ей салфетку, которую она неожиданно галантно приняла. Женщины одобряют завтрак в постель – это мой вывод. Даже слегка прикованные к этой самой постели.